17 июня, 2014

«Даль», канувшая в лету — часть IV

Продолжение. В журнале уже опубликованы первая, вторая и третья части.

О системе «Даль» у нас не любят вспоминать. На фоне успешного развития зенитного управляемого ракетного вооружения в СССР в 1950–1960-е гг. она оказалась практически единственным черным пятном: амбициозная по замыслам, долго испытывавшаяся и доводившаяся, но в конце концов прекращенная разработкой. Единственным благообразным объяснением этого обычно называют то, что «Даль» по новизне значительно опередила свое время. В то же время порой слышатся и упреки в некомпетентности разработчиков. Что же на самом деле происходило с ней более полувека назад?

Однако военные не были удовлетворены этими решениями. В условиях, когда и далее откладывалось подтверждение заданных характеристик, руководство Министерства обороны все более беспокоила перспектива окончания строительства штатных комплексов «Даль» под Ленинградом. Директивой начальника Генштаба от 17 мая 1961 года главнокомандующему войсками ПВО страны С. С. Бирюзову уже было приказано сформировать 45-й учебный центр авиации ПВО по подготовке командных и инженерно-технических кадров для системы «Даль» с дислокацией в г. Павшино Московской области.

Полигон Сары-Шаган. Так выглядит сегодня площадка № 35. Фото: Михаил Ходаренок

25 мая и. о. министра обороны М. В. Захаров и С. С. Бирюзов обратились в ЦК КПСС с просьбой разобраться в ситуации с «Далью»: под Ленинградом уже было выполнено 50% строительных работ по трем штатным комплексам, в 1962 г. они должны быть введены в строй, а на испытаниях опытного образца так и не получено положительных результатов и когда их теперь ждать – непонятно.

На этот раз «дежурного» обсуждения вопроса не получилось. ЦК поручил Д. Ф. Устинову разобраться лично и до 18 июня доложить согласованное со всеми заинтересованными ведомствами решение. И что интересно – через месяц, 26 июня Д. Ф. Устинов «в связи со сложностью положения, создавшегося с разработкой и изготовлением комплексов «Даль», обратился в ЦК с просьбой отложить представление доклада еще до 15 июля 1961 г. Это говорит о том, что до сих пор председатель ВПК лично не занимался курированием и координацией работ по системе «Даль» и только теперь, после персонального поручения ЦК стал вникать в существо проблем.

В это время испытатели на полигоне снова постарались продемонстрировать руководству какое-то позитивное движение. Хотя наземный контур наведения по-прежнему не работал, в июне состоялось три успешных пуска ракет «400» с ручным наведением: 6 июня – телеметрической ракеты по металлизированному парашюту, 8 июня – боевой ракеты по металлизированному парашюту, а 27 июня боевой ракетой был сбит самолет-мишень Ил-28. Таким образом, ракета полностью завершила автономные испытания и подтвердила, что в достаточной степени соответствует своему предназначению.

Наконец-то разобравшись в ситуации, Устинов вынужден был сказать свое веское слово. На заседании ВПК 26 июля 1961 г. председатель ВПК метал громы и молнии в адрес руководства ГКРЭ. Вскоре состоялись и персональные оргвыводы. Так, был снят с должности главный конструктор УМН Ю. Я. Базилевский (переведен в Государственный комитет по науке и технике СССР), вместо него назначили его заместителя А. М. Ларионова.

Состоялись решения и по укреплению руководства. М. М. Пашинин был повышен с главного до генерального конструктора систем «Даль» и «Даль-М». Кроме того, введена новая должность – генеральный конструктор средств управления систем «Даль» и «Даль-М», на которую был назначен Валентин Петрович Шишов (НИИ-244 ГКРЭ). Шишов, в прошлом работник КБ-1, являлся одним из основных разработчиков счетно-решающего устройства станции наведения ракет Б-200 системы-25 – блока выработки команд управления ракетой. Им были также проведены большие работы по отработке контура автоматического регулирования системы.

21 сентября 1961 г. вышло очередное постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 893-383 по системам «Даль» и «Даль-М». Поняв, что без новой машины наведения система не сможет пройти совместные испытания, а на ее создание потребуется еще не менее года, правительство вновь предоставило исполнителям этот срок: «ГКАТ, ГКРЭ, ГКЭТ и ГКОТ обязаны обеспечить необходимую доводку средств системы «Даль» и предъявить опытный образец этой системы на совместные с МО СССР испытания с новым образцом математической машины в IV квартале 1962 г.».

Транспортно-заряжающая машина и зенитная управляемая ракета ЗРС «Даль». Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

«В частичное изменение Постановлений ЦК КПСС и СМ СССР от 3 августа 1960 г. № 884-370 и от 27 октября 1960 г. № 1135-475 установить срок изготовления и поставки средств комплексов «Даль»: одного комплекса – IV квартал 1962 г., двух комплексов – I квартал 1963 г. и ввода этих комплексов в эксплуатацию – 1963 г.».

На полигоне в августе-сентябре было проведено девять очередных пусков ракет «400» с ручным выведением, в том числе два с РЛГС и РВ по самолету-мишени МиГ-15М. Телеметрическая ракета программу полета выполнила не полностью из-за захвата мишени головкой на малой дальности, а пуск боевой оказался аварийным из-за отказа бортовой аппаратуры САЗО-СПК. Также начались пуски по парашютной мишени, запускаемой ракетой ЭР-35 на большие высоты. Однако только один из них был успешным. То есть из этих девяти пусков в семи задания не были выполнены из-за различных отказов бортовой аппаратуры (автопилота, САЗО-СПК, РЛГС).

В ноябре с учетом последнего большого числа аварийных пусков ракет «400» главнокомандующий Войсками ПВО С. С. Бирюзов предложил промышленности резко повысить надежность бортовой аппаратуры ракеты. А учитывая неудовлетворительное состояние по созданию дел с уже новой УМН в НИЭМ (последний предполагал строить ее на базе разрабатываемой машины «Радон», не удовлетворявшей военных) и слабое оснащение его лабораториями и испытательными стендами, Бирюзов вновь предлагал В. Д. Калмыкову и П. В. Дементьеву принять срочные меры по улучшению разработки новой УМН.

Тем временем на полигоне с октября 1961 г. все же началась совместная отработка программ ЭД-5 и ЭД-8 УМН в контуре наведения. Усилия нового главного конструктора УМН А. М. Ларионова дали некоторые положительные результаты – с декабря 1961 г. начались пуски ракет в разомкнутом и замкнутом контуре по отработке программ ЭД-5Б и ЭД-8 УМН.

В январе 1962 г. выполнили два успешных пуска по отработке программы ЭД-8. 8 февраля произвели два пуска в контуре наведения по самолету-мишени Ил-28. Контур функционировал, но с большими перебоями. В результате в обоих случаях РЛГС цель не захватила, одна ракета прошла под целью, вторая над ней – мишень не сбита.

Тем временем в верхах уже начали сомневаться в целесообразности продолжения работ по «Дали». В 1961 г. на полигоне «А» начались заводские испытания другой системы ЗУРВ – комплекса С-200. Разработка его началась в КБ-1 еще в 1958 г. По замыслу он должен был поражать бомбардировщики с отражающей поверхностью, эквивалентной Ил-28, летящие на высотах от 5 до 35 км со скоростью до 3500 км/ч, на дальностях до 150 км. Однако уже в 1959 г. после предварительной проработки дальность была снижена до 90–100 км. Теперь же всем стало ясно, что это прямой конкурент «Дали» и разработка его была начата ГКРЭ с целью подстраховаться. Дальность действия его снова была обещана конструкторами до 150 км, и по конструкции он проще – выполнен с использованием секторного радиолокатора подсвета цели, а ракета оснащена более простой полуактивной РЛГС. И никакой сложной УМН. И вдобавок комплекс передвижной, то есть никакого капстроительства.

Заряжание пусковой установки зенитной управляемой ракетой ЗРС «Даль». Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

На рубеже 1961–1962 гг. в правительстве состоялся очередной обмен мнениями о ходе разработки системы «Даль», где и было высказано предложение о прекращении работ по «Дали» и замене ее на С-200. Главнокомандующий Войсками ПВО С. С. Бирюзов занял двойственную позицию: с одной стороны, он счел такие предложения необоснованными, так как по заявленным характеристикам, особенно скорострельности, «Даль» по-прежнему была гораздо выше, с другой – он опять отмечал неудовлетворительное состояние как с отработкой опытного образца, так и с перспективой производства трех серийных недоработанных комплексов для системы ПВО г. Ленинграда С-100. Как показало обсуждение перспектив развития Войск ПВО на Совете обороны 13 февраля 1962 г., военные заняли гибкую позицию: они дали понять, что не против получить на вооружение оба типа комплексов – и «Даль», и С-200, переложив тем самым ответственность за принятие дальнейших решений на правительство и промышленность.

Вообще заключительный ход работ по «Дали» в 1962 г. как бы раздвоился и даже «растроился». На полигоне испытатели все еще пытались провести хотя бы один успешный пуск в замкнутом контуре. К лету вроде бы смогли отладить работу контура. В июне-июле произвели решающие пуски. 22, 27 и 29 июня пятью боевыми ракетами пытались поразить самолеты-мишени Ил-28М. Ни один из них сбит не был. Причины каждый раз назывались разные: в двух случаях не произошло автозахвата ракеты (отказ САЗО-СПК), в одном – отказал автопилот, в одном – приемник СПК, еще в одном – УМН.

В июле произвели еще один пуск по Ил-28М – и опять мишень не сбита. Это был словно какой-то злой рок, ведь перед каждым реальным пуском ракеты проводились электронные «пуски» с использованием электронного моделирующего стенда, облеты РЛС и САЗО-СПК самолетами, в том числе оборудованными соответствующей аппаратурой борта ракеты, не говоря уже о многочисленных проверках и настройках всего оборудования.

Все это объяснялось низкой надежностью и качеством бортовой и наземной аппаратуры. Судорожно принимались какие-то меры по ее доработкам и дополнительным проверкам. В своих мемуарах Алексей Пантелеймонович Милованов, бывший тогда главным инженером завода им. Лавочкина, отмечал: «Если при жизни Лавочкина испытания ракеты «400» шли более или менее организованно, результаты каждого пуска анализировались, то уже в 1961–1962 гг. в проведении испытаний наступил период какой-то спешки, нервозности, суетливости».

Зенитная управляемая ракета ЗРС «Даль» к пуску готова. Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

Разработчики же в это время занимались проектированием новых систем «Даль-М» и «Даль-2». В июне 1961 г. был выпущен эскизный проект на систему «Даль-М». Для нее была спроектирована трехступенчатая ракета, получившая заводской индекс «420», которая фактически оставалась прежней ракетой «400» с установленными между крыльями маршевой ступени четырьмя боковыми твердотопливными ускорителями (в качестве ускорителей второй ступени).

Также в мае-июне активно обсуждались тактико-технические требования на систему и ракету «Даль-2». 4-е Главное управление Минобороны отметило, что спроектированная ОКБ-301 ракета (заводской индекс «500») с дальностью полета 600 км не обеспечивает самонаведение на цель в ближней зоне поражения на больших высотах, основной причиной чего был большой запас топлива на ракете в начале маршевого участка. Решили, что целесообразно уменьшить ее дальность до 300–400 км. Это предложение наряду с необходимостью проработать возможность создания подвижных (автомобильных или железнодорожных) стартовых средств стало основными замечаниями, которые выдвинуло 4-е ГУ МО, согласовывая ТТТ на ракету «Даль-2».

А в верхах уже почти не обращали внимания на полигонные и проектные работы и пытались найти приемлемый оргвыход из создавшейся ситуации. 29 июня 1962 г. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 660-270 сроки поставки трех комплексов «Даль» были перенесены на 1964 г. Но дискуссии по «Дали» продолжались и по сути перешли в плоскость – не окажутся ли затраты на эти комплексы бросовыми?

Фактически июнь 1962 г. оказался последним переломным моментом в истории системы «Даль». В ее испытаниях успех так и не был достигнут, зато у конкурирующей системы С-200 такой первый результат появился. Хотя с последней проблем было еще немало, весной 1962 г. автономные испытания наземных радиотехнических средств С-200 в основном завершились. В июне 1962 г. в одном из пусков ракеты В-860 головка самонаведения захватила и удержала цель, что стало свидетельством правильности заложенных в нее технических решений.

И пока испытатели «Дали» снова и снова проводили облеты, уточняли ошибки комплекса РЛС-САЗО-УМН, а также поступившей на полигон РЛГС «Зенит-2», искали и устраняли какие-то причины ненадежной работы блоков аппаратуры, в московских кабинетах уже созрело окончательное решение.

В сентябре Госплан СССР и ВСНХ вышли в ЦК с предложением о снятии с плана производства на 1963 г. изготовления трех комплексов «Даль». 26 сентября состоялся Совет обороны СССР, и 22 октября 1962 г. вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 1096-460, гласившее: «Учитывая положительный ход отработки системы-200, а также сложность и дороговизну системы «Даль», принять предложение Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам, Госплана СССР, ГКАТ, ГКРЭ, ГКОТ и МО СССР о прекращении серийного производства средств системы «Даль».

Поручить Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам совместно с МО, ГКАТ и ГКРЭ рассмотреть вопрос о прекращении разработки систем «Даль», «Даль-М» и «Даль-2» и замене «Даль» в системе-100 на С-200 и свои предложения в месячный срок представить в ЦК КПСС».

1 и 2 ноября 1962 г. на полигоне «А» состоялось три последних пуска ракет «400» по условной цели. Все три снова были неудачными. Посчитали, что в одном отказала бортовая аппаратура САЗО-СПК, в двух – УМН. Ни у кого уже больше не оставалось сомнений, что с «Далью» нужно кончать.

9 ноября в связи с 60-летием со дня рождения генерального конструктора завода им. Лавочкина М. М. Пашинина, отмечая его долголетнюю плодотворную работу в системе авиационной промышленности, председатель ГКАТ П. В. Дементьев объявил ему благодарность с тем, чтобы в январе 1963 г. направить его в 10-ю лабораторию ЦАГИ для выполнения специального задания, а в мае того же года тихо снять с занимаемой должности и отправить на пенсию.

Само ОКБ-301 в декабре 1962 г. стало филиалом № 3 ОКБ-52 генерального конструктора В. Н. Челомея. Тогда же межведомственная комиссия определила возможность размещения трех пятиканальных комплексов С-200 на огневых площадках системы «Даль», о чем и внесла предложение в ЦК.

18 января 1963 г. состоялось заседание у секретаря ЦК КПСС Ф. Р. Козлова на тему «О прекращении разработки систем «Даль», «Даль-М» и «Даль-2». На нем отмечалось: «К концу 1962 г. на опытном образце средств системы «Даль», смонтированном на полигоне «А» Министерства обороны, были в основном закончены автономные испытания и начаты заводские комплексные испытания с пусками ракет с управлением наземными радиотехническими средствами. Всего произведено пусков ракет 77, из них в комплексе системы – 13 пусков.

В процессе отработки и испытаний были подтверждены правильность построения системы, многие технические решения, однако еще не был решен ряд вопросов:

• не получена необходимая точность определения координат целей и ракет для высот выше 20 км;
• не достигнута необходимая надежность некоторых элементов системы (управляющая машина наведения, блоки радиоуправления ракеты и др.), а также системы в целом.

Промышленными организациями проводилась разработка вычислительной машины и блоков радиоуправления в новом конструктивном исполнении.

Начатое в 1958 г. строительство трех объектов системы «Даль» в районе г. Ленинграда было к концу 1962 г. выполнено на 80–90%.

По системам «Даль-2» и «Даль-М» в 1962 г. были разработаны и рассмотрены аванпроекты и определены технические направления разработки указанных систем.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 22 октября 1962 г. в связи с положительным ходом отработки системы-200, а также сложностью и дороговизной системы «Даль» принято решение о прекращении серийного производства средств системы».

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 189-67 от 15 февраля 1963 г. предложения ВПК, МО, ГКАТ и ГКРЭ о прекращении разработки систем «Даль», «Даль-М» и «Даль-2» были утверждены, понесенные затраты списаны. Согласно имеющимся сведениям затраты на разработку опытного образца системы «Даль» составили 133,8 млн. руб., на серийное производство – 62,2 млн., на строительство огневых комплексов в системе-100 – около 64 млн. Итого – 260 млн. (в новых ценах). Всего работы по «Дали» продолжались в течение почти восьми календарных лет (1955–1962 гг.).

Заменившая «Даль» в системе ПВО Ленинграда более простая система-200 прошла затем свой длительный этап испытаний и доводки и только в 1968 году была принята на вооружение. То есть срок ее создания составил более десяти лет (1958–1968 гг.). Очевидно, ошибок, совершенных при создании «Дали», руководители ВПК и оборонных отраслей постарались избежать.

Теперь, оглядываясь на непростой опыт разработки системы «Даль», каждый читатель вправе сделать свои выводы о причинах постигшей ее неудачи. Однако нисколько не умаляя заслуг отдельных личностей, все же будет правильным утверждать, что главной причиной стали не те нерешенные технические проблемы, которые отмечались в многочисленных документах и постановлении о ее закрытии, а отсутствие должной организации, твердого руководства, координации работ и своевременного реагирования на проблемы, неизбежно возникающие при разработке столь сложной технической системы.

У семи нянек дитя осталось без глазу. Достаточно вспомнить, что предшествовавшая система С-25 также была очень сложной для своего времени, создавалась с чистого листа и с использованием самых передовых достижений отечественной науки и техники. Но благодаря твердому, порой весьма жесткому, но грамотному и настойчивому руководству она была создана и в очень короткие сроки. Увы, «Дали» в этом смысле не повезло, как, впрочем, и многим другим намного опередившим свое время разработкам бывшего СССР. Список таковых читатель без труда сможет составить сам.

Спустя почти полвека автор, роясь в архивах, пытался все-таки докопаться до истинных технических причин неудач последних пусков «Дали» в замкнутом контуре. Занятие это оказалось малоуспешным: сохранившиеся отчеты и протоколы словно специально были написаны так, чтобы скрыть правду. Казалось, тайна так и останется неразгаданной, но помог счастливый случай. Оказалось, что в НПО им. Лавочкина почти рядом с автором трудился очень скромный человек – генерал-майор авиации в отставке Сергей Иванович Гущин. В описываемые выше времена он в звании инженер-майора являлся начальником отдела анализа полигона Сары-Шаган и занимался испытаниями «Дали». Его рассказ вкратце можно свести к следующему: «После закрытия «Дали» наш отдел примерно полгода ничем не занимался – начальство не знало, чем нас загрузить. Делать было нечего, и сама собой возникла мысль теперь уже не спеша снова вернуться к расшифровкам телеметрии, траекторных измерений и другим рабочим материалам, благо, все они были еще под рукой, и попытаться снова понять возможные причины неудачных пусков. Посидев и поразмышляв над ними, мы пришли к простому и поразительному выводу: ракета неправильно наводилась на цель, потому что в программе наведения были перепутаны каналы управления тангажом и курсом.

С этой своей находкой мы пошли к начальнику полигона. Доложили ему и предложили организовать проверку нашей версии. Ведь несмотря на то, что почти все представители промышленности разъехались, оборудование еще функционировало и запасные ракеты оставались. Начальник полигона в отличие от нас – молодых и горячих – был умудрен жизненным опытом. Выслушав, он сказал: «Забудьте все то, что вы мне рассказали. Постановление о закрытии работ по «Дали» подписано, деньги списаны. Что-либо делать по этой теме мы не имеем права. И никто из-за вашей идеи снова будоражить руководство страны не будет». И вскоре нас перекинули на испытания С-200».

К сожалению, Сергей Иванович вскоре ушел из жизни. Но успел оставить нам зарубку на память. Вероятно, это была первая в истории, но отнюдь не последняя столь дорогостоящая ошибка в компьютерной программе.

Продолжение следует.