1 июня, 2009

К инновационной армии

В этом докладе и последовавших за ним решениях Президентом России поставлена общая задача формирования нового облика Вооруженных Сил. В рамках общей задачи решается и ряд других: реформирование структуры Вооруженных Сил, их системы управления, системы подготовки кадров, формирование технической составляющей инновационной армии.

Что касается первых из названных задач, то об их содержании идет достаточно широкая полемика, в том числе и в средствах массовой информации, в рамках которой оцениваются положительные и отрицательные стороны реформ.

Что касается технической составляющей – здесь дискуссия менее напряженная и сводится в основном к констатации факта деградации существующей системы вооружения, на основе чего, как правило, делается вывод о необходимости выделения большего объема ассигнований на закупку вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ). Оспорить этот вывод невозможно, но только ли в недостатке ассигнований причина «неинновационности» наших Вооруженных Сил?

Попробуем сначала определиться с тем, что такое «инновационная армия» в техническом ее аспекте. Следует при этом оговориться, что не нужно воспринимать инновационную деятельность как нечто совершенно новое. Новые здесь во многих случаях термины, но не их содержание, а тем более смысл осуществляемых действий. Но все же существуют и принципиальные отличия, которые необходимо учитывать.

Признаки технической составляющей «инновационной армии» можно определить чисто схоластически в следующем виде:

интенсивная сменяемость поколений ВВСТ, быстрое внедрение принципиально новых, нетрадиционных технологий в образцы ВВСТ; опережение любой ВВСТ армии мира на поколение;

нахождение в войсках не более двух поколений однотипного вооружения (одно – предыдущее, второе – заменяющее его);

разработка новых перспективных способов и форм ведения боевых действий, интенсивное создание их технического базиса и т.п.

Армия, отвечающая этим требованиям, будет действительно в техническом аспекте полностью инновационной и обеспечит государству мировое доминирование в военной области. Однако такое удовольствие будет очень дорогим. Единственное государство мира, которое может позволить себе и пытается построить такую абсолютно инновационную армию – это США (перечисленные выше признаки – не что иное, как обобщение некоторых требований, изложенных в единых оперативно-стратегических концепциях армии США).

Другие государства мира (и в том числе Россия) при оснащении армии ВВСТ (особенно новыми и нетрадиционными) вынуждены тщательно учитывать технические, технологические и ресурсные ограничения. Поэтому, определяя понятие «инновационная армия» применительно к России, нужно сначала сформулировать цель ее создания, задачи, которые необходимо при этом решить и принципы решения таких задач. Тогда можно будет определиться с перечнем мероприятий, необходимых для формирования инновационной армии.

Вооруженные Cилы существуют для защиты государства от внешних угроз, сохранения его независимости и территориальной неприкосновенности. Для выполнения этой миссии Вооруженные Силы должны быть соответствующим образом оснащены и подготовлены, на что государство выделяет значительные финансовые и материальные ресурсы. Исходя из этого, создание инновационной армии – не самоцель, а способ обеспечить эффективное и безусловное парирование внешних угроз и пресечение любых видов агрессии при минимуме выделяемых для этого ресурсов.

Облик Вооруженных Сил, обеспечивающих парирование угроз, зависит, прежде всего, от характера угроз, видов возможной агрессии, мощи агрессора, его технической оснащенности и обученности. Следовательно, первой задачей при определения путей совершенствования армии является именно изучение возможностей вероятного противника и формирование требований к техническому оснащению своих вооруженных сил (следует еще раз подчеркнуть, что в рамках статьи речь идет только о технической составляющей инновационной армии).

Второй задачей является определение, насколько существующее состояние Вооруженных Сил соответствует сформулированным требованиям. Применительно к рассматриваемому объекту – это определение технического состояния ВВСТ, находящегося в войсках.

Третья задача – формирование совокупности мероприятий по обеспечению перехода Вооруженных Сил из существующего состояния в новое (диктуемое требованиями) с учетом ограничений на выделяемые ресурсы.

Перечисленные задачи – это не что иное, как основные задачи программно-целевого планирования развития ВВСТ (системы вооружения).

Возникает вопрос: методология программно-целевого планирования существует и используется при планировании развития системы вооружения уже давно, тогда почему нашу армию нельзя назвать инновационной?

Очевидно, что причинами этого может быть неверное решение первой (формирование требований) или третьей (определение перечня мероприятий) задач, либо слишком жесткие ограничения, учитываемые в процессе решения третьей задачи. Проще всего сказать, что причиной является ограниченность ресурсов и это будет неоспоримой правдой, такова уж диалектика развития всех армий мира. Даже армии США недостает ресурсов для построения абсолютно инновационной армии.

Единственное государство мира, которое может позволить себе абсолютно инновационную армию – это Соединенные Штаты Америки.
Фото: US AIR FORCE

Тем не менее, не лишним будет напомнить, как проблему создания инновационной армии решали в США в начале 1990-х гг., когда после окончания холодной войны был существенно снижен военный бюджет и принято решение о сокращении численности вооруженных сил.

Для этого концепцией «Армия-XXI» предусматривалось совершенствование организационно-штатной структуры вооруженных сил при одновременном повышении уровня их технической оснащенности. Другими словами, первая и третья задачи решались комплексно, взаимоувязано, итерационно.

У нас это происходит последовательно, задачи решаются в отрыве друг от друга. Поэтому выполнение отдельных требований, сформулированных при решении первой задачи, при решении третьей оказывается возможным только на 10–20%.

Вот в этом распылении ресурсов и кроется вторая (после недостатка самих ресурсов) причина «неинновационности» наших Вооруженных Сил. В настоящее время предприняты усилия в направлении взаимоувязанного (итерационного) решения этих задач, когда по результатам решения третьей задачи программно-целевого планирования пересматриваются требования к системе вооружения (повторно решается первая задача).

Но наряду с этими объективными проблемами есть ряд недостатков в процессе внедрения собственно инноваций в армейскую практику, при устранении которых можно существенно увеличить инновационность ВС РФ. Следует при этом еще раз подчеркнуть, что инновационность не должна рассматриваться как самоцель, а только как способ достижения высокой эффективности решения стоящих перед Вооруженными Силами задач, способ разрешения противоречия между высоким уровнем требований, предъявляемых к системе вооружения, и низким уровнем удовлетворения этих требований при использовании существующих образцов ВВСТ.

В общем понимании инновация определяется как конечный результат творческой деятельности, получивший воплощение в виде нового или усовершенствованного продукта, технологического процесса, используемого в практической деятельности, либо в новом подходе к осуществлению этой деятельности.

Применительно к техническому аспекту военной деятельности инновация – это новый или усовершенствованный (модернизированный) образец ВВСТ, либо новый способ взаимодействия образцов ВВСТ при решении боевых задач, обеспечивающие в том и другом случае повышение эффективности решения этих задач. И не просто повышение, а резкий скачок в эффективности, получение нового качества в реализации требований к системе вооружения. Далее такую инновацию будем называть «военно-техническая инновация».

Военно-технические инновации являются материализацией новых идей и знаний, открытий, изобретений и науч-но-технических разработок в процессе проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по разработке и модернизации ВВСТ.

Для описания процесса внедрения инноваций в литературе, посвященной этой проблематике, используется ряд терминов и определений. Рассмотрим некоторые из них применительно к инновационной деятельности военно-технической области (а если быть совсем точным – применительно к системе вооружения).

Инновационный цикл – совокупность действий, направленных на преобразование (повышение эффективности) системы.

Инновационный цикл состоит из следующих этапов:

базовые (фундаментальные, поисковые и прикладные) исследования;

научно-исследовательские работы в обеспечение создания научно-технического и технологического задела по перспективному ВВСТ;

опытно-конструкторские работы по созданию новых (модернизации существующих) образцов ВВСТ, включая испытания;

серийное производство и поставка в войска нового вооружения, военной и специальной техники;

эксплуатация, включая ремонт и хранение ВВСТ;

вывод из боевого состава и утилизация устаревшего и исчерпавшего ресурс ВВСТ.

В Соединенных Штатах концепцией «Армия-XXI» предусматривалось совершенствование организационноштатной структуры вооруженных сил при одновременном повышении уровня их технической оснащенности
Фото: DoD

В принятой в программно-целевом планировании терминологии инновационный цикл является ничем иным как жизненным циклом образца.

Инновационный процесс – изменение системы в ответ на изменение внешних условий. Применительно к рассматриваемой тематике – это процесс совершенствования системы вооружения в ответ на эволюцию системы угроз военной безопасности страны. Он включает этапы планирования перспектив развития системы вооружения (формирование Государственной программы вооружения) и этап ее реализации, включая формирование государственных оборонных заказов (ГОЗ), финансирование их исполнения и реализацию мероприятий ГОЗ предприятиями оборонно-промышленного комплекса.

Результат инновационного процесса – состояние системы в конце инновационного процесса (состояние системы вооружения в конце планового периода реализации ГПВ).

Таким образом, терминологически инновационная деятельность и программно-целевое планирование (ПЦП) перспектив развития ВВСТ во многом идентичны. Однако есть ряд понятий и стоящих за ними действий, характеризующих инновационную деятельность не как простой аналог программно-целевого планирования.

Одно из них – «инновационность системы», то есть ее способность к развитию, адекватному реагированию на изменение внешних условий. Применительно к системе вооружения очевидно, что это способность, в первую очередь, реагировать (за счет инновационного изменения ее структуры и состава) на изменение характера военных угроз.

Аналога этому термину в программ-но-целевом планировании нет, поскольку система вооружения в ПЦП рассматривается как объект воздействия, а не саморегулирующаяся система. Но внедрение этого понятия в практику ПЦП и формирование механизма, обеспечивающего инновационное «саморазвитие» системы вооружения, может оказаться весьма продуктивным.

Это обусловлено тем, что приживаемость в существующей системе вооружения новых (нетрадиционных) образцов ВВСТ (военно-технических инноваций) крайне низка по причине сложности определения их места и роли в современных боевых действиях, штатного количества, ввиду возникающей при этом необходимости обновлять систему подготовки личного состава, боевые уставы и наставления и т.п.

По этой причине существующая система вооружения ВС РФ крайне сложно поддается инновациям, продолжая медленно и зачастую неэффективно эволюционировать. При этом эффективность решения задач такой системой будет неуклонно падать. По тем задачам, где уровень такого падения становится неприемлемым, особо остро должен ставиться вопрос о поиске научно-технологических прорывов, способных привести к появлению новых средств и способов их решения.

Один из примеров тому современный танк. Это всего лишь результат достаточно длительной эволюции танка Т-34, обладающий более совершенной броней, более мощной пушкой, эффективной системой управления огнем, более мощным двигателем и т.п.

Но при этом, по сравнению с тем же Т-34 многократно более дорогой и нетехнологичный, сложный в производстве, освоении, эксплуатации и ремонте. При этом его устойчивость к поражению на порядки менее дорогостоящими средствами (например, ручным противотанковым гранатометом, ПТУР) низка, то есть стоимость решения задач танком в современном бою интенсивно возрастает.

Более того, известно, что если обеспечить современному танку требуемую эффективность традиционными способами (включая защиту от современных средств поражения за счет бронирования, эффективности пушки путем увеличения ее калибра и т.д.), то его вес составит около 200 тонн.

Причем и это не предел, поскольку переход к наноматериалам в противотанковых боеприпасах может обеспечить увеличение бронепробития в 1,5 раза. Следовательно, такой путь обеспечения защиты танков тупиковый.

Тупиковым представляется и путь увеличения калибра орудийной установки танка вместо поиска новых технологий и способов поражения целей и объектов противника (как уже названный переход к применению наноматериалов). Но отсутствие механизма повышения инновационности системы вооружения не позволяет обеспечить переход к новой концепции развития танка (да и не только его) на основе других принципов, например: первым увидел противника – первым поразил; не пассивно защищаться от средств поражения, а предотвращать контакт боеприпаса с образцом ВВСТ (активная защита); контроль поля боя в реальном времени (мониторинг целей, идентификация наиболее опасных, их своевременная нейтрализация наиболее эффективными из имеющихся на поле боя средствами); сетецентрический обмен информацией, непрерывное и устойчивое управление системой вооруженной борьбы т.п.

Как обеспечить поиск инноваций, способных существенно повысить эффективность образцов ВВСТ? Безусловно, это проведение совокупности научно-исследовательских работ (НИР), а по их результатам – опытно-конструкторских работ (ОКР).

Но, к сожалению, длительный период недостаточного финансирования развития системы вооружения привел к тому, что войска оснащены изношенным вооружением и встает проблема элементарного обновления существующего парка ВВСТ. В настоящее время эта проблема решается путем производства либо модернизации ранее разработанных образцов, которые по своим тактико-техническим характеристикам морально устарели. Одновременно с этим в целях увеличения объемов закупок ВВСТ снижаются объемы финансирования НИОКР.

Таким образом Вооруженные Силы находятся в своего рода заколдованном круге: для повышения эффективности решения Вооруженными Силами задач предпринимаются усилия по повышению оснащенности ВС РФ за счет увеличения объема закупок ВВСТ, при этом изыскание дополнительных ассигнований осуществляется увеличением относительной доли финансирования серийного производства, недостаток финансирования НИОКР влечет за собой снижение инновационности армии, что в перспективе приведет к снижению эффективности решения задач, возлагаемых на Вооруженные Силы. А в условиях нынешнего экономического кризиса соблазн «секвестирования» затрат на НИОКР все более возрастает, грозя превратить указанный заколдованный круг в постоянную орбиту.

Поэтому, как бы не было сложно решиться сейчас на увеличение доли затрат на проведение НИОКР – это необходимо делать, чтобы не лишить Вооруженные Силы России будущего.

Соответственно этому разработка концепций перспективного ВВСТ, создание научно-технического задела по перспективной технике (разработка базовых и критических военных технологий – БКВТ) должно быть в числе основных приоритетов.

Россия при оснащении армии вооружением, военной и специальной техникой (особенно новыми и нетрадиционными видами) вынуждена тщательно учитывать технические, технологические и ресурсные ограничения
Фото: Леонид ЯКУТИН

Пока же финансирование его создания у нас осуществляется по остаточному принципу, а составная часть Государственной программы вооружения – 10-я программа вооружения, в рамках которой и производится разработка БКВТ, зачастую является своего рода финансовым резервом для решения возникающих при формировании ГПВ проблем.

Более того, таким же сомнительным «резервом» являются вообще все те ассигнования, которые выделяются на НИОКР. Психологически это понятно: нет громких побед и достижений у оборонной науки в последние годы, вот и секвестируются расходы на нее.

Но это может только окончательно погубить научно-технологический комплекс (НТК) оборонной промышленности страны. Ведь причины кризиса в нем известны – длительный период недофинансирования НИОКР, обусловленный этим низкий уровень зарплаты в ОКБ и НИИ, как результат – старение персонала, уход квалифицированных кадров, деградация научно-производственной базы.

Образно говоря, та или иная отечественная школа хилая и малопродуктивная не потому, что родилась такой, а потому что очень долго кормили ее плохо. А без отечественного НТК говорить об инновационной армии бессмысленно, поскольку закупка ВВСТ за рубежом, о чем сейчас говорят все больше, – это может и решение проблемы здесь и сейчас, но в перспективе – формирование трудно преодолимой зависимости от импорта далеко не инновационных средств без надежды на изменение ситуации.

Надо четко себе представлять, что переход к закупкам импортных образцов ВВСТ – это неизбежный удар по соответствующей отечественной научной школе без особых шансов на ее возрождение. Примером тому является положение с импортом изделий электронной компонентной базы (ЭКБ) для отечественного ВВСТ – надежды на переход к ее замещению отечественными аналогами становятся все призрачнее, а снижение возможности их закупок за рубежом – все очевиднее. Имеется в виду, конечно же, не «ширпотреб», а изделия ЭКБ, отвечающие специальным требованиям.

Безусловно, к созданию научно-технологического задела необходимо подходить взвешенно. Россия не может пока вести его создание широким фронтом. Необходим выбор ключевых направлений развития БКВТ, тщательный отбор НИОКР, обеспечивающих научно-технологический прорыв в военной области. Но после того, как перечень мероприятий по созданию БКВТ определен, финансирование должно осуществляться в объемах, достаточных для быстрого создания высокоэффективных образцов ВВСТ.

Существует еще одно принципиально важное понятие – «валоризация знаний (технологий)», означающее трансформацию знаний (технологий) в экономи-ческие и социальные выгоды (для нашего случая – военно-технические преимущества) на основе целенаправленных воздействий, как правило, с помощью государственной поддержки (государственного управления).

Очень тесно связан с ним термин «трансфер знаний (технологий)», подразумевающий их передачу из гражданской сферы в военную и наоборот. Трансфер является одним из механизмов высокой валоризации. А эффективность валоризации и трансфер не в последнюю очередь зависят от порядка правового регулирования использования результатов научно-технической деятельности, то есть от того, кому принадлежат права на результаты научно-технической деятельности, созданной за счет бюджетных средств, и как эти права реализуются, воплощаясь в инновации.

Опыт такого регулирования (можно сказать готовые рациональные формы регулирования) содержатся в мировой практике. Например, до 1980 г. в США результаты НИОКР, финансируемых из госбюджета, являлись федеральной собственностью. Закон Бай-Доула (Bayh-Dole Act, 1980 г.) предоставил университетам, бесприбыльным организациям и фирмам малого бизнеса право передавать лицензии на коммерческое использование изобретений, сделанных в ходе исследований при финансовой поддержке правительства, промышленным компаниям.

Закон о передаче федеральных технологий (Federal Technology Transfer Act, 1986 г.) и Закон о передаче национальных конкурентоспособных технологий (National Competitiveness Act, 1989 г.) обеспечили промышленным компаниям правовые гарантии на использование интеллектуальной собственности, возникающей в результате соглашений о кооперативных исследованиях с федеральными лабораториями, и дали последним право на роялти от практического применения их изобретений, созданных в рамках подобных соглашений.

Тем самым был открыт зеленый свет для проведения совместных проектов НИОКР промышленными фирмами и финансируемыми из бюджета лабораториями (CRADAs). Уже к 1994 г. количество таких проектов превысило 2600 (в 1989 г. их было менее 300).

Помимо того, что осуществлять передачу технологий законодательно обязаны все федеральные агентства, являющиеся заказчиками НИОКР, и федеральные лаборатории, занятые в научно-технической сфере, для обеспечения этого процесса были созданы специализированные федеральные организации.

В начале 1990-х гг. в США была сформирована Национальная сеть передачи технологий, состоящая из головного национального и шести региональных центров (National/Regional Technology Transfer Centers – NTTC/RTTCs). Общее руководство работой осуществляет Национальное агентство по исследованию космического пространства (NASA). Созданная сеть оказывает необходимую помощь в передаче технологий всем другим заинтересованным ведомствам.

В задачи Национального центра передачи технологий входит обеспечение доступа промышленных фирм к федеральным научно-техническим и технологическим ресурсам. С этой целью открыта беспошлинная телефонная линия связи с существующими базами данных, организована система поиска необходимой информации, издаются специальные справочники. В дополнение к осуществлению общефедеральных функций региональные центры имеют собственные программы аналогичной направленности.

И это только небольшая часть законов, принятых в США за последние 20 лет, направленных на активизацию инновационной деятельности.

То, о чем сказано выше – практически готовые решения для нашей страны, их нужно просто превратить в нормативные правовые документы. С сожалением можно констатировать, что попытки создать нечто похожее зачастую тонут у нас в череде межведомственных и внутриведомственных согласований.

Причем тонут безнадежно и создается впечатление, что призывы руководства страны к переходу к инновационной экономике на других уровнях управления остаются без внимания. Более того, перманентная оптимизация органов управления как в Минобороны России, так и в ОПК не всегда благоприятно сказывается на положении тех структур и механизмов, которые нацелены на решение подобных задач.

В европейских странах наиболее распространенным решением вопроса о том, кому должны принадлежать права на результаты научно-технической деятельности, созданные за счет бюджетных средств, является закрепление прав на результаты научно-технической деятельности за исследовательской организацией.

При этом ответственность за их коммерциализацию почти без исключения налагается на владельца прав собственности на научные исследования. Большинство европейских государств, а также сам Европейский Союз (например, Европейская Рамочная программа – European Framework Programme) предоставляют бюджетные средства на исследовательские проекты лишь в сочетании с ответственностью распространить результаты.

Для создания российской инновационной армии этот нюанс крайне важен. Перспективные образцы ВВСТ имеют чрезвычайно высокую стоимость и создание их только за счет бюджетных средств – вещь для нашей страны непосильная. А предоставление организациям-разработчикам ВВСТ права на результаты интеллектуальной деятельности, полученные при этом, причем с ответственностью за их коммерциализацию – это один из источников доходов этих организаций и, соответственно, тех их собственных средств, которые могут быть вложены ими опять-таки в разработку ВВСТ.

Поэтому, как бы не было сложно решиться сейчас на увеличение доли затрат на проведение НИОКР – это необходимо делать, чтобы не лишить Вооруженные Силы России будущего
Фото: Леонид ЯКУТИН

Можно выделить следующие основные черты систем валоризации и трансфера технологий в США и странах Западной Европы, которые могут и должны применяться в нашей стране:

наличие нормативной правовой базы, не только регламентирующей, но и законодательно организующей трансфер и валоризацию знаний и технологий, содержащей механизмы и стимулы для их передачи;

стимулирование деятельности государственных предприятий, различных ведомств и других структур по использованию имеющегося научно-технического потенциала в целях эффективного внедрения изобретений и других нововведений и достижений;

создание специализированных организаций, занимающихся проблемами трансфера технологий, на которые возложены функции внутренних центров инициирования и осуществления деятельности по взаимодействию с участниками трансфера со стороны государства и частного сектора;

развитие инновационной инфраструктуры, включающей в себя акционерные общества, предприятия, университеты, академические институты и научные лаборатории;

формирование информационных систем и баз данных общего пользования, специальных изданий, регулярно публикующих информацию об имеющихся изобретениях, нововведениях и достижениях, представляющих интерес для экономики, а также организация технической помощи в проведении выставок и других мероприятий, способствующих передаче технологий;

учреждение специальных программ по использованию и трансферу передовых технологий.

Справедливости ради необходимо отметить, что в нашей стране начата разработка правовых норм, нацеленных на закрепление права за исследовательскими организациями на результаты научно-технической деятельности, полученные за счет бюджетных средств.

Обобщая сказанное выше, следует отметить, что для создания российской инновационной армии (в техническом аспекте) необходима реализация следующих основных принципов:

приоритетное финансирование развития базовых и критических военных технологий (БКВТ);

интенсивное внедрение БКВТ в образцы вооружения, военной и специальной техники;

ускоренный ввод новых и нетрадиционных образцов ВВСТ в состав организационно-штатных формирований Вооруженных Сил;

активная валоризация знаний и технологий, разработанных в процессе деятельности как самих организаций ОПК, так и в других областях научно-технической деятельности;

эффективный трансфер технологий из гражданской сферы;

поощрение коммерциализации знаний и технологий, полученных при разработке ВВСТ, трансфера технологий в гражданскую сферу.

Реализация этих принципов требует формирования нормативной правовой базы, создания соответствующих механизмов и органов управления инновационной деятельностью, жестко контролируемых и направляемых со стороны государства, совершенствования процесса финансирования и всех видов стимулирования инновационной деятельности.