1 января, 2001

Уроки Косово

Потери самолетов во время авиационной операции 1999 г. в Косово были единичными, и порожденная этим фактом самоуспокоенность относительно степени угрозы со стороны ЗРК (зенитно-ракетных комплексов) привела некоторых аналитиков к некорректным выводам. Не учитывалось то обстоятельство, что военные действия велись против относительно скромной системы ПВО, не имевшей ракет нового поколения с радиолокационными головками самонаведения (ГСН). Однако присутствие даже незначительного количества ЗРК с современными ракетами инфракрасного (ИК) наведения вынудило офицеров планирования авиационных операций НАТО запретить летчикам полеты ниже 3 000 м. Это позволяло избегать атак средств ПВО, но из-за уменьшения точности нанесения ударов приводило к разрушению гражданских объектов. Есть еще один аспект воздушной операции, которым пренебрегают при анализе - большие потери беспилотных разведывательных летательных аппаратов (БПЛА) НАТО. В результате не удавалось получать информацию в необходимом объеме.

ПОСТАВКИ ЗРК ПОСЛЕ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"

В свое время Советский Союз был самым крупным экспортером ЗРК в мире, особенно в области систем для поражения целей на средних и больших высотах. Многие из этих комплексов поставлялись странам третьего мира на условиях льготного кредита или вообще бесплатно, в соответствии с положениями советской внешней политики. В течение же последнего десятилетия распространение по миру перспективных российских систем ПВО значительно замедлилось. Так, известно, что СССР в середине 1980-х годов ежегодно экспортировал примерно пять тысяч ракет, а продажи последнего периода снизились до уровня пятисот штук в год. Кроме того, большинство продаваемых систем составили недорогие переносные ЗРК, а не сложные комплексы для средних и больших высот.

В новых российских условиях экспорт вооружений производился с целью заработать свободно конвертируемую валюту и замедлить катастрофическое снижение экономического уровня оборонной промышленности. Однако расширению поставок ЗРК современных поколений препятствовало эмбарго на поставку оружия нескольким основным, еще советским, экспортным клиентам. Среди них - Ирак и Ливия.

Кто же получил ЗРК? Китай приобрел некоторое количество комплексов "Тор-M1" (SA-15), поставленных концерном "Антей", и С-300ПМУ. Греция купила "Тор-M1" и С-300ПМУ, но под воздействием международного нажима развернула последние на острове Крит вместо Кипра. Индия приобрела немного мобильных ракетно-артиллерийских систем ПВО "Тунгуска" и ракет "Треугольник" (SA-19) для них. Кроме того, есть сведения, что эта страна подписала договоры на поставки С-300ПМУ и С-300В (SA-12) разработки концерна "Антей". Финляндия приобрела несколько мобильных ЗРК "Бук-M1" (SA-11) в счет погашения долгов советского периода.

В такое положение попала не только Россия. Поставки ЗРК из других стран, которые в середине 80-х годов составляли в среднем около пяти тысяч в год, теперь упали до ежегодного уровня около двух тысяч. Причем большинство из них - переносные ЗРК. Примером является французский комплекс Mistral, доля продаж которого в общем объеме составляет приблизительно 65%.

ПВО В ОПЕРАЦИИ "СОЮЗНИЧЕСКАЯ СИЛА" (ALLIED FORCE)

Югославская ПВО в период авиационной операции в Косово представляла собой слепок с советской ПВО периода 1960 - 1970-х гг. из-за недостаточных поставок современных ЗРК в эту часть мира, которая во многом зависела от советского экспорта. Поскольку подобная ситуация сложилась не только в этой стране, уроки кампании в Косово имеют значение, выходящее за рамки одной операции.

В стратегическую ПВО Югославии входили выбывающие из строя "по возрасту" комплексы С-75 (SA-2), а также С-125 "Печора" (SA-3), часть из которых была модернизирована.

Быстрое увеличение количества современных ЗРК с радиолокационным наведением может произойти за счет лицензионного производства российских систем типа "Тор" или С-300ПМУ

Обе системы разработаны в ЦКБ "Алмаз". Всего в составе ПВО числилось шесть батарей С-75, включавших приблизительно 40 пусковых установок с одной направляющей. Из них только три батареи были все еще работоспособны в 1999 г. Имелись также 14 батарей С-125 с 60 пусковыми установками по 4 направляющих. Только около 50 пусковых установок были в эксплуатации в 1999 г.

В составе ПВО армейского уровня были четыре полка мобильных комплексов 2K12 "Квадрат" (SA-6), оснащенных ракетами с радиолокационными ГСН, причем два из них размещались в районе Косово или вблизи него. Югославия вначале располагала приблизительно 70 ЗРК "Квадрат", но большие потери в ходе военных действий между республиками федерации привели к тому, что к 1999 г. в строю оставалось только около 25 комплексов. Кроме того, мобильные пусковые установки в действительности составили только 6 автономных батарей, завязанных на мобильные радары 1С91 (Straight Flush), которые обеспечивали управление пусковыми установками с четырьмя направляющими. Эта зависимость ограничила гибкость применения батарей ЗРК "Квадрат".

ПВО дивизионного уровня строилось на основе мобильных ЗРК 9К31 "Стрела-1" (SA-9) и "Стрела-10" (SA-13), оснащенных маловысотными ракетами с ИК ГСН. Более распространен был "старший по возрасту" комплекс "Стрела-1" - примерно 113 мобильных пусковых установок, поставленных в 1970-х. Комплектующая этот ЗРК ракета изготавливалась в Югославии по лицензии до гражданской войны. "Стрела-1" включает четыре пусковых установки, установленные на легкобронированной БРДМ-2. Она эффективна до высоты 3500 м. Эти ограничение связано с применением устаревшей неохлаждаемой ГСН на основе сульфида, которая не способна работать в условиях ИК противодействия. В 1980-е годы Югославия получила в общей сложности только 17

более современных комплексов 9K35M "Стрела-10". Этот комплекс появился в результате эволюционного развития ЗРК "Стрела-1", но установлен он на гусеничном шасси MT-ЛБ. При оснащении более поздними модификациями ракеты с двухканальной ГСН комплекс "Стрела-10" имеет возможность действовать в условиях ИК противодействия. Помимо этих стандартных систем югославские подразделения ВВС создавали для защиты авиабаз импровизированные ЗРК с использованием ракеты класса "воздух-воздух" с ИК ГСН. Причем стандартные самолетные пусковые установки для ракет Р-60 (AA-8 Aphid) и Р-73 (AA-11 Archer) монтировались на неподвижных основаниях. Эти установки получили кодовое имя Pracka ("Рогатка"), и сербские источники утверждали, что применялась они с успехом, однако свидетельств в пользу этого немного.

Для противовоздушной обороны небольших армейских подразделений применялись зенитная артиллерия и значительное количество переносных ЗРК: старых "Стрела-2M" (SA-7) и новых - "Игла" (SA-16/-18). Комплекс "Стрела-2M" выпускался в Югославии под названием Strela-2M2J Sava в больших количествах. В середине 1990-х годов эта страна сумела получить из Казахстана и по другим каналам около 75 новых переносных ЗРК 9K310 "Игла-1" (SA-16), имеющих ИК ГСН.

Всего в югославских вооруженных силах в 1999 г. было до 850 переносных ЗРК с ИК-наведением. НАТО считало угрозу со стороны ЗРК с ИК ГСН наиболее серьезной, поскольку именно такие комплексы были основной причиной потерь при проведении операции Desert Storm. Существовала некоторая уверенность, что с ракетами, имеющими радиолокационную ГСН, можно справиться, используя традиционные методы подавления ПВО противника (SEAD) и электронного противодействия (ECM). В отличие от ЗРК, использующих ракеты с радиолокационными ГСН, комплексы с ИК-наведением подавлять сложнее, так как в системах управления пусковых установок применяются только пассивные датчики. Кроме того, такие комплексы более подвижны, меньше по размерам и по весу, что облегчает их маскировку. ЗРК старшего поколения с ИК-наведением типа "Стрела-2M" и "Стрела-1" имеют ГСН, которые менее устойчивы к обычному противодействию с использованием ИК-ловушек и установок IRCM типа "горячий кирпич". Более современные системы с ИК-наведением - переносная "Игла" и мобильная "Стрела-10", имеют более высокую устойчивость к противодействию.

Скорее всего, стремление снизить для экипажей самолетов риск поражения именно этими системами вынудило офицеров планирования авиационных операций НАТО ограничить минимальную высоту большинства вылетов уровнем в 3000 м, выше которого легкие ракеты имеют очень низкую вероятность поражения. Кроме того, из-за наличия у югославов этих ЗРК американцы опасались применять ударные вертолеты AH-64 Apache в глубине территории противника. Действительно, в один самолет попала ракета, выпущенная из "наплечного" ЗРК, но ее взрыватель не сработал и она отскочила от летательного аппарата. Предполагается, что еще несколько самолетов получили повреждения разной степени от этого типа оружия.

Несмотря на то, что натовская авиация не имела потерь от переносных ЗРК, одно только их наличие заставило в существенной степени ограничивать действия авиации. В зависимости от метеоусловий приходилось отказываться от операций с воздуха, когда облачность ограничивала видимость с установленной высоты, поскольку кроме ВВС США никто не имел боеприпасов типа JDAM, которые могут использоваться при любых погодных условиях. Из-за такой тактики возросло количество разрушенных гражданских объектов, хотя самолеты НАТО имели электронно-оптические датчики для уточнения целеуказания перед нанесением удара. Дело в том, что при действиях со средних высот разрешающая способность изображения на кабинных индикаторах зачастую была посредственной, в итоге тракторы и автобусы летчики иногда принимали за боевые машины.

УСВОЕННЫЕ УРОКИ

Основной урок этой кампании для любой армии, которая может столкнуться с авиацией НАТО или США, заключается в том, что относительно недорогие ЗРК нового поколения с ИК-наведением - наиболее рентабельное вооружение для построения тактической ПВО. Они, нанося небольшой ущерб атакующей авиации, или вовсе не нанося его, ограничивают минимальную высоту ее применения и способны снизить эффективность нападения авиационных подразделений. Этот урок усвоили некоторые страны: имеются свидетельства, что иракские и северокорейские наблюдатели присутствовали в Сербии в период воздушной операции НАТО.

Урок для офицеров планирования воздушных операций НАТО и США состоит в том, что угроза со стороны ракет с ИК-наведением должна быть оценена как весьма серьезная. Темпы разработки и развертывания систем ИК-противодействия (IRCM) были недостаточными в ВВС и ВМФ США и еще более замедленными - в ВВС европейских стран НАТО. В то время как появление боеприпасов с наведением по сигналам спутниковых навигационных систем (типа JDAM и JSO) обеспечит возможность пуска и поражения цели при любой погоде с безопасных высот, это не решает проблему опознавания с этих высот подвижных целей. До тех пор, пока разрешающая способность стандартной ИК-системы распознавания мишени не улучшится значительно, будет существовать потребность приближаться к мобильным целям на достаточно близкое расстояние, чтобы определить визуально, являются они военными или гражданскими.

Существующие в НАТО способы электронного противодействия оказались в достаточной степени эффективны против югославских ЗРК, управляемых с помощью радиолокаторов. Об этом свидетельствует такой факт. На примерно 700 выпущенных по целям ракет комплексов "Куб" (SA-6) и С-125 "Печора" пришлось только два сбитых самолета. И то, что один из них был малозаметный F-117, не может повлиять на вывод о почти полной неэффективности югославской ПВО для средних и больших высот. Традиционная тактика подавления ПВО противника (SEAD) стала особенно эффективной против малоподвижного ЗРК С-125 "Печора", так как его основной локатор РСН-125 (Lo Blo) оказался уязвимым. Специалисты НАТО утверждали, что были подавлены 11 из 14 работавших радаров. А поскольку аналогично многим системам предыдущих поколений у С-125 несколько пусковых установок управляются одним локатором, при его поражении все они становятся небоеспособными.

Мобильная система целеуказания 1С91 (Straight Flush), используемая с ЗРК "Квадрат" (SA-6) оказалась гораздо более трудной целью, и не ясно, сколько их удалось вывести из строя. Но эти установки оказались сложными в эксплуатации для сербов, так как каждая батарея из четырех мобильных ПУ 2П25 зависела от подвижной радиолокационной системы наведения ракет 1С91, и были тяжелы для перебазирования. В результате они в основном использовались для стратегической ПВО и перемещались только если требовалось избежать атак ВВС НАТО.

Эффективность югославской системы ПВО была также подорвана в результате "старения" ракет и нерегулярного их технического обслуживания. Поскольку советские ракеты "земля-воздух" обычно имели гарантированный срок годности семь лет, остаточный ресурс у большинства, если не всех, ракет ЗРК С-125 и "Квадрат" равнялся нулю. Ракеты с истекшим сроком годности можно применять после ремонта и профилактики. Однако югославская промышленность стала неэффективной в результате распада федерации, а выполнение таких работ на российских предприятиях стало практически невозможно из-за международных санкций. Хотя ракеты с просроченным временем эксплуатации могут быть работоспособны (известные случаи успешных запусков более чем через десять лет после истечения гарантийного срока), их характеристики со временем ухудшаются. Возможно, это понизило коэффициент успеха ЗРК для средних и больших высот.

Такая ситуация, вероятно, может повториться во многих других армиях, так как советская сеть ремонта и модернизации устаревших ракетных систем в значительной степени подорвана. Однако, надо сказать, что в 1998 г., до начала воздушной операции в Косово, сербская компания по экспорту оружия Yugoimport-SDPR рекламировала новую программу усовершенствования ЗРК С-125 "Печора" и "Квадрат", но эту информацию полностью проигнорировали на Западе. Работа включала установку тепловизионной камеры и лазерного дальномера в системе управления огнем комплекса С-125, что обеспечивало пуск ракеты без предварительного целеуказания от стандартного локатора РСН-125. Кроме того, данные могут передаваться в систему и от других радаров.

В результате модернизации традиционные средства противодействия этой системе стали менее эффективными, так как они предусматривают получение сигнала о предварительном целеуказании от локатора и использование стандартных алгоритмов управления. Потеря F-117 была объяснена этой модернизацией, грамотной тактикой обнаружения в сочетании с применением стереотипного планирования полета специалистами НАТО (см. "Shred Tactics May Have Doned Stealth Fighter", JED, июнь 1999). Очевидно, сербы с их разветвленной сетью радаров ПВО оказались способны передать информацию о высоте и местоположении F-117 находящийся в засаде ЗРК "Печора", который поразил самолет, летящий по предсказуемому курсу. Можно предположить, что утрата F-117 дает больше оснований для борьбы с самодовольством и примитивной тактикой, чем с недостатками технологии.

Хотя модернизация "Печоры" поможет продлить жизнь этой очень старой системе, она не дает радикального оздоровления, и ее результаты могут сводиться на нет умелым сочетанием атакующей стороной тактики и технологии. Российский производитель систем ПВО "Алмаз" предлагает аналогичные пакеты модернизации и для С-75 "Волга" (SA-2), и для С-125 "Печора". Многие страны, не способные позволить себе приобрести новый ЗРК С-300ПМУ ЦКБ "Алмаз", наверное соблазнятся перспективой продления жизни их послуживших систем. Египет стал первым таким клиентом, который в марте 1999 г. подписал контракт по модернизации пятидесяти ЗРК "Печора".

Необходимо сказать об одном из неусвоенных уроков воздушной операции в Косово. Речь идет о чрезвычайно высоком темпе потерь разведывательных БПЛА сил НАТО. В ходе боевых действий утрачено от 25 до 27 БПЛА, из которых 16 американских. Часть из них разбились из-за технических причин, но, согласно сербским источникам, многие были сбиты ЗРК с ИК-наведением. Значительное количество их пали жертвой комплексов "Стрела-1" и "Стрела-10" - мобильных ЗРК, которые поражают цели на больших высотах, чем переносные системы. Велось много разговоров относительно информационной революции в современной войне. Однако какие-то средства должны собирать эту информацию, а в условиях облачности оптические изображения с высоким разрешением можно получать только от бортовых платформ. Таким образом, БПЛА играли жизненно важную роль в сборе данных и целеуказании в течение всей кампании. Конечно, лучше лишиться такого аппарата, чем пилотируемого. Однако такого числа безвозвратно утраченных БПЛА достаточно, чтобы понять, какой ущерб нанесли бы подобные потери жизнеспособности группировки в войне большего масштаба против лучше оснащенного противника. Здесь надо учесть, что большинство тактических БПЛА имеет слишком маленькую полезную нагрузку, чтобы нести любую достаточно эффективную систему ИК- или радиопротиводействия, так что могут понадобиться другие подходы, например - снижение их заметности.

НЕ ТОЛЬКО КОСОВО

Наиболее важным уроком конфликта в Косово должно быть не то, что угрозу со стороны ЗРК с радиолокационным наведением можно игнорировать. Несмотря на малую эффективность таких ЗРК в данном случае, пауза в продаже современных комплексов этого класса может подойти к концу. Уже поднят вопрос об эмбарго против Ливии, и Россия обсуждает продажи перспективных ЗРК с Сирией и другими странами. Франция и Россия подталкивают к снятию эмбарго против Ирака, и когда это случится, продажа ЗРК, вероятно, будет одним из основных направлений модернизации иракских вооружений.

Быстрое увеличение количества современных ЗРК с радиолокационным наведением может произойти за счет лицензионного производства российских систем типа "Тор" или С-300ПМУ в Китае. Авиационная операция в Косово стала бы гораздо более болезненной для НАТО в случае применения там хотя бы одной батареи С-300ПМУ. Ни у кого нет опыта воздушных операций, в ситуации, когда противник защищен системой ПВО, ракеты которой используют современный принцип "управление через ракету" (track-via-missile). При этом процесс их совершенствования продолжается.

КОРОТКО ОБ АВТОРЕ Стивен Дж. Залога - старший аналитик корпорации Teal Group, ответственный за публикацию обозрения orld Missile Briefing. Он - автор многочисленных книг и статей по ракетным системам и военным технологиям, включая изданную в 1989 г. книгу Soviet Air Defense Missiles. Неоднократно бывал в России, в том числе, на последних выставках систем вооружений.

Многие фирмы-производители ракет начинают понимать, что очень немного стран могут позволить себе заменить сложный и дорогой высотный ЗРК, подобный русскому С-125 или американскому MIM-23 HAK. В противовес такой замене ведутся интенсивные разработки, основанные на применении многоступенчатых гиперзвуковых ракет. За счет их применения пытаются обеспечить эффективность ЗРК, аналогичную той, что имеет HAK, но при меньших ценах поставок и эксплуатационных расходов, сопоставимых с показателями старых средневысотных систем. Примером таких разработок являются западные комплексы, подобные создаваемому фирмой Bofors RBS.23 BAMSE, и российские системы, аналогичные "Панцирю" и "Сосне".

Авиационная операция в Косово вновь продемонстрировала сложность борьбы с компактными мобильными комплексами ПВО. Новые системы будет гораздо труднее подавить, так как каждый ЗРК, смонтированный на мобильном шасси, имеет собственный радар и, таким образом, может работать автономно, в отличие от тяжелых систем "Квадрат" и "Печора", которые использовали сербы. Быстрый рост числа новых ЗРК этого типа усилит угрозу ПВО для авиации, когда ее станут применять в будущих конфликтах.