9 февраля, 2012

Создание ВКО требует жесткости в отстаивании научных истин

Вопреки традиции анализ самого понятия предмета дискуссии отложим на потом. Увязнув в дефинициях, можно дальше и не продвинуться. Начнем с вопроса: возможно ли создание ВКО России и следует ли вообще этим заниматься? Рассмотрим возможные варианты ответов.

Первый вариант – ВКО России не нужна. Данный ответ можно считать верным в двух случаях. Во-первых, если нет опасности воздушно-космического нападения. Однако события в Ираке, Югославии, Ливии в конце ХХ – начале ХХI столетия показали, какой будет современная война и какими средствами она будет вестись. Во-вторых, если есть иные (невоенные) способы нейтрализации воздушно-космической опасности. Например, Швейцария не пострадала в ходе Второй мировой войны по причине заинтересованности Германии в сохранении финансово-банковской системы этой страны. У России таких рычагов экономического воздействия на потенциальных противников нет.

Второй вариант ответа – ВКО России создать невозможно. Это утверждение справедливо в двух случаях. Во-первых, если отсутствует научно-экономическая база, необходимая для создания ВКО. Однако она сегодня есть. Первый фундаментальный научно-теоретический труд в области ВКО был разработан в стенах Военной академии ПВО (ныне ВА ВКО) имени Маршала Советского Союза Г. К. Жукова (Тверь) в конце 1970-х гг. Тогда же Советский Союз лидировал в технологиях ВКО. Наши системы ПВО, ПРО, ККП, ПРН, ПКО, а также системы управления ими были лучшими. Но через 35 лет мы снова обсуждаем вопрос: что такое ВКО, для чего она нужна и какая она должна быть?

Командующий Войсками воздушно-космической обороны генерал-лейтенант Олег Остапенко
Фото: Георгий ДАНИЛОВ

Во-вторых, вполне возможно, что ВКО будет создавать просто некому. В частности, в случае ликвидации Военной академии воздушно-космической обороны на создание новой научно-педагогической школы уйдут десятилетия. Догнать передовые страны, которые далеко уйдут в технологиях развития средств и способов вооруженной борьбы в воздушно-космической сфере, будет попросту невозможно.

Третий вариант ответа – ВКО России можно и нужно создавать. Но он неизбежно влечет за собой постановку другого вопроса: а для чего нам ВКО?

Один из ответов – ВКО нужна для защиты Москвы и прилегающих территорий Центрального экономического района. Напрямую об этом никто не говорит. Но такие тенденции в умах разработчиков являются доминирующими. Особенно популярным стало выражение «головной участок ВКО». Однако невозможно спасти Москву, принеся в жертву Урал, Сибирь, Дальний Восток и другие регионы страны.

Если создание «головного участка ВКО» является не финишным, а начальным этапом строительства ВКО государства, с этим еще можно согласиться. Но пока нигде и никем из руководителей военного ведомства не говорилось о планах последующего создания других участков ВКО. Сегодня большинство частей ПВО, РКО и систем управления оказалось под Москвой. А поэтому «создать ВКО» из них очень просто – что-то переподчинить, что-то передать.

Второй ответ – нам нужна не ВКО Москвы, а ВКО страны. Это единственно верный ответ. Еще в прошлом столетии вид Вооруженных Сил – Войска ПВО страны представляли собой единую стратегическую структуру, предназначенную для отражения воздушно-космической агрессии со всех (четырех) стратегических воздушно-космических направлений. Входившие в состав вида силы ПВО и РКО все более интегрировались. Доказательством тому служит достигнутое организационно-техническое единство управления системами С-50 и А-135. Хотя, безусловно, говорить о ВКО как о цельной системе и тогда было несколько преждевременно. Но вектор движения в целом был правильный.

Тем не менее, даже решив создавать ВКО страны, мы окажемся перед выбором одного из двух взаимно исключающих подходов.

Первый подход – создание воздушно-космического «зонтика» над всей необъятной территорией нашей Родины. Заманчиво – прикрыть все районы, направления, объекты и каждого человека. По такому пути мы шли в советское время. Но объектов и экономических районов становилось все больше. И несмотря на военные расходы, которые мог позволить себе Советский Союз, безопасность всех объектов была весьма далека от желаемой. Сегодня, в финансово-экономических условиях куда более сложных, такой путь создания ВКО России является в принципе невозможным.

Второй подход – создание ВКО для обороны посильного количества ключевых и наиболее важных групп объектов.

Это должны быть объекты, выбранные по стратегической роли в системе национальной безопасности государства. Такими ключевыми объектами являются пункты высших звеньев управления, позиционные районы соединений и частей РВСН, пункты базирования РПЛ СН ВМФ, аэродромы ДА ВВС. Другие объекты следует оборонять по мере возможностей в общей системе ПВО. Подобная целевая ориентация в строительстве ВКО отвечала бы интересам национальной безопасности России.

В декабре 2011 г. Войска воздушно-космической обороны заступили на боевое дежурство
Фото: Георгий ДАНИЛОВ

Но и здесь есть варианты концепций. Первая – информационная. Вторая – информационно-огневая. Чисто информационная концепция предполагает создание такой системы предупреждения, которая гарантированно обеспечит высшие органы управления информацией о начале воздушно-космического нападения с запасом времени, достаточным для принятия решения на ответно-встречный ракетно-ядерный удар и его исполнения силами СЯС.

Тогда огневая составляющая в системе ВКО необязательна. Но с одной стороны, нельзя создать стопроцентно надежную систему предупреждения по всем классам СВКН, включая КР. С другой – рассчитывая на худшее, мы должны готовиться к нанесению ответного удара. Для этого надо обеспечить устойчивость СЯС, что и обусловливает приоритет информационно-огневой концепции ВКО.

Серьезным препятствием является неверное содержание планируемых действий и вытекающий отсюда несуразный состав войск и сил, привлекаемых к решению задач ВКО. Речь идет о стратегической операции, которая якобы объединила действия по отражению воздушно-космического нападения с наступательными действиями огневых средств разных видов и родов ВС РФ по поражению сил воздушно-космического нападения в местах их базирования.

Разработчики данной формы военных действий обосновывают ее необходимость, с одной стороны, недостатком сил ПВО, сохранившихся после множества оптимизаций, а с другой – оперативной целесообразностью иметь «щит и меч в одних руках». Соответственно к проведению данной операции (а значит, к решению задач ВКО) стремятся привлечь не только средства ПВО и РКО, но и ударную авиацию, включая фронтовые бомбардировщики, штурмовики, а также ракетные войска и артиллерию СВ и т. д. И все это якобы вписывается в модель группировки ВКО.

Подобное новшество небесспорно. В частности, в пределах боевого радиуса штурмовика, фронтового бомбардировщика, ракетной системы залпового огня никогда не будет аэродромов, на которых противник базировал бы свои СВН.

Отражение воздушно-космического нападения и нанесение поражения противнику в местах базирования СВКН – это две совершенно разные системы действий. Первая (оборонительная) жестко привязана к пространственно-временным характеристикам удара противника, организуется над своей территорией и не может быть реализована в другое время, в другом месте.

Если создаются Войска и система ВКО, то, наверное, пора подумать о стратегической операции (как соответствующей форме применения)
Фото: Георгий ДАНИЛОВ

Вторая (наступательная) проводится на чужой территории (не исключено – за океаном, в другом полушарии) и в удобное время, независимо от действий СВКН. По технологии процесса и применяемым средствам это две совершенно разные системы действий. Спланировать их как одну операцию невозможно, как невозможно организовать эффективное управление столь разными действиями с одного пункта управления.

Идея стратегической ударно-оборонительной операции вынашивалась одновременно с планами по расскассации Войск ПВО страны как вида Вооруженных Сил (когда создавался гибрид в виде ударно-оборонительных ВВС). Это было логично с точки зрения цельности процесса разрушения того, что было.

Но если мы сегодня создаем войска и систему ВКО, то должна разрабатываться соответствующая стратегическая операция, реализуемая действиями войск ВКО и в интересах решения задач ВКО.

Еще одна группа препятствий, лежащих на пути создания ВКО, обусловлена непрекращающейся ведомственной борьбой (до самого последнего момента) за переподчинение войск и сил ВКО. Так, начиная с 1998 года под любыми предлогами эти войска кочевали из вида в вид ВС. После передачи войск РКО в состав РВСН была нарушена единая система управления войсками ПВО и войсками РКО. Тем самым ликвидирована основа возможного построения стратегической системы ВКО. После слияния Войск ПВО и ВВС прекратили существование отдельные армии ПВО. Так, исчезла система противовоздушной обороны оперативного масштаба. С потерей корпусов ПВО была потеряна оперативно-тактическая составляющая. Пришедшие на смену дивизиям ПВО бригады ВКО являются всего лишь тактическими соединениями. Именно они сегодня оказались высшими по уровню формированиями, решающими задачу ПВО.

Тактика – вот все, что мы готовы противопоставить стратегии вероятного противника в воздушно-космической сфере. Но и эти бригады, подчиненные общевойсковым военачальникам, развернуты отнюдь не на воздушных направлениях. Они готовятся не к решению главной задачи в начальном периоде современной войны – отражению воздушно-космического нападения, а к действиям по обеспечению фронтовых группировок (то есть фактически бригады ВКО готовят к войнам образца середины прошлого столетия).

Много копий было сломано при решении задачи: в каком виде или роде войск организовать систему ВКО (или создавать новый вид/род Вооруженных Сил)? А важно другое – чтобы цельноструктурированной системе действий воздушно-космического агрессора была противопоставлена также цельноструктурированная от стратегического до тактического уровня система действий по отражению воздушно-космического нападения.

Многоуровневой материальной системе нападения, организованной от одиночного СВН до группировки стратегических наступательных сил, должна быть противопоставлена материальная система обороны, организованная по тем же уровням – от одиночного тактического подразделения до стратегического объединения ВКО.

Наконец, существует ряд искусственно порожденных препятствий технического характера.

Хотелось бы напомнить, что ВКО – это одновременно и система задач, и система действий по решению данных задач, и материальная система, создаваемая для реализации необходимых действий. Причем именно в такой логической очередности ее и надо рассматривать. Но сегодня мы строим варианты проектов материальной системы ВКО, не задумываясь, под какие действия она создается. Мы готовы строить архитектуру будущей системы, производить оружие ВКО под формы и способы, совершенно для этого не предназначенные.

Мы порой упрощенно относимся к понятию «система». Простой набор средств разведки, поражения, обеспечения, технически не сопряженных, не связанных ни единым контуром управления и общими задачами, ни даже организационно-бюрократическими связями, сегодня зачастую называем системой противовоздушной обороны. Никакой системой здесь и не пахнет.

Также очень трудно говорить о системе ВКО России, если ее «головной участок» (московская группировка) будет получать боевые задачи и управляться с КП командующего ВКО, а периферийные бригады ВКО останутся в военных округах.

Сегодня тех, кто разрабатывает военную теорию, редко вовлекают в процесс обоснования требований к вооружению. Мнение военных ученых зачастую игнорируется. Конструктор разрабатывает, промышленность ставит в серийное производство новый образец вооружения, и войсковым практикам ничего не остается, как осваивать новое средство (комплекс, систему).

Представленные выше соображения охватывают далеко не полный перечень преград, стоящих на пути создания ВКО России. Задача военных ученых, на мой взгляд, – жестко отстаивать научные истины. Только в этом случае создание воздушно-космической обороны страны пойдет по правильному пути.