31 января, 2007

Шаг вперед – три назад

Появление средств воздушного нападения в начале ХХ столетия обусловило необходимость разработки специальных мер борьбы с ними. Так возникла воздушная, а в дальнейшем – противовоздушная оборона страны. Ее зарождение и процесс исторической эволюции регулировался официальными документами, имевшими юридическую силу в масштабах государства и его Вооруженных Сил.

Правовые предпосылки организации ВКО в России

Нормативной базой для организации и совершенствования ПВО являлись директивы штаба РККА, постановления Реввоенсовета, СНК, ГКО, Совета Министров и ЦК КПСС, а также приказы Министра обороны, определявшие функциональную и организационную структуру Войск ПВО, их роль и место в вооруженной борьбе, основы подготовки и боевого применения.

Во второй половине ХХ столетия развитые государства и их вооруженные силы начали освоение космоса. Очень скоро реализация их военных программ привела к полному стиранию грани между ведением военных действий в воздушном и космическом пространстве.

Достигнутое единство сил воздушного и космического нападения, целостность освоенных ими форм воздушно-космической агрессии объективно требовали организации такой же интегрированной по решаемым задачам, привлекаемым средствам, реализуемым формам, пространству и времени действий  воздушно-космической обороны государства.

Но никаких юридических оснований для этого в стране не было.

Первым нормативным документом, содержащим термин "воздушно-космическая оборона", определившим принципы организации ВКО, стал Указ президента РФ 1993 г. № 1032 от 13 июля 1993 г. "О создании единой системы ВКО РФ". Так с 1993 г. появились юридические условия для создания ВКО РФ. Причем в Указе отмечалось, что ВКО РФ создается на базе Войск ПВО.

Но уже 16 июля 1997 г. Указом Президента РФ № 725 были ликвидированы Войска ПВО как вид ВС, на базе которого должна была строиться воздушно-космическая оборона России. По сути дела, единственный правовой акт в области организации ВКО, формально не отмененный, фактически утратил свою силу и потерял первоначальный смысл.

Наконец, в апреле 2006 г. Президентом РФ была утверждена Концепция создания воздушно-космической обороны России и разработан план по ее реализации в государстве.

В целом нормативно-правовая база организации и функционирования воздушно-космической обороны страны пока далека от совершенства. Но сам факт, что о ВКО в государстве заговорили, подает надежду на возможное изменение ситуации к лучшему.

ВКО как феномен вооруженной борьбы на современном этапе

Воздушно-космическая оборона является одновременно и способом, и средством парирования наиболее значимых для России военных угроз – угроз воздушно-космического нападения.

ВКО как способ действий представляет собой:

в общегосударственном плане – систему мер, предпринимаемых органами государственного и военного управления по подготовке и осуществлению вооруженной защиты Российской Федерации от вооруженного нападения с воздуха (через воздух) и космоса (через космос);

в военном плане – систему военных действий по отражению воздушно-космического нападения противника и защите объектов, войск, населения и территории России от ударов с воздуха (через воздух) и космоса (через космос).

ВКО в военном плане является составной частью военных действий против сил и средств воздушно-космического нападения.

ВКО как средство достижения целей представляет собой систему функционально, организационно и технически объединенных сил и средств, применяемых с целью отражения воздушно-космического нападения и защиты  объектов, войск, населения и территории России от ударов с воздуха (через воздух) и космоса (через космос).

ВКО в данном смысле является материальной основой для реализации действий по воздушно-космической обороне. Более коротко ее принято называть "системой ВКО". Здесь необходимо заметить, что в настоящее время ВКО как система в полном объеме не оформлена. Это пока – простой "набор" сил и средств, предназначенных для борьбы с воздушно-космическим противником. Для их системной организации должна быть установлена необходимая иерархия уровней управления, взаимосвязи между подсистемами и элементами, соблюдены другие требования общей теории систем.

Составными частями ВКО являются противовоздушная оборона (ПВО) и ракетно-космическая оборона (РКО). Каждая из них имеет (должна иметь) самостоятельные системы, разведывательно-информационный и поражающий компоненты и играет определенную роль в обеспечении безопасности РФ.

Войска и силы ПВО осуществляют непрерывный контроль за использованием воздушного пространства РФ, за состоянием и деятельностью группировок СВН потенциальных противников, вскрывают факт подготовки и начала их воздушного нападения.  С началом войны – отражают воздушные удары, срывают замысел противника по завоеванию господства в воздухе, обеспечивают развертывание группировки ВС РФ, защиту населения и экономики.

В системе ПВО группировки зенитных ракетных соединений и частей непосредственно обороняют важные объекты страны, группировки войск и сил флота. Истребительная авиация позволяет оперативно сосредоточить усилия на направлениях действий главных сил воздушного нападения противника и уничтожать воздушные обеспечивающие системы противника (разведки, управления и РЭБ). Радиотехнические соединения и части ведут непрерывную разведку, осуществляют контроль использования воздушного пространства РФ, выдают разведывательную и боевую информацию для принятия необходимых решений и для поражения (подавления) СВН противника.

Войска и силы РКО обеспечивают сдерживание от применения стратегических ядерных сил, а по некоторым элементам сдерживание и от развязывания локальных войн и конфликтов с применением обычного оружия, обеспечивают группировки ВС РФ необходимой информацией, способствуют проведению всех операций в различных сферах вооруженной борьбы.

Система РКО складывается из ряда подсистем. Подсистема предупреждения о ракетном нападении (ПРН) обеспечивает Верховное Главное командование достоверной информацией о начале, масштабах, направленности (виде) ракетно-ядерного удара и стране – агрессоре.  Подсистема контроля космического пространства (ККП) обеспечивает непрерывное слежение за космической обстановкой и возможность своевременного вскрытия военных приготовлений в космосе в условиях обострения военно-политической обстановки. Система противоспутниковой обороны (ПКО) будет (в случае ее создания) решать задачи уничтожения опасных космических объектов военного предназначения. Стратегическая система противоракетной обороны (ПРО) позволяет отражать удары одиночных и небольших групп стратегических баллистических ракет по важнейшим объектам. В последнее время повышается роль оперативно-тактической  системы ПРО.

История зарождения и становления

Примечателен тот факт, что при полном отсутствии концепции построения и теории применения ВКО наша страна впервые в мире ее создала и успешно использовала как один из факторов сдерживания войны.

Еще в 1960-е гг. были заложены практические начала ВКО. Она строилась на принципах комплексного ведения как противовоздушной (ПВО), так и ракетно-космической (РКО) обороны против единого противника, действующего в воздушно-космическом пространстве. В рамках единого вида ВС (Войск ПВО) было организовано единое управление округами и отдельными армиями ПВО, армией предупреждения о ракетном нападении (ПРН), армией противоракетной обороны (ПРО) и корпусом контроля космического пространства (ККП). Их совместное применение предусматривалось в рамках общей формы военных действий – стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения противника. А Главком Войск ПВО и его штаб осуществляли подготовку этой операции, управляли войсками в ходе ее проведения и несли ответственность за результат действий всех сил ВКО.

Безусловно, организацию ВКО того времени нельзя считать совершенной. Она имела существенные недостатки.

Во-первых, уже существуя фактически, ВКО не была оформлена юридически и защищена законодательно. В руководящих документах не было ни такого вида обороны, ни вида ВС, ни командования, ни самого понятия ВКО.

Во-вторых, система борьбы с воздушно-космическим противником была структурно непропорциональной. Ее противовоздушная составляющая прошла испытание второй мировой войной, впитала опыт боевых действий в локальных войнах и была организована с учетом уроков, полученных на полях сражений. Ракетно-космическая составляющая, напротив, едва зародилась и не имела такого опыта.  По своим масштабам, боевому составу и потенциальным возможностям система ПВО была несоизмеримой с системой РКО.

В-третьих, подготовка высококвалифицированных кадров для войск, решающих задачи ПВО, и для войск, решающих задачи РКО, велась недостаточно интегрировано, а Военная командная академия, готовившая специалистов для обеих ветвей ВКО, даже своим наименованием отражала не суть выпускаемого продукта, а принадлежность к виду ВС СССР – Войскам ПВО.

Шаг вперед – три шага назад

Вплоть до 1990-х гг. дело стояло за малым – переименовать Войска ПВО в Войска ВКО. Изменение формальных признаков материальной системы ВКО могло инициировать прогрессивные изменения в содержании ее действий.  В свое время, анализируя возможности такой трансформации, П.Ф. Батицкий сказал: "При очень разных пока масштабах ПВО и РКО единая система на двух разных ногах – слоновьей и журавлиной – не смотрится, подождем".

К сожалению, не дождались.

После развала страны новые независимые государства растащили систему ВКО СССР по принципу "что на моей территории, то мое". В сложившихся условиях как искра надежды на восстановление утраченного, был воспринят указ Президента от 13.07.1993 г. № 1032. В соответствии с этим документом на базе доставшейся России части систем ПВО и РКО должно было начаться создание "единой воздушно-космической обороны РФ". Причем в Указе отмечалось, что ВКО РФ создается на базе Войск ПВО.

Но надежды оказались преждевременными. Дальнейшие реорганизации ВС РФ, проводившиеся под вывеской военной реформы, усугубили положение, сдвинув процесс организации ВКО с мертвой точки в сторону ее очевидного регресса. Здесь следует выделить три  шага "эволюции во вред".

Первый шаг связан с передачей войск РКО из Войск ПВО в РВСН. Какие качества приобрели, а какие потеряли ВС РФ в результате такого решения?

Ответ на поставленный вопрос следует давать с двух позиций – ядерного сдерживания и воздушно-космической обороны.

Основным аргументом в пользу слияни
я войск РКО с РВСН в 1990-е гг. приводилось то, что для своевременного и эффективного нанесения ответно-встречного ядерного удара необходимо вскрытие факта старта МБР противника. А это, как раз, и есть основная функция войск РКО. Поэтому, если объединение РКО будет подчинено ГК РВСН, то эффективность ракетно-ядерного удара якобы повысится. Звучало убедительно, но конъюнктурно.

Во-первых, вскрытие факта старта баллистических ракет противника является лишь одной из многих функций системы РКО. Другие функции (обнаружение, определение координат и параметров движения космических объектов, сбор и анализ информации, выявление признаков начала боевых действий в космосе и из космоса, уничтожение космических аппаратов противника военного назначение, противоракетная оборона отдельных экономических районов страны) не имеют ничего общего с  потребностями РВСН.

Зенитная ракета 5В28Н системы С-200ВМ.
Фото: Георгий ДАНИЛОВ

Во-вторых, некоторые из перечисленных функций войск РКО востребованы постоянно, в том числе в мирное время, в интересах обеспечения безопасного повседневного использования космоса (например, контроль параметров орбит отслуживших аппаратов и "космического мусора", точный прогноз точек их падения и др.). Ряд задач возлагается на РКО в ходе обычной войны, с началом применения ядерного оружия, после взаимного "обмена" ядерными ударами. Эти действия ни по цели, ни по содержанию, ни по пространственно-временным характеристикам не вписывается в "одноразовую" схему выполнения задач РВСН, которым после осуществления старта (причем, только в ракетно-ядерной войне) надо искать иное предназначение.

В-третьих, и это главное, сама схема прохождения информации о старте баллистических ракет осталась прежней, и иной она быть не могла.

РВСН применяются не по решению Главнокомандующего видом (родом войск) ВС РФ, а по решению ВГК (Президента РФ). Именно он был и остается основным потребителем информации о старте МБР противника, которая поступает от войск РКО. На командные пункты и в главные штабы видов (родов войск) ВС РФ (в том числе – РВСН) с пункта управления силами РКО  поступает лишь информация оповещения, необходимая им в равной мере для оперативного реагирования на опасность ядерного поражения войск и объектов.

Может быть, от слияния РВСН и войск РКО повысилась воздушно-космическая безопасность России?

Отрицательный ответ на данный вопрос еще более очевиден. Отделение РКО от ПВО оказалось просто губительным для ВКО страны. В случае развязывания военных действий силы ПВО и силы РКО должны были принимать участие в стратегической операции, целью которой является отражение воздушно-космического нападения противника. Но сложилась ситуация, в которой планирование такой операции, ее проведение и ответственность за результат становились функциями различных органов управления (ранее все эти функции возлагались на Войска ПВО и их главкомат).

В новых условиях вряд ли было возможно объяснить:

ради чего потребовалось менять то, что  есть и отлажено,  на то, чего нет, отбирая у тех, кто занимался этим с самого начала, и передавая другим, ранее подобным не занимавшимся;

чем разделенные системы ПВО и РКО стали лучше единой системы ВКО;

почему взаимодействие отдельных систем ПВО и РКО посчитали предпочтительнее централизованных действий в единой  системе ВКО;

кто будет организовывать взаимодействие системы ПВО с системой РКО на межвидовом уровне, кто и с помощью каких технических средств его будет осуществлять, кто и когда определит их облик, задаст разработку, получит на вооружение (в СССР на подобное уходили десятилетия и не всегда успешно).

Таким образом, принятое и состоявшееся в 1997 г. решение о переподчинении войск РКО РВСН не принесло никакой пользы ракетно-ядерным силам России, зато нанесло существенный вред воздушно-космической обороне государства. Оно ставило больше вопросов, чем находило ответов, что и обусловило поиск новых направлений реформирования ВС РФ.

История снова предоставила шанс  возродить систему ВКО (ценой признания и исправления допущенной ошибки). Но он не был использован.

Второй шаг "эволюции" составных частей бывшей системы ВКО заключался в изъятии войск РКО из РВСН и их слиянии с Военно-космическими силами (ВКС), также ранее входившими в состав РВСН.  Результатом проведенной в 2001 г. интеграции стало рождение Космических войск.

Проанализируем данное решение по прежней схеме – кому и что это дало.

Военно-космические силы, созданные в 1992 г., включали космодромы, Главный испытательный центр испытаний и управления космическими аппаратами (КА), арсеналы, учебные, научно-исследовательские и другие учреждения. Основная задача ВКС – поддержание в установленном составе и боеспособном состоянии орбитальных группировок КА военного назначения и наземных средств запуска и управления, осуществление запусков КА и управление ими в орбитальном полете.

Формирования ВКС применялись в форме обеспечивающих действий.

За войсками РКО сохранялись их прежние функции. Основной формой применения объединения РКО, способного поражать баллистические и (в перспективе) космические средства противника,  были боевые действия.

По своему целевому предназначению, решаемым задачам, формам и способам их выполнения силы РКО совместимы с военно-космическими силами не  более чем с РВСН. С аналогичным успехом (для ВКО) их можно было включить в состав ВДВ или передать в подчинение партизанам.

Но обсуждаемая проблема состоит не в этом. Главное, что система ВКО по-прежнему осталась разделенной. Борьба с единым воздушно-космическим противником организуется разными штабами. Вместо централизованного управления силами ВКО мы в лучшем случае имеем их взаимодействие. А отвечать за результаты отражения воздушно-космической агрессии просто некому. 

Таким образом, как и в рассмотренном первом случае, структурное объединение двух важнейших составляющих ВС РФ – сил РКО и ВКС не привело (и не могло привести) к их функциональному единству в рамках вновь созданных Космических войск. Ни ВКС, ни РКО не приобрели новых свойств. А системы ВКО как не было, так и нет.

Третий шаг преобразований войск, ответственных за воздушно-космическую безопасность страны, был сделан не после, а наряду с предыдущими. Речь идет о ликвидации Войск ПВО как вида ВС, на базе которого должна была строиться ВКО России.

Какие последствия повлекло такое решение?

1. После слияния Войск ПВО и Военно-воздушных сил оперативные объединения нового вида Вооруженных Сил с оказавшимися в них силами ПВО были переданы в оперативное подчинение командующим войсками военных округов. При этом у армий ВВС и ПВО "отобрали" операцию как форму действий. Подобного противоречия между декларированным оперативным уровнем формирования и реализуемой им тактической формой применения не допустили ни в одном виде Вооруженных Сил.

2. Зоны (районы) ПВО, созданные ранее как межвидовые оперативные (оперативно-тактические) формирования войск ПВО, были ликвидированы. Единое управление всеми силами ПВО, находящимися на одной территории, стало проблематичным. Не стало лица и органа, обязанного и обладающего необходимыми правами по оперативному руководству войсками (силами) ПВО Военно-воздушных сил, Военно-морского флота и Сухопутных войск в общем пространстве, в одно время, против общего воздушного противника.

Прежняя система управления (ее техническая составляющая) сохраняется и эксплуатируется. Но дальнейшее развитие этой системы под потребности совместных действий разновидовых войск ПВО свертывается ввиду отхода от территориального принципа их организации. Новые комплексы средств автоматизации не разрабатываются. А имеющиеся КСА позволяют управлять в автоматизированном режиме лишь силами противовоздушной обороны ВВС и частично фронтовыми, армейскими комплектами ПВО. Остальные силы ПВО (в СВ – ниже армейского уровня, в ВМФ – все) оказались не замкнутыми в общий контур автоматизированного управления.

Единое управление силами ПВО в новых общевойсковых структурах (в группировках войск на СН, в региональных группировках войск) формально провозглашено. Однако для его реального осуществления следует полностью пересмотреть подход к системе управления и возродить территориальный принцип организации ПВО. Любое средство противовоздушной обороны (ЗРК, истребитель, РЛС, станция помех и др.) вне зависимости от его видовой и ведомственной принадлежности, оказавшись на определенной территории, должно быть немедленно включено в зональную (районную) информационную сеть. Оно становится одновременно и потребителем информации (о противнике, о воздушной обстановке, о соседях, о характере предстоящих задач) и источником информации (о своем местоположении, состоянии, боевых возможностях, результатах действий). Созданный территориальный орган управления включает данное средство в свою информационную базу, что  позволяет в дальнейшем учитывать его как элемент системы ПВО при планировании боевых действий, постановке задач, целераспределении. Тем самым не только повысится эффективность отражения воздушных ударов за счет рационального распределения средств ПВО по целям, но и будут исключены потери своей авиации от собственных средств ПВО.

3. С переходом к организации ПВО "по стратегическим направлениям (СН)" такие категории как воздушное направление (ВН) и стратегические воздушно-космические направления (СВКН) постепенно предаются забвению. Число, границы и даже названия ВН стали совпадать с числом, границами и названием СН. Чем такое искусственное совмещение чревато для ВКО? Тем, что пространство отражения воздушной агрессии оказывается (на оперативном уровне) рассогласованным с пространством самой воздушной агрессии.

Все это отнюдь не приближало к созданию ВКО России.

Проблемы и пути их решения

Дальнейшие шаги "совершенствования" того, что осталось от системы ВКО, можно прогнозировать, исходя из проходящих военно-стратегических экспериментов и на фоне общих тенденций  реформирования ВС РФ. Переход на управление "по стратегическим направлениям" (или "по региональным командованиям") при неочевидных плюсах организации вооруженной борьбы "на земле", не выводит из сложившегося тупика ее организации в воздушно-космической сфере. В ней нет места единой системе ВКО в масштабах государства, а противовоздушная оборона объектов на территории страны уступает место противовоздушной обороне войск во фронтовой полосе.

Рано или поздно придет понимание  того, что ВКО является не просто  разновидностью военных действий, а важнейшей составляющей военной безопасности. И ее организация является не функцией вида ВС (ВВС) и даже не функцией МО РФ, а предметом заботы государственных органов управления.

Если все-таки это произойдет (хорошо бы еще в мирное время), то в процессе ее дальнейшей эволюции необходимо будет решить целый ряд проблем.

Первая проблема – нормативно-правовая. И Концепция создания воздушно-космической обороны, и план по ее реализации в России разрабатывались при отсутствии стройной концепции военного (тем более – оборонного) строительства в РФ, на фоне несформированного облика ВС РФ, в условиях, когда вектор военной реформы постоянно менял свое направление. Воздушно-космическая угроза не выделена как важнейшая среди внешних военных угроз в Концепции национальной безопасности России, а строительство воздушно-космической обороны не заявлено в отечественной Военной доктрине.

В результате продолжительных согласований между видами и родами ВС РФ концептуальные документы в области организации ВКО России оказались обтекаемыми и неконкретными по своему содержанию. До сих пор не определен орган в Министерстве обороны и Генеральном штабе, который должен отвечать за ВКО России. В ВС РФ отсутствуют специалисты ВКО (и нет государственного заказа на их подготовку).

Вторая проблема таится в опасности "забалтывания" самого предмета разговора – Воздушно-космической обороны РФ.  Сегодня многие говорят, а те, от кого зависят ключевые решения, безусловно, понимают важность организации ВКО России, но с оговоркой – чтобы ее построить, не вкладывая туда ни копейки.

В качестве "отвлекающих" мероприятий здесь возможны различные переименования (учебных заведений, форм стратегических действий), слияния видов ВС РФ и др. Опасной является тенденция создания ВКО отдельно взятого района или города под вывеской "ВКО РФ".

Воздушно-космическая оборона возможна только в масштабах государства (даже не в масштабах Вооруженных Сил). Любая другая затея должна рассматриваться как авантюра, направленная на отвлечение финансовых средств из государственного бюджета в никуда. Нельзя защитить Москву отдельно от России.

Третья проблема состоит в размытости понимания сущности ВКО. Отдельные реформаторы под системой ВКО понимают все, что стреляет в воздух и космос, летает, излучает электромагнитную энергию, обнаруживает, ставит помехи,  то есть – обладает определенными свойствами и применяется в борьбе  с силами воздушного и космического  нападения.

Поэтому сегодня срыв стратегической воздушно-космической операции вероятного противника возлагается не на цельную систему ВКО, а на некую совокупность войск (сил), набор формирований видов и родов войск ВС, подчиненных разным органам управления, реализующих свои формы действий, находящихся там, где им предписано быть развернутыми по линии непосредственного подчинения, и не имеющих единого стратегического органа управления.

Вот и выходит, что ясно для чего, ясно как действовать, но не ясно кто это будет делать и под чьим управлением. А самое страшное – некому отвечать за результат отражения воздушно-космической агрессии.

Безусловно, имеются и другие проблемы, часть из которых носят объективный характер и неразрывно связаны с экономическим потенциалом  государства, возможностями его военного бюджета, состоянием оборонного комплекса. Их решение – дело времени. Наладится экономика – отпадут проблемы. Есть препятствия чисто технического характера – построение системы управления ВКО, ее увязка в общую систему управления Вооруженными Силами и др. Эти препятствия также преодолимы.

Важно, чтобы к моменту выхода из кризиса объективно сложившихся проблем  мы не загнали сами себя в тупик проблем искусственно созданных, не запутались концептуально и понимали, какую воздушно-космическую оборону мы хотим реализовать, и какую систему ВКО для этого следует строить.