30 мая, 2007

Ответы угрозам будущего

Смена главного оружия войны

В основе всего лежит коренное изменение содержания современных войн и вооруженных конфликтов: на смену танкам, артиллерии и живой силе пришли авиационные и ракетные высокоточные средства поражения и обеспечивающие космические системы. Ретроспективный анализ показывает, что смена главного оружия войны началась уже во время Второй мировой войны.

Вторжение фашистских войск во Францию и Советский Союз началось с воздушного нападения. В то время мало кто обратил на это внимание, но самолетов в Германии было больше, чем танков: при нападении на Францию в мае 1940 г. в составе Люфтваффе было 3824 самолета, а в сухопутных войсках Германии - всего 2580 танков (соотношение - 1,5 : 1), при нападении на СССР в июне 1941 г. - соответственно 4914 самолетов и 4300 танков (соотношение 1,15 :1). Япония также начала войну против США нанесением воздушного удара по военно-морской базе Перл-Харбор. Заканчивалась же война при полном господстве авиации Советского Союза на германском фронте, массированными ударами авиации союзников по объектам Германии и войной авианосной авиации на Тихом океане.

Каждая следующая война характеризовалась все большим участием в вооруженном противоборстве авиации и сил ПВО, а также космических систем. В Персидском заливе в 1991 г. после полуторамесячных ударов с воздуха и победного 100 часового марша сухопутных группировок под прикрытием вертолетов война закончилась полной капитуляцией Ирака.

Операция вооруженных сил США и Великобритании в Ираке в 1998 г. и война в Югославии в 1999 г. велись странами НАТО только ударами средств воздушного нападения при их обеспечении космическими системами. Уничтожение значительных сил авиации и подавление системы ПВО, разрушение объектов энергетики и инфраструктуры государств полностью подорвало экономику этих стран и моральный дух населения и вынудило руководство, как Ирака, так и Югославии уступить всем требованиям агрессоров.

Основу потенциала агрессии стали составлять силы и средства воздушно-космического нападения. При этом страны, оказавшиеся не в состоянии отразить воздушно-космическое нападение, были вынуждены отказаться от дальнейшей борьбы и признать свое поражение. Закономерность зависимости хода и исхода военных действий от результатов противоборства в воздушно-космической сфере стала объективной реальностью.

Таким образом, важнейшей, а в некоторых случаях и единственной сферой вооруженной борьбы реально становится единое воздушно-космическое пространство. Силы и средства воздушного и космического нападения и система их информационного обеспечения во всех армиях ведущих государств мира совершенствуются комплексно и получили приоритетное развитие. Их ведущая роль закреплена в концептуальных документах применения вооруженных сил, а в военных бюджетах ведущих стран мира их доля составляет от 26 до 37%.

В период же войны в Ираке, финансирование ВВС США доходило до 42% всего бюджета министерства обороны. Все усилия в развитии техники и подготовки войск армий развитых государств мира направляются на эффективное ведение боевых действий с завоеванием превосходства в воздухе, а в перспективе - и в космосе. На основе прорыва в технологиях, особенно информационных, происходит революция в военном деле, в значительной мере ориентированная на широкое использование космоса в военных целях.

Так, еще в период президентства Билла Клинтона в США было принято решение в перспективе рассматривать космическое пространство в качестве важнейшего театра войны. В октябре 2003 г. был принят "Стратегический план строительства и развития космического командования ВВС США до 2006 г. и на последующую перспективу" с детальной проработкой конкретных планов НИОКР до 2030 г. для обеспечения проведения как оборонительных, так и наступательных противокосмических операций.

Этим документом была определена этапность и конкретное их финансирование. С учетом этого, в мае 2005 г. в США принимается военно-космическая стратегия, как составная часть новой "Стратегии национальной безопасности", и новая "Базовая доктрина ВВС США", в которой ВВС уже полноправно называются воздушно-космическими силами, а в августе 2006 г. президент Джордж Буш утвердил новую "Национальную космическую политику США".

Анализ этих документов с точки зрения оценки нашей национальной, прежде всего военной, безопасности позволяет сделать два чрезвычайно важных вывода. Первый - уже сегодня ВВС США "дают стране уникальную возможность проецировать силу в любую точку мира в кратчайшие сроки", и, второй - Вашингтон намерен всемерно обеспечить беспрепятственную деятельность США в космосе.

В этих целях Соединенные Штаты намерены не связывать себя никакими договорами в развитии космических систем вооружений, а также не допустить использование космоса странами, проявляющими "враждебность" по отношению к США. В этих документах Вашингтон единолично наделяет себя правом "помешать развитию" в других государствах тех технологий, производств и инфраструктуры, которые могут быть использованы для ограничения абсолютной свободы деятельности США в космосе.

Подчеркивая коренные изменения в характере вооруженной борьбы и смене ее главного оружия уместно привести образные и точные слова Министра обороны Российской Федерации С. Б. Иванова, обращенные к Президенту России, руководящему составу Вооруженных Сил, представителям Правительства и Государственной Думы Российской Федерации еще 2 октября 2003 г.: ":мы должны в корне изменить наши представления о том, что такое современный вооруженный конфликт, как в нем достигается победа. :основной ударной силой :выступает воздушный компонент. И тот, кто до сих пор считает, что в современной войне, как и во Второй мировой, решающими будут удары танковых клиньев, - живет устаревшими представлениями. Враг не приедет к нам на танке. Враг прилетит к нам на самолете или доставит оружие по воздуху. :Решающую роль в войне будущего будет играть хорошо защищенная помехоустойчивая система ПВО, способная вести эффективную борьбу со всеми летательными аппаратами противника".

Однако в существующей Военной доктрине России влияние воздушно-космической угрозы на безопасность Российской Федерации практически не рассматривается, не отмечены тенденции преимущественно воздушно-космического характера современных войн и, естественно, как следствие, не определены необходимые приоритеты в развитии воздушно-космической составляющей военной организации нашего государства. То есть, общим замечанием по содержанию действующей Военной доктрины является то, что ее основу составляют взгляды на подготовку и ведение войн прошедшего столетия.

Сегодня лидерство США в военном использовании космического пространства сомнению не подлежит. Но опасны и тенденции: как показывает опыт с распространением ядерного оружия, за США по пути милитаризации космоса могут последовать и другие государства. Совершенствуются характеристики баллистических и аэродинамических средств нападения, уже сегодня активно ведутся НИОКР и испытания принципиально новых гиперзвуковых средств.

Возможности средств воздушно-космического нападения США и стран НАТО уже через 5-7 лет возрастут в 1,5-2 раза. Однако, развивая ударные воздушно-космические силы, они не забывают и об организации обороны от них. В США все активнее форсируются работы по созданию системы воздушно-космической, а в странах НАТО и Японии - по созданию нестратегической противоракетной обороны. Последний пример тому - практическое развертывание совместной НПРО США и Японии на Дальнем Востоке в период испытаний баллистических ракет Северной Кореей в июне 2006 г.

Возрастание масштабов исследований по проблеме ПРО, отработка этих и других критических технологий на практике, инициативные предложения "молодых" участников блока НАТО (Польша, Чехия) по развертыванию на их территории элементов глобальной единой системы ПВО-ПРО США, предоставляют Пентагону и их союзникам по НАТО потенциальную возможность поражения наших стратегических ядерных сил на самом уязвимом, начальном (восходящем) участке траектории их полета.

Это уже представляет собой серьёзную угрозу военной, и как следствие, - национальной безопасности России и способно привести к подрыву всей системы стратегической стабильности в мире.

На рубеже 2020-2025 гг. возможно создание принципиально новых СВКН - ими будут ударные КА, ВКС, ГЗКР, гиперзвуковые самолеты и ПБГ. Это приведет к превращению воздушно-космического пространства в единую сферу вооруженной борьбы. Произойдут кардинальные изменения в оперативно-стратегических формах применения СВКН, связанные с перерастанием традиционных воздушных операций и кампаний в воздушно-космические с применением обычных средств поражения.

В ближайшем будущем при завершении разработки гиперзвуковых летательных аппаратов в диапазоне высот полета 40-100 км, а также появлении космических ударных систем ожидается появление новых "окон уязвимости". И если у России не будет средств противокосмической обороны - удар возможен космическими средствами, не будет системы противоракетной обороны - то он может быть нанесен баллистическими ракетами; если не будет средств борьбы в диапазоне высот 40-100 км - гиперзвуковыми летательными аппаратами; если будет слабая ПВО - авиацией и КР.

По мнению военного руководства США, широкий диапазон высокоточных средств воздушно-космического нападения обеспечит уничтожение основных средств ответного удара противостоящей стороны. А задача отражения оставшихся ракетных средств возлагается на бурно развивающуюся систему ПВО-ПРО. Для этого США вышли из договора по ограничению систем ПРО. Таким же образом они могут выйти и из договоров по запрещению размещения в космосе ударных систем.

Для исключения такого хода событий ВС РФ должны быть способны защитить силы и средства ответного удара, высшие звенья государственного и военного управления, объекты экономики и инфраструктуры страны, население государства от удара любых средств воздушно-космического нападения не только силами РКО, но и ПВО, то есть силами воздушно-космической обороны.

Нужны ответы угрозам и вызовам будущего

Безусловно, Россия не может не реагировать на военные программы, представляющие хотя бы потенциальную опасность для основы стратегической стабильности - стратегических ядерных сил, как главного средства сдерживания, прежде всего, крупномасштабных войн. Не можем мы не реагировать и на приоритетное развитие средств воздушного нападения, отдельные образцы из которых уже сегодня способны действовать, переходя из воздуха в космос и обратно. Неопределенность развития военно-политической ситуации не исключает их применения против России.

Но мы должны и реально осознавать слишком различные условия создания, например, надежной системы ПВО России в сравнении с США. Прежде всего, экономические - по валовому внутреннему продукту и по военному бюджету США превосходят нас более чем в 20 раз. Военно-географические факторы - территория России в 1,8 раза превосходит США, подлетное время средств воздушного нападения США и НАТО к приграничным районам России составляет от 6 мин до 1 часа, в то время как наша авиация может достичь территории США лишь через 5 часов.

По объектам России может действовать до 2000 боевых самолетов США и НАТО, наши возможности - во много раз меньше. Потребности в силах и средствах ПВО для контроля воздушного пространства над своей территорией: нам необходимо порядка 25-ти истребительных авиационных полков и до тысячи подразделений радиотехнических войск, что мы уже имели до сокращения Вооруженных Сил, а Соединенным Штатам - вдвое меньше и тех, и других. И если в США уже развернуто сил ПВО почти в 1,5 раза больше требуемых, то в России их число - гораздо меньше необходимого количества средств ПВО. Поэтому о "зеркальных" ответах не может быть и речи.

В этих условиях необходимы поиски решений, направленных на неотвратимость эффективного ядерного реагирования и на прикрытие от ударов с воздуха и из космоса высших звеньев государственного и военного управления, объектов экономики и инфраструктуры государства, населения страны. Для реализации решений нужны концентрация ресурсов и время. Промедление в практическом воплощении найденных решений может обернуться подрывом стратегической стабильности.

Учитывая реалии сегодняшнего дня, анализ стратегической обстановки и военно-технических угроз военно-политическим руководством страны в апреле 2006 г. была принята Концепция воздушно-космической обороны государства. Она предполагает использование с максимальной эффективностью имеющихся потенциалов всех войск, сил и средств, в первую очередь противовоздушной и ракетно-космической обороны, путем интеграции их элементов, создание и развитие воздушно-космической обороны Российской Федерации как единой системы на основе централизованного управления всеми силами и средствами, всеми ресурсами, привлекаемыми к решению задач воздушно-космической обороны.

Поэтому сам факт, цель и основные направления создания системы воздушно-космической обороны России должны найти своё адекватное отражение в новой Военной доктрине.

Напомню, что воздушно-космическая оборона Российской Федерации, являясь составной частью обороны страны, представляет собой систему политических, экономических, военных, военно-технических, правовых и иных мер по подготовке и ведению военных действий в воздушно-космическом пространстве.

Основу воздушно-космической обороны государства будет составлять обширный комплекс общегосударственных и военных мероприятий, а также собственно боевые действия, сражения и операции разновидовых (разнородных) группировок войск (сил), проводимые в общей системе вооруженной борьбы и что особенно важно, - под единым руководством, по единому замыслу и плану в целях защиты Российской Федерации и ее союзников от нападения с воздуха, из космоса и через космос.

С военно-политической точки зрения уже сама воздушно-космическая оборона является одним из важнейших факторов обеспечения стратегической стабильности, сдерживания вероятных противников от развязывания вооруженных конфликтов, предотвращения их эскалации и перерастания в войну с применением как обычного, так и ядерного оружия.

Но она имеет и стратегическое значение, являясь гарантом своевременного обеспечения Президента России, как Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами достоверной информацией о воздушно-космической обстановке для принятия соответствующих решений.

Напомню, в России уже существовала основа ВКО, когда наиболее мощные силы ПВО и войска РКО были сосредоточены в одном виде Вооруженных Сил - в Войсках ПВО. С 1993 г. применение всех сил ВКО уже осуществлялось централизованно, по единому замыслу и плану, под единым руководством Главного командования Войск ПВО.

Главком нес персональную ответственность за организацию и ведение как противовоздушной, так и ракетно-космической обороны. В зонах ПВО - оперативно-территориальных объединениях - все разновидовые силы подчинялись единому лицу - командующему отдельной армией (округом) ПВО.

Органы управления и войска уже могли осуществлять в автоматизированном режиме перехват воздушных целей силами авиационных комплексов ПВО на дальностях более 3000 км по данным загоризонтных РЛС наземного эшелона системы ПРН; комплексно строить систему нестратегической ПРО, объединяя системой управления космические аппараты и огневые комплексы ЗРВ; выводить авиационные комплексы на перехват космических объектов; автоматизировано управлять истребителями всех видов Вооруженных Сил. Были и дальнейшие планы их интеграции, в том числе завершено проектирование единой АСУ ПВО и РКО. Однако в 1997 г. эта система была разрушена, и практические работы по созданию системы ВКО фактически были прекращены до 2005 г.

Необходимые шаги (условия)

В настоящее время силы и средства, способные обнаруживать и уничтожать (подавлять) силы и средства воздушно-космического нападения, функционально сведены в две самостоятельные системы, - ракетно-космической и противовоздушной обороны. Кроме того, к решению задач ВКО привлекаются силы стратегической разведки и радиоэлектронной борьбы.

Дальнейшее повышение эффективности боевого применения этих систем мы видим путем их функциональной интеграции в единую систему воздушно-космической обороны. При этом она должна состоять из систем: разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении; поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения; всестороннего обеспечения воздушно-космической обороны и управления ею. Применение этих систем должно осуществляться под единым руководством, по единому замыслу и плану, в едином контуре боевого автоматизированного, а на отдельных этапах и автоматического управления вне зависимости от видовой или родовой подчиненности выполняющих эти задачи средств.

Именно поэтому общее руководство созданием и строительством системы ВКО государства должен осуществлять высший орган военного управления - Генеральный штаб Вооруженных Сил.

Однако для непосредственного управления как в мирное, так и в военное время этими функционально связанными в единой системе ВКО разновидовыми и разнородными войсками, силами и средствами должен быть создан соответствующий или наделен необходимыми полномочиями уже существующий орган управления с возложением на него функций планирования, подготовки и применения этих сил, а также всей полноты ответственности за организацию воздушно-космической обороны государства.

Безусловным приоритетом в создании системы ВКО должно являться развитие системы разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении и системы управления.

Решение этой проблемы лежит в плоскости интеграции всех имеющихся сегодня и разрабатываемых перспективных информационных средств различных принципов действия и видов базирования, вне зависимости от видовой или министерской принадлежности, а может быть - и формы собственности. Необходимо создание всеобъемлющего глобального разведывательно-информационного поля с дифференцированным доступом, а также соответствующей системы управления, способной обработать эту информацию для принятия своевременного, обоснованного и адекватного решения на соответствующие действия по нейтрализации угрозы или боевое применение войск и сил ВКО, доведения решения до исполнителей и контроля хода выполнения поставленных задач.

Поэтому среди приоритетных направлений развития должны быть:

разработка единой идеологии и рациональной структуры создания системы разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении, развития комплексов и средств;

создание единой сети сбора, обработки и обмена разведданными, отлаженных алгоритмов управления доступом к информации;

разработка принципиально новых средств и систем добывания информации, способных обнаруживать и сопровождать различные классы воздушно-космических летательных аппаратов: СБР, НБР, ГЗ и МВ целей;

повышение помехоустойчивости и живучести источников информации от высокоточного оружия с различными системами наведения;

создание в структуре управления ВС РФ единого контура сбора и обработки разведывательной информации в интересах решения задач ВКО;

наращивание возможностей предприятий ВПК по выпуску средств разведки и управления различного класса и предназначения в требуемых объемах, повышение уровня унификации разрабатываемых средств;

обеспечение интеграции разновидовых (разнородных) сил и средств ВС и придание группировкам войск (сил) ПВО на СН способности решать задачи противоракетной обороны;

повышение эффективности, оперативности и устойчивости управления войсками, силами и средствами ВКО с ПУ всех звеньев при решении задач борьбы с перспективными СВКН противника;

обеспечение интеграции существующих и разрабатываемых КСА КП и штабов ВВС между собой в составе АСУ и с КСА КП и штабов других видов (родов) ВС при решении задач ВКО;

Именно система управления является системообразующей для систем разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении, поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения, всестороннего обеспечения. Поэтому перспективная система управления ВКО РФ должна представлять собой совокупность развернутых на земле, на море, в воздушном и околоземном космическом пространстве объединенных функциональными связями органов и пунктов управления, средств автоматизации и систем связи. В мирное время она должна быть способна обеспечить всестороннюю подготовку войск (сил) и средств ВС к боевым действиям и поддержание их в постоянной высокой боевой готовности, а в военное - обеспечить руководство войсками (силами) и средствами ВС, решающими задачи ВКО.

При построении (создании) такой системы управления в полной мере должны быть реализованы такие важнейшие принципы, как:

персональная ответственность за решение задач воздушно-космической обороны;

единство боевого управления всеми силами и средствами ВКО на основе подчинения их одному командованию;

комплексное применение всех сил и средств, способных решать задачи борьбы с СВКН противника, на основе единого централизованного управления ими;

обеспечение непрерывного воздействия по СВКН противника за счет эшелонированного применения сил и средств ВКО с наиболее полной реализацией их боевых возможностей;

обеспечение своевременного сосредоточения усилий войск (сил) ВКО на направлении главного удара СВКН противника и на защите наиболее важных объектов;

единство системы управления мирного и военного времени;

адаптивность системы управления к изменениям обстановки, возможность ее оперативного наращивания в угрожаемый период при увеличении боевого состава войск (сил) ВКО.

Одним из ключевых приоритетных направлений функциональной интеграции систем ПВО и РКО в системы разведки и предупреждения, поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения является создание нестратегической ПРО. Именно нестратегическая ПРО является тем элементом ВКО, который функционально увязывает в системном плане компоненты ПВО и РКО.

В создании интегрированной системы поражения и подавления СВКН противника также должны быть свои приоритеты, позволяющие свести к минимуму наметившееся отставание средств обороны от средств нападения и генеральным направлением здесь должно быть придание средствам ПВО возможностей борьбы с ракетными средствами нападения, - нестратегическими баллистическими, гиперзвуковыми целями и крылатыми ракетами.

Интеграция сил требует конкретных действий и уже сегодня мы не стоим на месте. Объединяя усилия Министерства обороны и гражданских ведомств, мы создаем Федеральную систему разведки и контроля воздушного пространства, интегрируем силы ПВО в рамках Объединенной системы ПВО государств-участников Содружества Независимых Государств. Военно-воздушные силы в рамках эксперимента с 2006 г. начали принимать в свой состав окружные комплекты средств ПВО военных округов.

По инициативе Министерства обороны России предпринимаются шаги по развитию военно-промышленного комплекса. Созданы авиационный концерн и концерн ПВО. Но по нашему глубокому убеждению этого не достаточно. Необходима ещё большая интеграция и средств и научного потенциала, как это было при создании отечественного ядерного оружия и первых космических аппаратов. Видимо пришло время создания и концерна ВКО и формирования в структуре Государственной программы вооружения отдельного раздела "Системы и комплексы воздушно-космической обороны".

Так же необходимо активизировать и объединение военной науки, занимающейся проблемами воздушно-космической обороны, создание единых в Вооруженных Силах научных и учебных центров ВКО.

Исходя из вышеизложенного, в Военной доктрине должны быть четко прописаны приоритеты в развитии сил, обеспечивающих как стратегическое, так и региональное сдерживание, которые должны соответствовать их вкладу в решение общих задач Вооруженных Сил России. Не должно быть такого положения, при котором вобравший в себя прежних два вида Вооруженных Сил - Войска ПВО и Военно-воздушные силы, качественно новый вид Вооруженных Сил финансировался на уровне 12-14% бюджета Министерства обороны России и имел в своем составе чуть более 15% численности Вооруженных Сил.

По оценкам специалистов, уровень финансирования ВВС должен быть увеличен в 2-2,5 раза, а численность - не менее, чем в 1,2 раза. Без этого Вооруженные Силы России не будут иметь ни эффективной системы разведки воздушно-космического пространства, ни мощной авиации театра военных действий, ни достаточного количества современных зенитных ракетных комплексов, ни комплексной системы управления силами авиации и противовоздушной (воздушно-космической) обороны, ни перспективных систем оружия на новых физических принципах, ни достаточной группировки войск постоянной готовности.

Дальновидное определение и отражение в Военной доктрине соответствующих приоритетов вооруженной борьбы позволит органично развивать все виды Вооруженных Сил России, реализуя это в Государственной программе вооружения.

В заключении хочу подчеркнуть, что закрепление положений о воздушно-космической обороне в новой Военной доктрине является принципиально важным и позволит обеспечить не только адекватное их отражение в документах строительства и применения Вооруженных Сил, но и что особенно важно, - организовать и осуществлять целенаправленную деятельность органов управления по её возрождению и развитию.