1 июня, 2009

Наивысшее достижение научно-технической мысли своего времени

Боевая система А-35 должна была обладать возможностями:

отражения налета группы целей, атакующих АПР (административно-промыш-ленный район);

оснащения специальной боевой частью;

перехвата цели за пределами атмосферы.

Генеральным конструктором системы А-35 был назначен Г. В. Кисунько.

Было принято постановление о начале опытно-конструкторских работ по созданию системы противоракетной обороны Москвы А-35 и опытного полигонного образца стрельбового комплекса «Алдан».

Работы по развертыванию и испытанию системы А-35 и комплекса «Алдан» проходили одновременно. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 10 декабря 1959 г. «О системе А-35» и 7 января 1960 г. «О создании системы ПРО Московского промышленного района» были определены исполнители и график работ.

Головным разработчиком системы было назначено ОКБ-30 (Г. В. Кисунько), новая противоракета А-350 создавалась в ОКБ-2 (П. Д. Грушин), разработка ядерной боевой части для А-350 была поручена НИИ-1011 (Челябинск-70).

ПР А-350 была оснащена двигателем с поворотным соплом.

В соответствии с проектом (осень 1962 г.) в состав системы А-35 входили:

главный командно-вычислительный центр,

РЛС дальнего обнаружения баллистических целей,

стрельбовые каналы.

Каждый из стрельбовых каналов должен был состоять из радиолокатора точного наведения (РТН), РЛС вывода противоракеты и передачи команд и пусковых установок противоракет А-350, оснащенных обычной и ядерной боевой частью, созданных на основе конструктивных решений, реализованных в БЧ противоракеты В-1000.

Система А-35 в полном составе должна была обеспечивать одновременный перехват до шести парных целей атакующих Москву с одного или различных направлений. Для поражения каждой парной цели предполагалось использовать две противоракеты.

С учетом результатов испытаний в июне 1961 г. удалось завершить разработку и выпустить эскизный проект боевой системы ПРО А-35, предназначенной для защиты Москвы. В составе этой системы предполагалось иметь командный пункт, секторные РЛС, образующие круговое поле дальнего обнаружения, стрельбовые комплексы.

Поскольку перехват головных частей должен был осуществляться за пределами атмосферы. В системе А-35 противоракета В-1000 с аэродинамическим принципом управления для решения этой задачи была непригодна.

В системе А-35 в соответствии с техническими требованиями сохранялись принцип «трех дальностей» (в дальнейшем дальномерный принцип был заменен одностанционным со снижением точности наведения ПР при компенсирующем ее увеличении мощностью ядерного боевого заряда, состав радиотехнических средств, увеличивались высота и дальность действия ПР, средства поражения – ядерная боевая часть, поражение цели на встречно-пересекающихся курсах (в системе «А» – на строго встречных).

Защита эскизного проекта состоялась осенью 1962 г. (председатель комиссии – командующий войсками Московского округа ПВО генерал П. Ф. Батицкий).

Планировалось, что система ПРО Москвы будет поставлена на боевое дежурство к 7 ноября 1967 г.

Однако в 1963 г. было принято решение, в соответствии с которым система А-35 должна быть доработана с целью повышения эффективности использования радиотехнических средств.

Снижение точности наведения на цель компенсировалось оснащением противоракет ядерными БЧ повышенной мощности.

В НИИ-1011 для противоракет А-350 создавалась боевая часть, основным поражающим фактором которой было нейтронное излучение. Еще более эффективным механизмом поражения головных частей баллистических ракет является механическое действие на них рентгеновского излучения от взрыва боевой части противоракеты.

Строящиеся под Москвой объекты были организационно объединены в отдельный корпус противоракетной обороны в составе войск ПВО страны. В 1967 г. в составе войск ПВО страны был сформирован новый род войск – войска противоракетной и противокосмической обороны.

С 1962 г. на объектах системы были развернуты строительно-монтажные работы.

Для отработки системы А-35 на полигоне в 1965 г. был развернут полигонный образец стрельбового комплекса «Алдан» – аналога одного из восьми боевых комплексов системы. Следует отметить, что работы по развертыванию и испытанию системы А-35 и комплекса «Алдан» проходили одновременно.

Владимир Николаевич Завалий – генеральный конструктор ОАО «НИИРП»
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Комплекс ПРО «Алдан», обладающий боевыми возможностями по перехвату быстролетящих малоразмерных баллистических целей в широком диапазоне высот и дальностей, представлял собой сложную автоматизированную систему радиотехнических, вычислительных и огневых средств.

Это обусловило разработку новых методов организации и проведения испытаний с широким применением математических моделей, позволяющих по результатам натурных экспериментов в типовых и критических условиях работы системы получать оценки характеристик комплекса во всем диапазоне его боевого применения опытно-теоретическим методом.

В состав комплекса «Алдан» входили:

радиолокатор канала цели и два радиолокатора канала противоракет с параболическими антеннами;

стартовая позиция с четырьмя наземными пусковыми установками;

главный командно-вычислительный пункт с ЭВМ 5Э92;

система передачи данных «Кабель», а затем 5Ц53.

В качестве перехватчика использовалась противоракета А-350 (5В61), выполненная по двухступенчатой схеме с твердотопливным ускорителем (4 РДТТ в связке) и управляемой второй ступенью с двумя жидкостными ракетными двигателями: маршевым – с неподвижным сопловым блоком и управления – с отклоняющимися сопловыми блоками.

Средняя скорость противоракеты А-350 была в несколько раз больше, чем у В-1000, зона действия расширена по высоте и дальности примерно в 20 раз, существенно усложнена бортовая аппаратура для обеспечения новой системы наведения и радиационной стойкости.

Вместо осколочно-фугасной (ОФБЧ) применена ядерная боевая часть. Первый пуск ПР А-350 был проведен 24 декабря 1965 г.

Для оценки основных характеристик и определения боевых возможностей системы был принят опытно-теоретический метод, предусматривающий проверку функционирования всех средств и калибровку математических моделей по информации натурных испытаний с последующим определением всех характеристик системы на моделях.

Испытания комплекса «Алдан» проводились поэтапно.

На этапе отработки программного управления ПР ставились задача проверки и уточнения ее конструктивно-баллистических характеристик, проверки работы подъемно-стартовых установок и работы бортовых элементов ПР.

На этапе стрельбы противоракетой по условной цели отрабатывалось взаимодействие радиолокатора наведения, средств стартовой позиции и противоракеты.

На этапе «Проводка цели» оценивалось функционирование радиолокатора канала цели и проводилась отладка общей боевой программы. На этом этапе было проведено 17 проводок баллистических целей и несколько сотен проводок ИСЗ.

На заключительном этапе «Боевая работа по реальной цели» участвовали все средства комплекса и ставилась задача отработки их автоматического взаимодействия, проверки точности наведения ПР на цель и получения данных для оценки эффективности системы А-35.

Радиопрозрачный купол РКЦ защищал от атмосферных осадков антенное устройство, диаметр которого составлял 18 метров
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

В декабре 1969 г. конструкторские испытания комплекса «Алдан» были успешно завершены. Была подтверждена его готовность к проведению государственных испытаний.

Все работы, связанные с испытаниями стрельбового комплекса, проводились инженерно-техническим составом 1-го управления совместно с войсковыми частями полигона, представителями разработчиков и промышленности.

Организационную крупномасштабную работу провели начальник управления полковник М. А. Сакальский и его преемник полковник В. А. Перфильев, заместители начальника управления полковник В. А. Воскобойник, подполковник Ю. Г. Ерохин.

Государственные испытания комплекса «Алдан», как опытного образца боевой системы А-35, были также успешно завершены уже к июлю 1970 г.

Начались работы по совершенствованию системы А-35 и расширению ее боевых возможностей в интересах придания ей возможности осуществлять перехват космических аппаратов и многоэлементных сложных баллистических целей, аналогичных тем, которые планировались и были приняты на вооружение вероятным противником к тому времени.

Комплекс «Алдан» функционировал и эксплуатировался до 1990 г.

К июлю 1970 г. в США высокими темпами велись разработки и испытания баллистических ракет наземного и морского базирования («Минитмэн-3», «Поларис А-3Т», «Посейдон С-3») с многозарядными головными частями, имеющими от трех до десяти боевых блоков.

Поражать такие ракеты, тем более в условиях помех и применения противником средств преодоления ПРО (большое количество ложных целей, станций активных помех, маскирующих боевые блоки на траектории на траектории их полета), система А-35 была неспособна, что стало очевидно уже к 1971 г.

В 1971 г. были проведены государственные испытания Московской системы ПРО в составе главного командно-вычислительного центра (в сокращенном составе), одной РЛС дальнего обнаружения «Дунай-3» и трех стрельбовых каналов.

По итогам испытаний в июне 1972 г. первая очередь системы А-35 была принята в опытную эксплуатацию. В 1974 г. в эксплуатацию были введены объекты второй очереди системы.

Государственные испытания системы А-35 подтвердили правильность научно-технических решений, обеспечивающих боевое функционирование новой, сложной, полностью автоматизированной системы поражения моноблочной баллистической ракеты.

В 1973 г. генеральный конструктор Г. В. Кисунько в технической записке обосновал научно-технические решения по модернизации системы для выполнения задачи поражения сложной баллистической ракеты.

В 1975 г. перед системой А-35 была поставлена задача: обеспечить перехват одной, но сложной многоэлементной цели, содержащей кроме боевых блоков, также легкие и тяжелые ложные цели.

Пуски на полигоне, начатые еще в ходе испытаний системы «А», демонстрировали, что без значительных доработок создаваемая система ПРО будет не в состоянии обеспечить оборону Москвы в условиях массированного удара.

Николай Кириллович Свечкопал – принимал участие в разработке алгоритмов системы наведения системы А-35 и системы наведения в целом, дважды лауреат Государственной премии (СССР и России)
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Основной проблемой стала неспособность системы осуществлять перехват баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями и средствами преодоления ПРО.

Технические трудности, которые имели место при создании системы ПРО г. Москвы, привели к пересмотру отношения политического руководства страны к возможностям средств ПРО и их роли в обеспечении обороны страны. Работы по развертыванию системы А-35 были практически приостановлены.

Изменение отношения к противоракетной обороне сопровождалось существенными изменениями в структуре советской программы разработки ПРО.

Летом 1975 г. приказом министра радиопромышленности П. С. Плешакова Г. В. Кисунько был освобожден от должности и обязанностей генерального конструктора. Завершением работ по модернизации системы А-35 руководил главный конструктор И. Д. Омельченко. Система получила условное название А-35М.

Создание системы ПРО А-35 было важным событием.

Во-первых, обеспечивалась защита столицы от ограниченных ударов (до 8) парных БР, которые имелись у ряда других государств и длительное время оставались на вооружении в США;

во-вторых, войска накапливали навыки владения принципиально новым видом оружия – ПРО, которое требовало нетрадиционных форм поддержания его в высокой степени боевой готовности. Сам цикл боевой стрельбы был полностью автоматизирован. За командирами оставалось лишь принятие решения на стрельбу и «нажатие кнопки»;

в-третьих, научные и конструкторские организации, а также заводы промышленности получили необходимый опыт для последующей борьбы с более сложными баллистическими целями;

в-четвертых, поскольку истинные характеристики и боевые возможности системы А-35 (в том числе и ее слабые стороны) держались в глубокой тайне, а сам факт создания системы ПРО, естественно, скрыть было невозможно, и о нем НАТО знало. Эти их знания служили одним из наших дипломатических козырей в борьбе за ограничение уровня стратегических вооружений, т.е. сдерживания гонки вооружений (СНВ-1, ОСВ-2, Договор о ПРО 1972 г. и др.);

в-пятых, радиолокационные станции системы А-35, предназначенные для обнаружения баллистических целей в полете на больших дальностях и высотах, кроме того, обнаруживали и все искусственные спутники Земли, определяли параметры их орбит и временные характеристики полета. Эта информация поступала в систему контроля космического пространства и в систему предупреждения о возможном ракетном нападении на СССР, чем существенно повышала боевые характеристики этих двух систем.

Для системы А-35 и перспектив дальнейших работ по системе ПРО в целом имели чрезвычайно важное значение дискуссии о технических путях достижения высокой боевой эффективности в борьбе с перспективными сложными баллистическими целями.

В военном и конструкторском мире сложились две принципиально различающихся точки зрения.

Сторонники первой полагали необходимым отказаться от кинетического принципа поражения боеголовок БР при соударении с поражающими элементами (осколками) неядерной боевой части противоракеты. Они предлагали оснащать их ядерными боевыми зарядами.

Такой подход как бы снимал с повестки дня всю сложную проблему селекции реальных боевых блоков и ложных целей (прецедент установки ядерных зарядов на зенитных ракетах для борьбы с авиацией противника уже существовал).

Вторая точка зрения предусматривала сохранение принципа кинетического поражения БР, поскольку ядерные взрывы противоракет могут причинить разрушения обороняемому городу.

Кроме того, возникло и второе разногласие: допустимо ли в системе ПРО кроме противоракет (ПР) дальнего действия иметь дополнительно и ПР малой дальности, предназначенные для уничтожения боевых блоков БР в атмосфере, после того как в ее верхних слоях произойдет «естественная селекция» – легкие ложные цели «затормозятся» и отстанут от истинных (тяжелых) боевых блоков.

Радиолокатор канала цели. Общая высота устройства достигала почти 25 метров. Масса противовеса (уравновешивающего устройства – на фото справа) параболической антенны составляла 200 тонн. Ширина диаграммы направленности антенны равнялась десяткам секунд.
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Г. В. Кисунько оставался сторонником кинетического поражения элементов баллистической ракеты. Задачу селекции реальных и ложных целей он считал возможным решить путем математического анализа (с помощью ЭВМ) матриц амплитуд и фаз радиолокационных сигналов, отраженных целями. Для проверки своей гипотезы Григорий Кисунько предлагал провести серию натурных экспериментов в лабораториях и на полигоне.

Заказчики – 4-е ГУ МО, руководство Минобороны и Минрадиопрома – не согласились с точкой зрения генерального конструктора ПРО, пошли на использование ядерных зарядов в противоракетах и на двухэшелонное построение ПРО г. Москвы.

Г. В. Кисунько с 1975 г. оказался вне дальнейших работ по ПРО.

Модернизация системы А-35 была завершена его соратниками, которые неотступно следовали замыслам своего учителя, под руководством Я. А. Елизаренко, И. Д. Омельченко.

После завершения доработок и автономных проверок радиотехнических средств комплекса «Алдан» были проведены комплексно-конструкторские испытания для экспериментальной проверки правильности технических решений, обеспечивающих поражение системой А-35М одиночной баллистической цели с общим числом элементов 6–8.

Система А-35М испытания, с учетом работ на комплексе «Алдан», выдержала и была сдана в опытную эксплуатацию: в 1972 г. – первая очередь и в 1974 г. – вторая очередь.

Вклад в проведение испытаний, которые имели ценные результаты, внесли полковники Л. Д. Левантовский, Е. А. Апсит, подполковники А. П. Звонарев, В. Г. Присяжнюк, Н. И. Соколовский, П. М. Мельник, В. М. Жаловский, майоры З. И. Болобин, М. К. Поух и многие другие.

После дальнейшей модернизации общей боевой программы в период с октября 1976 г. по июнь 1977 г. на комплексе «Алдан» проводились испытания, в ходе которых проверялось функционирование средств системы А-35М при работе по СБЦ с использованием целеуказаний РЛС дальнего обнаружения.

По их завершению система А-35М была принята в конце 1977 г. на вооружение, а комплекс «Алдан» с апреля 1980 г. передан полигону в самостоятельную эксплуатацию.

За подготовку средств к испытаниям, проведение их на высоком техническом уровне, проявленные при этом инициативу и получение ценных научных и экспериментальных результатов большая группа офицеров управления и войсковых частей была награждена орденами и медалями СССР, поощрена Министром обороны СССР и Главкомом Войск ПВО страны, а начальник 1-го Управления генерал-майор В. А. Перфильев удостоен звания лауреата Государственной премии СССР.

Вот как описывал первую самостоятельную стрельбу боевого расчета системы А-35 генерал-лейтенант Н. Г. Завалий:

«По инициативе ООБП штаба в/ч 75555 (будущего отдельного корпуса ПРО) боевые расчеты войсковых частей начали выезжать на ГНИИП для приобретения опыта эксплуатации боевой техники, доработки проектов Наставлений по боевой работе и выполнения боевых стрельб с 8 июня 1968 г.

Борис Михайлович Пантелеев – принимал участие в испытаниях радиолокатора канала цели системы А-35, заслуженный машиностроитель России
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Первая смена в составе 126 человек (29 – с ГКВЦ, 91 – с ОПРЦ и 6 – с ТБ системы) проработала на полигоне более двух месяцев, участвуя совместно с личным составом полигона и представителями промышленности в подготовке и осуществлении экспериментальных и испытательных работ, в т.ч. и с пусками противоракет.

До конца 1968 г. на полигоне побывали еще три смены боевых расчетов, в течение 1969 г. – пять смен. Продолжительность пребывания на полигоне каждой смены была прежней – 1,5–2 месяца.

С 28 января 1970 г. в состав боевого расчета соединения стали включать и расчеты станции «Дунай-3» и «Дунай-3У» с тем, чтобы получить навыки комплексной боевой работы, начиная от обнаружения ГЧ БР станцией до поражения ее противоракетой.

За два года на полигоне побывало 1610 человек. Итак, у нас уже был накоплен немалый опыт участия в боевых стрельбах на полигоне. Пора было, однако, подумать о самостоятельном выполнении боевой задач нашими расчетами – ведь по окончании госиспытаний головного комплекса нам предстояло заступать на дежурство.

4 февраля 1970 г. я созвонился с начальником полигона Павлом Ивановичем Марковым и мы обговорили возможность и условия самостоятельного выполнения боевой стрельбы. С его стороны принципиальных возражений не было.

Г. В. Кисунько давно был сторонником такого подхода. В профессионализме боевых расчетов соединения он убедился еще в 1969 г., когда во время показного тактического учения по нашей инициативе впервые был «собран» головной комплекс под Москвой и нашими боевыми расчетами самостоятельно выполнен весь цикл работ от ввода средств ГК в боевой режим из режима «Отключено» до выполнения учебно-боевой задачи с использованием юстировочного ИСЗ, имитировавшего цель.

Мы получили согласие у командования войск ПВО, поскольку первый заместитель Главкома генерал армии А. Ф. Щеглов был председателем, а командующий ПРО и ПКО генерал Ю. В. Вотинцев заместителем председателя Госкомиссии, в программе работы которой предусматривалась оценка готовности боевых расчетов к самостоятельному дежурству.

Наиболее объективно и полно оценить эту готовность позволяла именно самостоятельная боевая стрельба. Ее включили в программу госиспытаний головного комплекса, а Ю. В. Вотинцев был назначен руководителем стрельбы.

Стрельбу предстояло выполнить очередной, 12-й смене боевого расчета соединения, которая прибыла на полигон еще 11 мая 1970 г. в усиленном составе – оперативная группа КП соединения, расчеты ГКВЦ Чеховского ОРТУ ДО, ТБ и по одному расчету от двух ОПРЦ (до этого обычно направлялся расчет от одного ПРЦ) – всего 349 человек.

Расчеты ГКВЦ возглавляли: на ЦКП – капитан Кийко, ВК – капитан Зайцев, ЦСС – капитан Гнатюк, СПД – капитан Джупаров, программисты – майоры Элькун и Жабин.

Расчет Нарофоминского ОПРЦ возглавлял зам. командира подполковник Е. Я. Мозговой, стрельбового комплекса – майор Е. Н. Бельчук, РКЦ – майор Барашков, РКИ – капитаны Жуков и Лысенко, стартовые расчеты – майоры Рыжиков и Коваль;

расчет Клинского ОПРЦ – подполковник В. И. Забудько;

расчет СДО «Дунай» – главный инженер ОРТУ ДО подполковник А. А. Вольферц.

Мне, как заместителю командира соединения, предстояло возглавлять боевой расчет всей системы А-35 и ГКП (ОД – полковник Н. Е. Менченко, зам. главного инженера – подполковник Л. В. Васильев, операторы – капитан Кийко, старшие лейтенанты Артеменко и Лафазан, лейтенант Ерин).

Как уже было сказано, стрельбе придавалось особое значение. Из трех важнейших критериев, проверявшихся в ходе госиспытаний головного комплекса – готовность боевой техники и вооружения, готовность и работоспособность общей боевой программы (ОБП) системы А-35, готовность боевых расчетов соединения ПРО к боевому дежурству – эта боевая стрельба фактически предопределяла выполнение последних двух критериев.

С 9.00 (мск) 2 июня начался отсчет так называемой «приработочной недели».

Расчеты перешли в режим опытного дежурства (на тактическом фоне), проводили самостоятельно регламентные работы, осуществляли проводки целей, устраняли возникавшие неисправности и сбои, отрабатывали функциональные обязанности при отражении ударов, в том числе и внезапных, набирали статистику.

Радиолокатор канала изделия ракеты. Диаметр параболической антенны составлял 8 метров.
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Здесь следует кое-что сказать о «приработочной неделе». Среди сотен тысяч деталей, из которых состояла аппаратура комплекса «Алдан» (как и системы А-35), несмотря ни на какие ОТК, всегда были десятки и даже сотни, мягко говоря, малонадежных. Они-то и могли в самый критический момент подвести. Обычно они выходили из строя вскоре после включения аппаратуры.

Потому в ходе «приработочной недели», являвшейся по сути длительным прогоном, они и выявлялись, заменялись новыми. Так, к примеру, с 15 мая на радиолокаторе какала цели за первые 212 часов непрерывной работы наших боевых расчетов было выявлено 72 таких неисправности (одна на 3 часа), а в последующие 90 часов уже только 3 (одна на 30 часов).

3 июня на полигон прибыли зам. председателя и члены Госкомиссии генерал-полковник Ю. В. Вотинцев, генерал-лейтенант И. Е. Барышполец и генерал-майор И. М. Пенчуков, ответственный представитель ВПК генерал-майор Н. В. Зайкин, представитель НТС МО СССР генерал-майор Р. А. Валеев и др.

Г. В. Кисунько прилетел на полигон несколько раньше.

На этот же день по программе намечалась важная работа по проводке цели и боевая работа системы «Алдан» по ней в режиме «БРУПР» (т.е. без реального пуска противоракеты). Это была, по сути, генеральная репетиция предстоящей 9 июня боевой стрельбы расчетом подмосковной ПРО…

За 5 минут до времени «0» начались протяжки. Несмотря ни на что, обстановка на КП все же не была ни чрезмерно напряженной (наши расчеты уже достаточно хорошо освоились, были вполне подготовлены, действовали уверенно), ни чрезмерно торжественной.

Даже больше того – казалась будничной, по крайней мере, внешне. Уже подписали протоколы готовности, но не все, видимо, ладилось у ракетчиков в КапЯре (пуск БР был оттуда). Они запросили задержку сначала на 5 минут, потом – на 30. Но вскоре сократили ее на 10 минут, и старт был назначен на 12.20 (мск)…

…наконец прошли протяжки: 1 минута, 30 секунд, 20, 10, 5…

Старт в 12.20.06!

Напряженно следим на табло: и вот в установленное время – «БР», через несколько секунд – «БРУ», потом – «Захват-1»…

И хотя на 490 секунде был кратковременный срыв АС, боевая работа прошла успешно.

Команда «Главная» прошла на 1112 секунде.

Данные телеметрии подтвердили успех.

Поздравили друг друга и особенно Григория Васильевич. Первым его поздравил Ю. В. Вотинцев, потом И. Е. Барышполец. Третьим поздравлял я.

Тут же на КП под председательством Ю. В. Вотинцева провели предварительное заседание по плану дальнейшей работы. Существенных изменений вносить не требовалось. При этом к успеху только что проведенной боевой работы отнеслись осторожно…

Решили лишь подготовить доклад о результатах к 11.00 (мск) 4 июня и в 12.00 донести шифртелеграммой установленным порядком по команде.

Работы в течение последующих дней продолжались в режиме опытного дежурства и шли по этому плану. Было осуществлено еще несколько успешных проводок, устранялись выявленные недостатки.

5 июня было проведено заключительное заседание комиссии под председательством Ю. В. Вотинцева, на котором были заслушаны доклады начальников боевых расчетов каждой части о готовности их к боевой работе 5 июня.

После выступлений Г. В. Кисунько, заместителя начальника ГНИИП П.К. Грицака и И. Е. Барышпольца был подписан приказ о допуске расчетов к самостоятельной боевой работе.

И вот 8 июня 1970 г. в 20 часов (17.00 мск) на дежурство заступил очередной боевой расчет подмосковной ПРО. От ГКВЦ, СДО и ТБ было по одному боевому расчету. Они и заступили. На стрельбовый комплекс в этот раз, как уже было сказано, прибыли расчеты из двух ОПРЦ – Клинского и Нарофоминского. Решили доверить Нарофоминскому как более подготовленному.

Конечно, задолго до пуска (он был назначен на 2.00 9 июня московского времени, о чем знало только руководство) на КП собрались все представители госкомиссии и командования.

Разумеется, не все шло гладко и на этот раз: то из-за нескольких неисправностей радиолокатор канала противоракеты долго не выходил во внешнее централизованное управление (ВЦУ), то из-за ложной тревоги потребовалась перемотка лент с боевой программой, то из-за нарушения аэроконтакта вышел из ГЦУ передатчик. Но расчеты справились со всеми неприятностями.

Радиолокатор канала изделия (РКИ) – сооружение 11А-1. На шестиэтажном здании в радиопрозрачном куполе располагалось параболическое антенное устройство.
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК

Наконец, в 0.42 все средства комплекса – Главный командный пункт, вычислительный комплекс, центральный синхронизатор системы, система передачи данных, станция дальнего обнаружения, радиолокатор канала цели, оба радиолокатора канала противоракеты, обе стартовые установки – были в ВЦУ и к 1.35 протоколы готовности подписаны.

В два часа две минуты тридцать пять секунд (мск) 9 июня – старт! Захват цели радиолокатором канала цели (БРЦ); автосопровождение широким лучом (АС2), узким (АС1); старт противоракет (БРИ1, БРИ2); автосопровождение противоракет (АС); команда разовая…, команда главная (КГ)…; точка встречи (ТВстр) – 300 км.

В ожидании данных о телеметрии Григорий Васильевич, разряжая напряжение, пошутил: «Ни одного сбоя! Аж противно смотреть».

А получив по телефону предварительные результаты анализа телеметрии (они оказались очень хорошими – отклонение в 3–4 раза меньше допустимого), не стыдясь мужской слезы, сказал: «Буду просить главкома, чтобы впредь все самые ответственные пуски проводили расчеты подмосковной А-35».

Да, для него, как генерального конструктора, такой результат был очень важен. Ведь здесь на экспериментальном комплексе «Алдан» – полигонном аналоге системы А-35 – наши боевые расчет работали по той же ОБП, что и система А-35.

Значит, и боевые расчеты, и ОБП выдержали испытание! А третий критерий – готовность боевой техники подмосковной ПРО – это все же дело времени и туда по ее доводке в ходе госиспытаний (там в основном задерживались испытания РЛУ «Дунай-3», начавшиеся лишь 5 марта 1970 г., но в их успешном завершении серьезных сомнений не было).

Так и случилось: 25 марта 1971 г. госиспытания головного комплекса были успешно завершены. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР 10 июня того же года он был принят на вооружение и 1 сентября поставлен на дежурство. А для комплекса «Алдан» эта стрельба была фактически завершением государственных испытаний. В июле 1970-го он был принят и начались его доработки.

Можно не сомневаться, что так или иначе нашим заклятым друзьям результат также стал известен – это ведь не просто удачный эксперимент по перехвату БР, а доказательство высокой степени готовности боевой системы ПРО, от чего они сами были весьма далеки.

Для СССР же это был весомый аргумент на переговорах об ограничении ПРО, успешно завершившихся в 1972 г. Договор потом многие десятилетия играл стабилизирующую роль в международных отношениях.

Стрельба 9 июня 1970 г. была, конечно, не завершением этого пути, но очень серьезной его частью».

Продолжение следует.