1 января, 2004

Общегосударственная проблема

Воздушно-космическая оборона - задача Вооруженных Сил и Генерального штаба

ВАЖНОСТЬ проблемы привела к необходимости разработки концепции воздушно-космической обороны, основные элементы которой, по-видимому, сводятся к следующему: ВКО рассматривается как комплекс общегосударственных и военных мероприятий, а также боевое применение войск (сил), способных вести борьбу с СВКН противника, по единому замыслу и плану, под единым руководством с целью защиты группировок Вооруженных Сил, населения, экономических и других объектов страны от ударов с воздуха, из космоса и через космос.

Материальной основой воздушно-космической обороны государства является система ВКО, которая включает в себя пять относительно самостоятельных систем: противовоздушной обороны (ПВО), противоракетной обороны (ПРО), предупреждения о ракетном нападении (ПРН), контроля космического пространства (ККП) и противокосмической обороны (ПКО). Отмечается необходимость единой ответственности за борьбу с СВКН над всей территорией государства и создания системы управления силами и средствами ВКО. Таким образом, задача ВКО практически сводится к борьбе со СВКН, находящимися в воздушном и космическом пространстве. Вместе с тем (судя по материалам СМИ) в концепции (или ее проекте) отсутствует перечень конкретных боевых задач, решаемых ВКО, и требования к уровню их решения.

ВКО: ЗАДАЧА ИЛИ СИСТЕМА?

Считаю целесообразным высказаться по следующим вопросам: что такое воздушно-космическая оборона - задача или система; против каких стран она должна быть направлена и в каких конфликтах задействоваться; чем определяется критерий эффективности ВКО; каковы требования к уровню решения боевых задач; в чем суть и каковы основные направления работ по повышению эффективности ВКО?

Очевидно, что результативность боевого применения СВКН определяется большим количеством факторов. В частности, априорной информированностью каждой из сторон о замысле, масштабах и вариантах действий противника; выбранном построении удара СВКН и способах противодействия им; эффективностью СВКН и средств борьбы с ними; полнотой и достоверностью сведений о составе, дислокации, принципах функционирования и технических характеристиках СВКН, инфраструктуры, обеспечивающей их эффективное боевое применение; выбранных как атакующей, так и обороняющейся стороной стратегии применения наступательных и оборонительных систем.

Понимая, что ВКО должна снизить эффективность СВКН противника, дабы нанести поражение его вооруженным силам в целом, воздушно-космическая операция складывается из проведения тех мероприятий и действий, которые позволяют решать эту задачу. Замысел операции ВКО обязан предусматривать сбалансированное использование ресурсов, сил и средств для нанесения наибольшего ущерба СВКН. Причем она - составная часть операции по боевому применению всех видов и родов войск ВС РФ.

С учетом вышесказанного при организации воздушно-космической обороны необходимо предусмотреть следующее: мероприятия, снижающие возможности противника проводить разведку потенциальных объектов атаки; поражение (подавление) инфраструктуры, обеспечивающей эффективное боевое применение СВКН (информационные и навигационные системы, системы материально-технического обеспечения, аэродромы, стартовые позиции баллистических ракет и ракет-носителей, носители СВКН, в т.ч. авианосцы, системы боевого управления и связи); и, наконец, уничтожение самих СВКН, находящихся в воздушном и космическом пространстве.

Снижение потерь от применения СВКН может быть достигнуто и путем проведения операции сдерживания вероятного противника (в том числе ядерного) . В условиях отсутствия дорогостоящей территориальной системы ПВО-ПРО эта акция может являться весьма эффективной. Не случайно в США столь остро реагируют даже на малейшее подозрение о возможности наличия в регионах, где планируется применение их Вооруженных Сил, ОМП. Это определенно сказывается на решимости Вашингтона задействовать высокоэффективные средства воздушно-космического нападения.

Даже этот краткий анализ позволяет сделать такие выводы:
операция ВКО является частью операции по боевому применению Вооруженных Сил в целом;
в операции ВКО участвуют практически все виды и рода войск ВС РФ; при этом используются все имеющиеся у них системы боевого управления, средства и системы стратегической и тактической разведок, РЭБ, информационного и навигационного обеспечения, средства непосредственного поражения объектов противника; потребуется также задействование сил и средств гражданской обороны;
ВКО - это задача, а не система, поскольку в противном случае в ее состав пришлось бы включить практически все управленческие, информационные и боевые средства ВС РФ (у них задачи, безусловно, более широкие);
как следствие, нет смысла создавать ВКО со своей системой боевого управления, как об этом часто упоминается в открытой печати; надо развивать систему БУ, информационные и навигационные системы, системы вооружения всех видов и родов войск ВС РФ, совершенствовать их взаимодействие друг с другом с целью наиболее эффективного решения и задач воздушно-космической обороны;
подход к ВКО как к системе, а не одной из задач Вооруженных Сил РФ, абсолютизирует воздушно-космическую оборону и не обеспечивает эффективную защиту от СВКН на основе использования возможностей всех сил и средств ВС РФ.

Таким образом, утверждение о том, что система воздушно-космической обороны строится на основе объединения систем ПВО, СПРН, СККП, ПРО и ПКО недостаточно корректна. Несмотря на то, что они играют значительную (можно сказать важнейшую) роль в решении задач ВКО, только их применением обойтись не удастся, поскольку воздушно-космическая оборона не сводится к поражению СВКН, находящихся в воздушном и космическом пространстве. Следует также отметить, что в рамках интеграции только этих систем не может быть сформулирован критерий эффективности ВКО, что является одним из основных признаков системы.

Определить же критерий эффективности воздушно-космической обороны крайне необходимо, ведь иначе будет чрезвычайно затруднен выбор той или иной стратегии развития систем, участвующих в решении задач ВКО. Чем меньше у государства средств, тем более важна для него точная формулировка критерия ВКО, причем в терминах эффективности боевого применения ВС РФ в целом. В частности, в терминах предотвращенного ущерба за счет проведения операции ВКО.

В то же время, вне зависимости от того, является ли воздушно-космическая оборона задачей или системой, крайне важно попытаться сформулировать частные боевые задачи систем, задействованных в ВКО, и определить требования к уровню их решения. Именно тогда это будет иметь оперативно-тактический смысл, сделает программу работ по развитию систем содержательной и даст надежду на то, что вложенные в их развитие средства не окажутся зря потраченными.

С этой точки зрения наиболее проблемными являются формулировки боевых задач и требований к уровню их решения для систем ПВО, ПРО и ПКО.

ВОЗМОЖНОСТИ ПВО, РЕАЛИИ ПРО, НЕЯСНОСТИ С ПКО

Принято считать, что ПВО должна обеспечивать оборону войск, административных и промышленных центров, экологически опасных объектов от аэродинамических целей. Вроде бы сформулирована ясная задача. Но анализ показывает, что не все так просто.

Естественно, общим вопросом для решения задачи ПВО в рамках воздушно-космической обороны является необходимость определения, против каких стран и в ходе каких конфликтов мы собираемся задействовать ВКО.

Если, в частности, не исключать возможности широкомасштабного использования современных СВКН США и другими странами НАТО (т.е. если допустить, что противники России прибегнут к "югославскому" варианту агрессии), то, очевидно, что образцами оружия, поражающими их в воздушном и космическом пространстве, уберечь страну невозможно. Это потребовало бы создания высокоэффективной территориальной системы ПВО, что разорило бы государство. В данном случае придется полагаться на ядерное сдерживание, которое поневоле заставит противника отказаться от эскалации применения СВКН.

В случае регионального конфликта не исключена возможность формирования систем ВКО на том или ином ТВД, направлении, уничтожающих СВКН в воздушном и космическом пространстве. Очевидно, такая же система должна быть создана и для решения задач прикрытия миротворческих сил, решающих задачу принуждения к миру. Столь же сложно определить требования к уровню задач противоракетной обороны (как для ее "стратегической", так и "нестратегической" компоненты, хотя такое разделение после прекращения действия Договора по ПРО 1972 г. в значительной мере утратило свой смысл).

Ясно, что мы не сможем создать эффективную защиту от массированного применения ракетного оружия США и другими странами НАТО. Признание этого неоспоримого факта в свое время заставило США и СССР отказаться от строительства территориальной системы ПРО. В подобных условиях единственным средством обороны опять же является стратегия ядерного сдерживания. Что касается задач отражения ограниченного ракетного удара, то ее решение будет иметь смысл лишь в отношении третьих стран, с еще недостаточно развитым ракетным потенциалом. В связи с этим, с нашей точки зрения, целесообразна постановка задачи создания зональной (например, для Центрального промышленного района) "тонкослойной" системы противоракетной обороны от третьих стран.

Очевидно, по этим вопросам могут быть и другие точки зрения. Но надо их критически осмыслить для того, чтобы выбрать правильную стратегию.

Столь же интересен и в то же время неясен вопрос о том, надо ли нам создавать (а если создавать, то какую) систему противокосмической обороны. Нельзя не учитывать большой вклад военного космоса в эффективность боевого применения различных систем вооружения. Однако совершенно очевидно, что не только ВКС противника, но и наши средства могут стать объектами воздействия.

Здесь также необходимо определить, против каких стран и в каких конфликтах мы собираемся применять средства ПКО, найти оптимальную стратегию создания систем, непосредственно воздействующих на ВКС и их инфраструктуру, обеспечивающих сдерживание противника от применения аналогичных систем против отечественных группировок. С учетом того, что разные страны обладают различным, причем сильно отличающимся друг от друга космическим потенциалом, и должна разниться стратегия ПКО в отношении тех или иных государств.

Подводя итог всему сказанному, еще раз подчеркну: основное содержание работ в области воздушно-космической обороны должно заключаться не в создании системы ВКО и ее системы боевого управления, а в максимальной взаимной увязке всех информационных и других обеспечивающих систем, систем управления и огневых средств, позволяющих наиболее эффективно снижать боевую эффективность применения СВКН противника. Ясно, что это не задача какого-либо отдельного вида или рода войск ВС, а задача Вооруженных Сил и Генерального штаба.

В настоящей статье лишь кратко сформулированы те моменты, которые, с моей точки зрения, требуют дальнейшего обсуждения. Ясно только одно, что проблема воздушно-космической обороны актуальна и необходимо ответить на все поставленные вопросы для правильного выбора стратегии в данной сфере. Очевидно также, что это проблема общегосударственная и к ее решению необходимо привлекать всех специалистов, как военных, так и гражданских, которые занимаются различными аспектами ВКО. По результатам такой широкой дискуссии могла бы быть определена (или уточнена) концепция воздушно-космической обороны.