17 августа, 2014

Из истории испытаний С-300ПС

В настоящее время, когда под руководством министра обороны Сергея Шойгу фактически возрождаются зенитные ракетные войска, на наш взгляд, офицерам этих войск будет полезно узнать некоторые случаи испытаний С-300ПС, чтобы не повторять ошибок, которые имели место. Разработка и испытания системы С-300ПС описаны в монографии лауреата Ленинской и Государственных премий Карла Самуиловича Альперовича.

На таком же уровне автору сделать не удастся. Поэтому остановлюсь на отдельных случаях из испытаний системы, которые не нашли отражения в работе Карла Альперовича.

Радиолокатор обнаружения зенитной ракетной системы С-300. Фото: Георгий Данилов

На полигоне Сары-Шаган в начале 1980-х гг. готовились большие учения Войск ПВО и ПВО Сухопутных войск. Были привлечены все ЗРС как ПВО СВ, так и Войск ПВО страны. В это время самоходный вариант С-300ПС проходил предварительные испытания. Командованием Войск ПВО страны было принято решение привлечь С-300ПС в составе одного дивизиона к учениям. Надо отметить, что и ракета 48Н6 также проходила предварительные испытания. Надежность ракет была довольно низкой. Часто происходили взрывы зарядов двигательных установок, отказы ИСУ и ГСН. Поэтому на подготовительном этапе учений сравнительно большая часть пусков ЗРК С-300ПС была аварийной. Присутствовавший на учениях заместитель генерального конструктора П. Д. Грушина Владимир Владимирович Коляскин по результатам пусков дал такую оценку: «Если отказ на активном участке, то это по вине ракеты, если уже на пассивном, то к ракете претензий нет. Поэтому, Марат Хамитович, бери это дело на себя!» (я в это время был начальником научно-исследовательского испытательного управления полигона ГНИИП-10 (в/ч 03080).

Когда число аварийных пусков ЗРК С-300ПС достигло порядка десяти, руководитель учений генерал-полковник А. Г. Смирнов и группа генералов, принимавших участие в подготовке учений, собрались на КПЦ (командный пункт центра, где проходили учения), окружили генерального конструктора Бориса Васильевича Бункина и предложили: «Борис Васильевич, снимай самоходную «трехсотку», а то промажет во время учений и завоюет себе такую славу, что ей верить никто не будет. Тяжело потом придется добиваться доверия войск».

Короче, обложили Бориса со всех сторон и сопротивлялся с каждой минутой он все слабее. Вот-вот согласится. Понимая, что в случае снятия с испытаний системы мне также здорово достанется, надо было что-нибудь придумать.

Пусковые установки зенитной ракетной системы С-300. Фото: Георгий Данилов

Здесь у нас возникла достаточно смелая мысль, которую я и не преминул изложить собравшимся: «В учебном центре весьма слабая система объективного контроля, внутристанционные измерения на РПН отсутствуют вообще, поэтому причину аварийных пусков зачастую установить не удается. Есть предложение РПН с двумя ПУ направить на основную испытательную площадку (объект 72 в/ч 03080), где есть система объективного контроля, с помощью которой достаточно часто удавалось определить причину отказа в пуске ракеты. Провести там пуск ракеты и оценить по данным ВСИ, нормально ли функционирует РПН».

Расстояние до площадки № 72 и обратно порядка 140 километров, поэтому можно обернуться туда и обратно за один день. Руководство во главе с генералом-полковником А. Г. Смирновым сразу согласилось с этим предложением.

Начальнику испытательного комплекса полковнику З. С. Александровичу была поставлена задача на марш на площадку № 72. Расчет испытателей с этой задачей справился блестяще. Заодно комплекс в составе РПН и двух ПУ показал исключительную надежность. Не было ни одного отказа, несмотря на то, что более половины пути колонна шла по грунту.

После доклада о принятом решении начальником полигона было получено разрешение на подготовку и проведение пуска ракет в пределах территории полигона, подготовлена система измерений и мишени МР-9Ц (парашютная мишень с имитатором цели 5Я13).

Фото: Илья Моисеенко

В качестве ракет использовались ракеты той же серии, которые применялись на подготовительных этапах испытаний.

Интересно то, что первые два пуска были неудачными из-за взрыва зарядов двигателей. Зато третий пуск получился идеальным: прямое попадание ракеты в имитатор цели, то есть практически нулевые промахи. Боевая программа и РПН были полностью реабилитированы.

ЗРК в тот же день отправили на место испытаний. Захватив данные ВСИ, вечером я доложил результаты командованию учений.

Все последующие пуски ЗРК С-300ПС были удачными. Видимо, на подготовительном этапе получилось так, что все некачественные ракеты были уже отстреляны. На генеральной репетиции и на самих учениях С-300ПС под командованием полковника З. С. Александровича сбил все низколетящие мишени, так что нашим коллегам из ПВО Сухопутных войск ничего не досталось. Такая боевая работа в присутствии нескольких сотен военнослужащих вызвала бурный восторг. Все время шли разговоры: «Быстрее надо С-300ПС в войска, комплекс замечательный…»

Другой случай, который имел место уже на государственных испытаниях системы С-300ПС. Проверяли пункт программы, по которой должна была производиться стрельба с марша. При этом пуск ракеты должен был быть проведен не более чем через пять минут после остановки.

Так как тягач, на котором был расположен РЛО, уже давно выработал свой ресурс (более 30 тыс. км пробега), то было принято решение: КП и РЛО останется на месте (площадка № 71 в/ч 03080) постоянной дислокации, а марш совершает ЗРК в составе РПН и двух ПУ по степи с таким расчетом, чтобы можно было организовать пуск ракеты с учетом безопасности и получения внешнетраекторных измерений. По пути следования РПН неожиданно заглох МАЗ-543М – кончилась солярка, так как он был заправлен не полностью с целью экономии топлива по команде начальника испытательного центра. При этом РПН оказался в низине примерно в 20 километрах от КП. При этом работала только телекодовая связь, а речевая нет, потому что расположена на антенне ниже телекодовой.

Полигон к этому моменту был готов обеспечить пуск ракеты. Мишень Ла-17М уже была в воздухе. Быстро удалось установить телефонную связь между РПН и командным пунктом на площадке № 72, с которого управлялись все службы полигона. Быстро была проведена оценка безопасности пусков, и мною была дана команда на продолжение боевой работы комплекса. Между ЗРК и КП не было произнесено ни одного слова. Пуск прошел удачно, мишень была поражена. При этом, подчеркиваю, между КП и РПН не было произнесено ни одного слова. А то раньше у нас некоторые командиры любили ставить задачи, давать целеуказания и вообще отдавать десятки команд и т. д. Все это должно уйти в прошлое.

Хочется остановиться еще на одном вопросе, который часто возникает при проведении боевых стрельб в Ашулуке и на других полигонах. Зачастую на этих стрельбах присутствуют большие военачальники, что как следствие приводит к упрощению условий стрельб.

Приведу обратный пример. В конце 1980-х гг. председателем Военно-промышленной комиссии был Юрий Маслюков, исключительно эрудированный инженер, несколько лет возглавлял Министерство общего машиностроения. Пользовался заслуженным авторитетом у разработчиков ВВТ. В это время он посетил 10-й ГНИИП (Сары-Шаган) с целью ознакомления с разрабатываемыми и испытываемыми образцами ВВТ. В числе прочих ему была показана боевая работа системы С-200Д. Потом дошла очередь до С-300ПМ. В этот день у нас была запланирована стрельба по низколетящей цели (высота полета менее 100 м), прикрытой помехой, в десять раз превышающей по мощности заданный уровень по ТЗ. Предварительное моделирование показало, что вероятность поражения практически не изменяется. Однако какой-то риск все-таки был.

Я в это время проходил службу в должности начальника ВП при ОАО «НПО «Алмаз». Встал вопрос: как при Юрии Маслюкове проводить пуск, при каком уровне помех? Генеральный конструктор Борис Бункин сказал: «Если по какой-то причине промажем, то не отмоемся». Я предложил все честно, без прикрас доложить Юрию Маслюкову. Подошел и, ничего не скрывая, доложил: «Практически поразим НЛЦ в условиях повышенных помех, но есть несколько процентов того, что промажем». Ответ Юрия Маслюкова был предельно прост: «Только для того, чтобы показать мне стрельбу по практически чистой цели, не стоит тратить дорогостоящие ракеты. Поэтому проводите стрельбу, как задумали. Если что, разберемся».

Поэтому была проведена стрельба по НЛЦ в условиях интенсивных помех. Мишень была поражена очень эффектно, так как встреча была организована в лучах заходящего солнца. Стрельба Юрию Маслюкову очень понравилась. Он тщательно осмотрел весь зенитный ракетный комплекс и поблагодарил весь боевой расчет и разработчиков за отличную работу. Вот это есть пример поведения начальника, разбирающегося в испытаниях.

Далее пример противоположного поведения. Как-то на полигон приехал начальник политуправления Войск ПВО. В этот день мы проводили стрельбу С-200ВМ с целью возможного расширения зоны поражения. Стрельба оказалась неудачной, так как сгорели рули ракеты при полете за пределы нижней границы зоны поражения. Начальник политуправления подозвал меня к себе и сказал: «Что же ты? Я к тебе приехал один раз в жизни, а ты не организовал поражение цели. Что я скажу главкому, который спросит: ну как боевая работа? Что мне сказать в ответ? Главком скажет: «Не смог ты как следует организовать работу, слабак!».

Вот какие два случая хранятся у меня в памяти, хотя прошло больше 30 лет.