3 марта, 2013

НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Во всех пяти (шести) арабо-израильских войнах в той или иной форме присутствовал советский военный компонент. Он просматривался в применении противоборствующими сторонами (Египтом, Сирией, палестинцами и частично Израилем) оружия и военной техники советского производства, полученных до начала боевых действий как непосредственно из СССР, так и транзитом через социалистические страны;

осуществлении прямых военных поставок в ходе боевых действий;

демонстрации военной силы вблизи очагов вооруженных конфликтов;

командировании военных советников и специалистов в потенциально конфликтные страны;

использовании в боевых действиях личного состава Вооруженных Сил СССР.

В ходе первой арабо-израильской войны (1948-1949) советское руководство выступило на стороне палестинских евреев. Еще до начала кризиса (во время острых дебатов в Совете Безопасности ООН по вопросу раздела Палестины) СССР занял четкую и бескомпромиссную позицию в вопросе о создании независимого еврейского государства.

Представителям Советского Союза в ООН были даны строгие указания – по всем вопросам Палестины "запрашивать мнение евреев через их представителей". При этом в ходе раздела Палестины необходимо сделать все, чтобы в еврейском государстве "арабов было менее 50%".

В конце сентября 1947 г. нарком иностранных дел В. Молотов отправил в Нью-Йорк советскому представителю в ООН А. Вышинскому телеграмму, суть которой сводилась к тому, что СССР на начальном этапе обсуждения сложившейся проблемы не хотел брать на себя инициативы в создании еврейского государства и поэтому в принципе соглашался с возможностью создания после окончания британского мандата двуединого арабо-еврейского государства.

Это делалось "по тактическим соображениям".

Теперь же, продолжал В. Молотов, задача создания самостоятельного еврейского государства "соответствует нашей основной установке по этому вопросу". Ее и необходимо открыто отстаивать.

Зная позицию СССР в ООН, израильское руководство сразу же после провозглашения 15 мая 1948 г. Государства Израиль (в соответствии с резолюцией 181(2) от 29 ноября 1947 г.) направило в Москву специальное послание за подписью министра иностранных дел временного правительства М. Шертока, в котором выражались "чувства глубокой благодарности и признательности еврейского народа Палестины, разделяемые евреями всего мира, за твердую позицию делегации СССР в ООН, направленную в пользу создания суверенного и независимого еврейского государства в Палестине". Здесь же содержалась просьба официально признать еврейское государство, что и было вскоре сделано.

Сразу же после провозглашения Израиля различные еврейские организации обратились лично к И. Сталину с просьбой оказать прямую военную поддержку молодому государству. В частности, особый упор делался на "важности" посылки "еврейских летчиков-добровольцев на бомбардировщиках в Палестину".

"Вы, человек, доказавший свою прозорливость, можете помочь, – говорилось в одной из телеграмм американских евреев на имя Сталина. – Израиль заплатит Вам за бомбардировщики".

Здесь же недвусмысленно намекалось, что, к примеру, в руководстве реакционной египетской армии имеется более 40 английских офицеров "в ранге выше капитана". Советские евреи-добровольцы не были посланы в Палестину. Однако вскоре состоялась встреча израильского военного атташе в Москве с первым заместителем начальника Генерального штаба А. Антоновым. Обсуждались практические вопросы поставок советского вооружения в Израиль и принятия на учебу в СССР группы израильских офицеров.

Активная позиция СССР в конечном итоге позволила палестинским евреям в условиях жесткого противодействия арабов не только создать собственное государство, но и одержать убедительную победу над объединенными арабскими силами под руководством иорданского короля Абдаллы.

Советское оружие и боевая техника поставлялись в Палестину в основном через Чехословакию и Венгрию. В Праге готовились военные специалисты для будущей Армии обороны Израиля (бригада Готвальда).

Однако нежелание израильского руководства строить социализм на Ближнем Востоке привело вначале к замораживанию двусторонних военных связей, а затем (с середины 50-х годов) и к полной переориентации ближневосточной политики Советского Союза.

Акцент был сделан на арабские страны, которые в большинстве своем заняли антизападные позиции и частично разделили социалистические принципы в построении собственных общественно-политических и экономических структур.

СУЭЦКИЙ КРИЗИС 1956 г.

Первым испытанием советской "прочности" в арабском мире стал Суэцкий кризис 1956г. (вторая арабо-израильская война). События развивались бы по непредсказуемому сценарию, если бы не вмешался Советский Союз.

К тому времени на Ближнем Востоке сложилась уникальная ситуация. Колониальные державы (в первую очередь Великобритания и Франция) понимали: их время прошло. И потому они надеялись лишь на США, у которых не было в странах Востока имперского прошлого.

А у Вашингтона стремительно возрастали собственные политические и экономические интересы в регионе. Именно столкновение интересов СССР и США на Востоке и стало в конечном итоге реальным фактором советско-американского противоборства в обширном ближневосточном регионе.

Н. Хрущев не мог простить Израилю его "предательства" (отказ строить социализм на "земле обетованной"). Арабские же страны по-прежнему считались "пособниками империализма" и даже "фашизма".

Компромисса здесь быть не могло. Выход из создавшейся дилеммы представлялся далеко не легким. Еще свежа была память недавней войны.

В этой связи отметим, что накануне и в ходе второй мировой войны многие арабские лидеры ориентировались на Германию, стремясь использовать противоречия между Берлином и европейскими колониальными державами – Англией и Францией.

После окончания войны началось массовое бегство нацистских преступников в Египет, Сирию, Ирак, Судан, Саудовскую Аравию и ряд других стран. С целью их переброски был создан специальный "Арабо-германский центр по вопросам эмиграции" под руководством бывшего подчиненного фельдмаршала Роммеля подполковника Ганса Мюллера.

При содействии этого центра (а также по других каналам) к концу 50-х годов в арабских странах уже находилось около 8 тыс. офицеров вермахта, которые после принятия ислама и смены фамилий работали, как правило, в силовых структурах местных правящих режимов.

В частности, в Египте успешно функционировала неофициальная германская военная миссия в составе 60 офицеров во главе с гитлеровскими генералами Фармбахером и Мунцелем. Она занималась подготовкой десантных частей египетской армии, обучением каирской полиции и созданием диверсионных групп для борьбы с Израилем.

Президенты Г. Насер и особенно А. Садат разделяли нацистские идеи. Их привлекал прежде всего антиеврейский дух фашистской идеологии, ее тоталитарные и шовинистические установки. Насер даже привлек гитлеровского разведчика Отто Скорцени для работы в службе государственной безопасности, поручив ему позже организацию и подготовку особых войсковых соединений для ведения операций в зоне Суэцкого канала.

Примечателен еще один факт. В Саудовской Аравии бывшим нацистам удалось установить тесные связи с влиятельными кругами ваххабитов. Офицерами СС были созданы военно-тренировочные центры для подготовки "истинных защитников ислама" или, иными словами, арабских террористов. Не исключено, пишет известный российский политолог Я. Эттингер, что сыновья и внуки его бывших курсантов приложили "свою руку" к кровавым событиям в Чечне.

Возникает вопрос: знали ли советское руководство, КГБ и его Первое управление, Главное разведывательное управление, дипломатические миссии о легальной деятельности германских нацистов в арабских странах? Безусловно, знали, но в сложившейся к середине 50-х годов международной обстановке начали сознательно закрывать на это глаза. Нужен был новый союзник, любой ценой, даже в ущерб некоторым идеологическим догмам. Как ни парадоксально, но его помогли найти сами американцы.

В начале 50-х годов они разработали концепцию, в соответствии с которой страны Ближнего и Среднего Востока должны были вступить в военные блоки, возглавляемые Западом. Это якобы сулило им не только экономическое процветание, но и защиту от "коммунизма" и "советского экспансионизма".

Американскую инициативу поддержали Великобритания и Франция, что в сложившейся обстановке делать было нецелесообразно, так как к тому времени антибританские и антифранцузские настроения в регионе достигли апогея.

Политическое чутье Н. Хрущева сработало безотказно – массовые антиимпериалистические национально-освободительные движения в регионе необходимо поддержать.

Для этого требовалось лишь немногое: активно разоблачать "антиарабскую сущность" американской политики; отказаться от некоторых терминологических штампов типа "арабские страны – агенты империализма", а их лидеры – "продажные буржуазные националисты"; постепенно свернуть отношения с Израилем.

После того как в 1954 г. египетский президент Г. Насер провозгласил курс на построение социализма в стране, началось стремительное проникновение СССР на Ближний Восток. При этом, как отмечают сами египетские исследователи, наиболее тесное сотрудничество между Москвой и Каиром приходится на период с 1954 по 1970 гг., когда египетский общественно-политический фон характеризовался "тоталитарным правлением" и отсутствием элементарных гражданских свобод.

Летом 1955 г. на одном из заседаний Политбюро Н. Хрущев дал указание МИДу "всячески развивать и поддерживать" связи с Египтом. Это, по его мнению, должно ускорить процесс умирания капиталистического Запада, ведь без источников сырья, рынков сбыта и дешевой рабочей силы он не выживет.

Считалось, что подобная поддержка будет отвечать как мессианскому видению мира, так и задаче укрепления безопасности СССР, если к теории и практике подходить гибче, чем в сталинские времена. При этом не принимались во внимание публичные заявления Г. Насера о том, что его основная цель – физически уничтожить "сионистское образование" в центре арабского мира.

Все это свидетельствовало о том, что все разговоры о мирном сосуществовании, порожденные Женевской конференцией 1955 г., не меняли основополагающей реальности: удаленные друг от друга Соединенные Штаты и Советский Союз, преобладающие в мире державы, так и остались в состоянии геополитического соперничества.

Выигрыш для одной из сторон, писал бывший госсекретарь США Г. Киссинджер, "являлся в широком плане проигрышем для другой". По его мнению, к середине 50-х годов американская сфера влияния в Западной Европе процветала, а готовность Америки защищать эту сферу при помощи военной силы сдерживала "советский авантюризм".

Однако Н. Хрущев оставил Запад и сделал ставку на распространение советского влияния на Ближнем Востоке, который прежде считался "безопасным тылом западного влияния", точнее западноевропейского, так как США, особенно на первых порах, фактически отвергали "старую европейскую политику" и не позволяли связывать себя с колониальной традицией.

Уже к концу 1955 г. в Египет, главным образом через Чехословакию, было поставлено огромное количество оружия и военной техники на сумму в 250 млн. долларов (230 танков, 200 бронетранспортеров, 100 самоходных орудий, около 500 стволов артиллерии, 200 истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов, а также эсминцы, торпедные катера и подводные лодки).

В численном выражении вооруженные силы Египта к началу 1956 г. вчетверо превосходили израильские, на вооружение которых поступало в основном оружие французского производства.

Поставки советского оружия на Ближний Восток явились своеобразным "нажимом" на нервные узлы Западной Европы, особенно Великобритании, для которой Египет после Индии представлял собой наиболее существенное наследие имперского прошлого.

В XX в. Суэцкий канал стал основной нефтеносной артерией для Западной Европы. Даже в ослабленном состоянии непосредственно после второй мировой войны Великобритания продолжала считать себя преобладающей державой на Ближнем и Среднем Востоке.

В своей политике она опиралась на два столпа: на Иран, как на поставщика дешевой нефти, и Египет, как на стратегическую базу. В 1945 г. по инициативе британской стороны была создана Лига арабских государств, как политическая основа противостояния постороннему проникновению на Ближний и Средний Восток.

Значительное количество британских войск находилось в Египте, Ираке, Палестине и Иране. Британский военнослужащий генерал Д. Глабб (Глабб-паша) командовал иорданскими вооруженными силами ("Арабским легионом").

Получив (фактически безвозмездно) большое количество оружия, египетский президент начал открытую "борьбу с международным империализмом и сионизмом".

Он добился вывода британских войск из зоны Суэцкого канала, где они, по договору между Англией и Египтом, стояли более 80 лет (при этом в одном из пунктов "соглашения о выводе" особо отмечалось, что Англия вправе вернуть войска в зону канала в любой момент, когда возникнет угроза свободе и безопасности судоходства); начал оказывать военную помощь алжирским партизанам, воевавшим против Франции за независимость; безоговорочно поддержал палестинские боевые отряды, которые с египетских Синая и сектора Газа почти ежедневно совершали налеты на израильскую территорию (в 1955 г. 260 израильских граждан были убиты или ранены в результате подобных вылазок).

Вскоре Насер закрыл Тиранский пролив, Акабский залив и Суэцкий канал для израильских судов, объявив блокаду израильского побережья в нарушение соглашения о перемирии 1949 г. К середине 1956 г. под его эгидой было создано объединенное военное командование (Египет, Сирия, Иордания) с целью "подготовки и ведения войны с Израилем".

Важно отметить, что Г. Насер, открыто конфликтуя с Западом и Израилем, вел втайне от Москвы переговоры с Лондоном и Вашингтоном о военно-техническом сотрудничестве; его представители зачастили в Международный банк реконструкции и развития с задачей – добиться финансирования строительства высотной Асуанской плотины на Ниле.

Однако Запад выдвинул ряд условий. Главное из них – Египет получит все, если пойдет на примирение с Израилем. Насер был категорически против. США и Великобритания заявили, что в таком случае отказываются от любого сотрудничества с Египтом.

Каир отреагировал незамедлительно: 26 июля 1956 г. в одностороннем порядке был расторгнут англо-египетский договор и национализирована Компания Суэцкого канала, большинство акций которой принадлежало английскому и французскому правительствам. Г. Насер не дождался 12 лет, когда истекал 99-летний срок концессии канала, представленной египетским правительством Всеобщей компании морского Суэцкого канала.

При этом он заявил, что "прибыли от канала отныне будут использоваться на строительство плотины, согласие на строительство которой дал Советский Союз". Англия и Франция сочли захват канала угрозой своим стратегическим интересам и путям доставки нефти и приступили к подготовке операции "Мушкетер" по захвату зоны канала. В Москве действия Насера были расценены как "акт совершенно законный".

Строго говоря, на начальном этапе в Лондоне и Париже не намеревались привлекать Израиль к данной операции, хотя там знали, что в Тель-Авиве усиленными темпами идет подготовка к "превентивному удару" по Египту с целью уничтожения баз палестинцев на Синае и разблокирования морского побережья.

Проведение кампании израильский генштаб планировал на вторую половину 1956 г. Ее успешное завершение, по мнению израильского руководства, позволило бы вести переговоры с арабами "с позиции силы".

Однако на "выраженную агрессию" Англия и Франция пойти не могли. С этим не соглашались Соединенные Штаты, вызывала тревогу и возможная негативная реакция "местного" и международного общественного мнения.

Поэтому в условиях абсолютной секретности был разработан довольно "остроумный" план.

Во-первых, во внимание брались так называемые "внешние факторы": Египет, Сирия и Иордания уже находятся на грани войны с Израилем, американцы и русские не смогут вмешаться: первые – из-за пика президентских выборов, вторые – из-за венгерских событий.

Во-вторых, предстоящее вторжение в международно-правовом и общественном аспектах должно выглядеть более-менее "цивилизованно". Здесь как нельзя кстати (в контексте "внутреннего фактора") может быть использован Израиль.

24 октября в план операции "Мушкетер" были внесены окончательные коррективы. Их суть заключалась в следующем: в ночь с 29 на 30 октября 1956 г. израильские войска вторгнутся в Египет в направлении Суэца. Англия и Франция выступят с обращением к правительствам воюющих сторон, в котором потребуют от них немедленного прекращения огня и отвода войск.

Если хотя бы одна из сторон отклонит это предложение, то через 12 часов англо-французские войска "предпримут соответствующие меры" с целью выполнения положений англо-египетского соглашения по обеспечению безопасности Суэцкого канала. При этом "тройственная коалиция" была полностью уверена, что Египет категорически отвергнет этот "наглый ультиматум". Так и случилось.

К 5 ноября израильские войска (9 бригад) оккупировали весь Синайский полуостров. Две египетские пехотные дивизии, отдельная пехотная бригада, бронетанковая бригада и несколько подразделений погранвойск беспорядочно отступили, оставив фактически без боя около 400 единиц новых автомашин, бронетехники и артиллерийских орудий, в том числе 40 танков Т-34, 60 бронетранспортеров, несколько десятков тяжелых противотанковых орудий СУ-100. Базы палестинских партизан были уничтожены.

С 31 октября начались англо-французские воздушные бомбардировки зоны Суэцкого канала, Каира, Александрии, а также ряда аэродромов. Численность авиации тройственной коалиции превысила 600 самолетов.

Англичане имели бомбардировщики, истребители и истребители-бомбардировщики различных модификаций (всего около 300); французская авиация была представлена главным образом истребителями "Мистэр" и "Ураган" (около 200); израильские ВВС располагали 136 боевыми самолетами, в том числе 15 новейшими английскими истребителями "Метеор", 16 бомбардировщиками-разведчиками "Москито", 29 американскими истребителями "Мустанг", 2 "летающими крепостями" В-17, 16 французскими истребителями "Мистэр", 22 – "Ураган" и др.

В сентябре–октябре 1956 г. англо-французские военно-воздушные силы провели четыре учения на Кипре, в двух из которых выбрасывались воздушные десанты из состава 16-й воздушно-десантной бригады (Великобритания) и 10-й воздушно-десантной дивизии (Франция).

Египетские военно-воздушные силы на момент начала военных действий находились еще в стадии становления.

На их вооружении состояли 27 английских истребителей "Метеор" и "Вампир" устаревших модификаций, более 40 советских истребителей МиГ-15бис и бомбардировщиков Ил-28, около 60 транспортных самолетов. Из всего количества боевых машин Египет располагал лишь одной относительно боеспособной авиаэскадрильей. Общее соотношение по авиации было 10:1 в пользу тройственной коалиции.

Несмотря на это, египетские летчики приняли участие в отдельных воздушных боях (по данным египетского Генштаба, их общее количество составило 164). Вместе с египтянами "крылом к крылу" воевали и советские летчики-инструкторы.

Уже на рассвете 30 октября им удалось (на МиГ-15бис) перехватить четверку английских разведчиков "Канберра" и сбить один из них. На следующий день советские летчики приняли участие в штурме позиций 202-й израильской парашютной бригады. 1 ноября в бой вступила специально переброшенная из СССР группа истребителей-перехватчиков МиГ-17, которой 2 и 3 ноября удалось сбить несколько английских самолетов.

Что касается советских летчиков на бомбардировщиках Ил-28, то им нередко приходилось решать "несвойственные" боевые задачи. Известен случай, когда 3 самолета вели воздушный бой с 10 английскими истребителями в пригороде Каира. Два "Хантера" были сбиты огнем носовой и кормовой огневых установок Илов.

К 3 ноября, благодаря численному превосходству, силам коалиции удалось завоевать господство в воздухе. Потеряв большое количество самолетов, главным образом на земле, египтяне приняли решение рассредоточить оставшиеся боевые машины.

При помощи советских и чехословацких летчиков 20 бомбардировщиков Ил-28 перебазировались в Саудовскую Аравию, а остальные самолеты, в том числе МиГи, – на южную авиабазу Египта в Луксор.

По некоторым данным, в боях над Синаем египтяне потеряли от 4 до 8 истребителей МиГ-15 бис. Потери тройственной коалиции составили 27 самолетов и 2 вертолета.

6 ноября десанты "союзников" высадились в районе канала, не встретив элементарного сопротивления. Насер был в полном отчаянии. Казалось, что план "Мушкетер" вот-вот закончится полным триумфом.

Но... неожиданно вмешался Советский Союз и, по образному выражению одного из израильских политиков, "скорость передвижения на фронтах стала уступать скорости политического давления" на антиегипетскую коалицию. Однако, если быть точным, то СССР прибегнул не столько к политическому нажиму, сколько к "военному устрашению".

Отметим, что военно-политический опыт данного периода оказался поучительным для некоторых нынешних российских политиков, которые не прочь "перенацелить ракеты", провести демонстративные учения и т. д.

Поэтому, на наш взгляд, стоит более подробно остановиться на ближневосточной политике СССР 40-летней давности.

В первых числах ноября 1956 г. Советский Союз, заручившись поддержкой США, развернул активную деятельность в ООН по пресечению агрессии против Египта. Однако его дипломатические усилия оказались бесплодными.

Тогда, утром 5 ноября, министр иностранных дел Д. Шепилов направил телеграмму председателю Совета Безопасности, в которой говорилось, что если в течение 12 часов не будут прекращены боевые действия и в трехдневный срок не будут выведены войска агрессора с египетской территории, то все члены ООН, и "прежде всего СССР и США", окажут Египту военную поддержку.

Советский Союз, подчеркивалось в телеграмме, готов уже сегодня предоставить "жертве агрессии" помощь путем "посылки военно-морских и военно-воздушных сил, воинских частей, добровольцев, инструкторов, военной техники" и т. д.

Вечером того же дня по личному указанию Н. Хрущева были отправлены специальные послания главам правительств Англии, Франции и Израиля. В них, в частности, говорилось, что война с Египтом "может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну", в которой может быть использована "ракетная техника". СССР не исключал возможности "применением силы сокрушить агрессора и восстановить мир на Востоке".

Поздно ночью в спешном порядке в МИД были вызваны Послы стран-агрессоров, где им в довольно суровом тоне было изложено "первое и последнее советское предупреждение".

По воспоминаниям Д. Шепилова, подобная "психологическая атака" возымела действие. Складывалось впечатление, что СССР и в самом деле может начать мировую ракетно-ядерную войну (хотя Н. Хрущев твердо решил не доводить дело до конфликта с западными державами, тем более ядерного).

Тревожные и неопределенные доклады послов о возможном применении ракетной техники были восприняты на Западе как "ядерный ультиматум" (хотя слово "ядерный" ни в одном официальном донесении или заявлении не употреблялось).

В срочном порядке, за плотно закрытыми дверьми, в Лондоне, Париже и Тель-Авиве были созваны специальные совещания, на которых присутствовал узкий круг лиц, непосредственно причастных к выработке и проведению ближневосточной политики.

После непродолжительных дискуссий почти все сошлись на том, что в принципе СССР вряд ли готов пойти на риск ядерной войны.

Но что, если "этот мужик" – Никита Хрущев – не блефует? Что, если он действительно не понимает степени риска? А что, если США не поддержат союзников? Лучше отступить.

Уже на следующий день Н. Хрущев получил послания от руководителей Великобритании и Франции, в которых А. Идеи и Ги Молле сообщили о прекращении огня в полночь с 6 на 7 ноября 1956 г. 8 ноября аналогичное послание поступило и от израильского премьера Бен Гуриона.

Подлинной причиной, побудившей Англию, Францию и Израиль "принять решение уйти, была советская нота предупреждения", писала в те дни газета "Нью-Йорк Таймс".

Примечательно, что в раскрытых сегодня английских архивах именно документы, фиксирующие закрытое обсуждение "ядерного ультиматума" Н. Хрущева, остались засекреченными еще на 30 лет.

После прекращения боевых действий начались затяжные переговоры. Их результатом стало то, что впервые на демаркационной линии между Израилем и Египтом были размещены Чрезвычайные миротворческие силы ООН.

При этом, следуя "нашим советам", Насеру удалось добиться от генерального секретаря ООН письменного заверения в том, что "войска ООН без согласия Египта не могут ни прибыть, ни оставаться на его территории, если это согласие будет отозвано".

Израиль получил гарантии свободы судоходства и "ненападения" палестинцев со стороны Синайского полуострова. На египетско-израильской границе наступило относительное затишье, длившееся 10 лет.

Между тем, поняв эффективность силового давления, Москва продолжала набирать пропагандистские очки. 10 ноября, уже в ходе вывода войск "союзников", СССР заявил, что если агрессоры, вопреки решениям ООН, не выведут все свои войска с территории Египта, то советское правительство "не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость".

Показательно, что через два дня в ходе беседы Насера с советским послом Киселевым египетский президент просил истребители "для второго раунда битвы", и всячески подчеркивал, чтобы "не было русских" в зоне недавних боев.

При этом на вопрос Киселева – как доставлять самолеты, учитывая недавний запрет ООН на поставки оружия конфликтующим сторонам? – египетский президент с улыбкой заметил: "Их надо прятать в ящики из-под мармелада"...

К 22 декабря Англия и Франция вывели свои войска из Египта. Последний израильский солдат покинул Синай 7 марта 1957 г. Сектором Газа стал управлять мэр, назначенный египтянами.

В США понимали, что Советский Союз во многом "обогнал" Америку на Ближнем Востоке. Военные аналитики докладывали президенту Д. Эйзенхауэру, что, если не предпринимать решительных мер, то вскоре "Советы со своей доктриной устрашения" и огромной популярностью среди арабов превратят регион в свой "непотопляемый авианосец".

5 января 1957 г. Эйзенхауэр обратился к конгрессу со специальным посланием, в котором охарактеризовал положение на Ближнем и Среднем Востоке как "критическое". Он потребовал позволить ему как верховному главнокомандующему использовать там вооруженные силы США в любой момент, не испрашивая разрешения законодательной инстанции.

Одновременно президент призвал арабские страны отказаться от сотрудничества с СССР и его союзниками. Родилась "доктрина Эйзенхауэра", которая, по мнению многих западных исследователей, была явно "не к месту и сроку". Москва получила полную свободу действий на Востоке. При этом в видимом аспекте она всегда могла манипулировать "угрожающей для арабов американской доктриной".

Примечательно, что уже 19 января МИД СССР подготовил специальную справку для ЦК КПСС, в которой, в частности, говорилось, что, в связи с "необходимостью противопоставить так называемой "доктрине Эйзенхауэра" по отношению к Ближнему и Среднему Востоку... нашу советскую программу", уже составлены проекты "соответственных предложений Советского правительства ("Декларация четырех"), адресованных формально правительствам США, Англии и Франции, но рассчитанных, прежде всего, на правительства и народы Ближнего и Среднего Востока".

В программе содержался перечень мер "по вопросу о мире и безопасности на Ближнем и Среднем Востоке и невмешательстве во внутренние дела стран этого района". Указывалось на необходимость прекращения поставок вооружений в страны Арабского Востока.

Перед тем как советские инициативы будут обнародованы, говорилось в справке, "целесообразно было бы ознакомить с ними правительства стран народной демократии, Югославии, а также Насера (Египет), Сабри Асали (Сирия) и Неру (Индия)".

Египетский президент, как и ожидалось, "проявил известную озабоченность по поводу пункта 5 Декларации четырех держав о взаимном отказе от поставок оружия" в регион.

По этому поводу послу СССР в Каире были даны "специальные разъяснения" для Г. Насера. В них указывалось, что "Советское правительство исходит из того, что наличие пункта 5 Декларации... ни в коей мере не означает, что ставится под сомнение выполнение соглашений о поставках Египту из Советского Союза оружия.

В Москве исходят из того, что при всех условиях заключенные соглашения должны быть выполнены... Таким образом, нет оснований для беспокойства со стороны стран Ближнего и Среднего Востока по поводу возможных последствий для них, вытекающих из наличия пункта о прекращении поставок вооружения из СССР".

29 ноября 1957 г. на заседании Президиума ЦК был утвержден документ "О поставках Египту специмущества". В нем отмечалось, что Государственному комитету Совета Министров СССР по внешним экономическим связям и Министерству обороны СССР при переговорах с представителями египетского правительства надлежит руководствоваться следующим: СССР предоставляет Египту кредит в сумме 700 млн. рублей для оплаты поставок из Советского Союза "машин и оборудования". СССР "дает согласие на поставку вооружения и военного имущества Египту в 1958–1959 гг."

Поставку военного имущества производить с оплатой одной трети его стоимости. Кредит предоставляется из расчета 2% годовых и погашается в течение 5 лет равными ежегодными долями, начиная с 1967 г.

В 1957 г. в Москве в Военной академии им. М. В. Фрунзе начала обучение первая группа египетских военнослужащих. Всего (на 1 января 1995 г.) в СССР/РФ было подготовлено 7996 чел. (в том числе для СВ – 2200 чел., ПВО – 2998 чел., ВВС – 1286 чел., ВМС – 942 чел., Тыла – 160 чел. и др. – 410 чел.).

В конце апреля 1958 г. египетский президент Г. Насер впервые прибыл в Москву. Он присутствовал на Красной площади на первомайском параде и демонстрации, посетил Черноморский флот, из состава которого Египет получил некоторые боевые корабли и ракетные катера.

За два года (1958–1959) Египту были поставлены: эскадренные миноносцы, торпедные катера, подводные лодки, 152-мм гаубицы, 85-мм пушки Д-44, 100-мм зенитные орудия КС-19, радиолокационные станции обнаружения, танки Т-54 (150 единиц), бронетранспортеры БТР-152, самолеты-бомбардировщики Ил-28 (15 единиц), самолеты-истребители МиГ-17пф (40 единиц), самолеты-разведчики Ил-28р (4 единицы), полевые медицинские госпитали (3 комплекта), автомобили ЗИЛ-151 (1500 единиц) и т. д.

В 1962 г. Египет посетила советская правительственная делегация во главе с Н. Косыгиным. В ее составе находился и главком ВМФ Адмирал флота Советского Союза С. Горшков, который принял участие в церемонии передачи двух эсминцев Черноморского флота и двух торпедных подводных лодок с Балтики египетской стороне.

Командующий морскими силами Египта командор С. эс-Зат дал высокую оценку советской боевой технике и оружию, которые, по его словам, успешно эксплуатируются в специфических условиях повышенных температур и влажности.

К началу 1964 г. флот Египта состоял из: бригады торпедных подводных лодок, бригады эсминцев, бригады торпедных и ракетных катеров, дивизиона тральщиков и нескольких судов обеспечения.

На вооружении бригады береговой артиллерии находились 152-мм орудия.

Обучением египетских военнослужащих занимались советские специалисты. К примеру, в период 1964–1966 гг. в различных структурах египетского флота их насчитывалось от 80 до 90 человек. Они подчинялись старшему консультанту при командующем ВМС Египта.

Нередко приходилось начинать обучение с нуля. В египетских вооруженных силах отсутствовала система подготовки военных кадров, зачастую на флот приходили люди не только без элементарного образования, но и не видевшие до этого моря.

Лишь благодаря громадным усилиям, вспоминает контр-адмирал в отставке Г. Громов, удалось повысить боевую готовность и организацию службы на кораблях и в частях, убедить египетскую сторону в необходимости поддержания кораблей и подводных лодок в исправном состоянии.

Во второй половине 50-х годов силовое противоборство между СССР и США вступило в новую фазу. С особой наглядностью оно проявилось в Сирии, Ливане и Иордании.

На исходе лета 1957 г. в Сирии сложилась ситуация, когда коммунисты имели все возможности мирным путем прийти к власти. В Вашингтоне было принято решение: "нынешний сирийский режим должен уйти", иначе Сирия станет первой коммунистической страной на Арабском Востоке.

Началась спешная подготовка интервенции против Сирии, в которой приняли участие США (6-й флот), Турция и ряд арабских стран. СССР 10 сентября и 19 октября выступил с заявлениями: в случае нападения на Сирию она "не останется одинокой", ибо тогда Советский Союз "примет все необходимые меры к тому, чтобы оказать помощь жертве агрессии".

Параллельно в Средиземное море дополнительно были введены боевые корабли. 24 октября маршал К. Рокоссовский назначается командующим Закавказским военным округом. Сразу же начались комбинированные маневры Сухопутных войск и Военно-Морского Флота в Закавказье и районе Черного моря. США выступили с предложением "избежать" столкновения. 29 октября угроза вторжения в Сирию была снята.

В мае 1958 г. под руководством Национального фронта (НФ) начались массовые выступления просоциалистических сил в Ливане с целью свержения "прозападного" президента К. Шамуна. Получая всевозможную поддержку от Сирии и Египта, отряды НФ быстрыми темпами приближались к Бейруту.

Шамун за военной помощью обратился к Соединенным Штатам. 15 июля под прикрытием кораблей 6-го флота на ливанское побережье высадились части 2-й оперативной бригады морской пехоты США. В течение трех последующих дней в Ливане было высажено около 17 тыс. американских военнослужащих, которые взяли под контроль почти все стратегические объекты на территории страны. Американцы заявили, что оставят Ливан лишь после того, как будет наведен порядок в стране и пройдут демократические выборы нового президента.

Почти одновременно своего апогея достигла напряженность в Иордании, связанная с серией заговоров против короля Хусейна бен Талала (умер 7 февраля 1999 г.), обвиняемого в "связях с Западом и лояльности к Израилю".

Еще весной 1957 г. советская резидентура в Дамаске докладывала в Москву, что операция по свержению Хусейна, в ходе "массовых народных волнений", назначена на 23–24 апреля. Она была разработана группой бежавших в Сирию иорданских политических деятелей во главе с Абу Нуваром и Хияри при непосредственном участии начальника Второго бюро генерального штаба сирийской армии Сарраджа.

Однако заговор был раскрыт. Следующая попытка была назначена на лето 1958 г. В начале июля иорданскому руководству стало известно, что к середине месяца спецслужбы Египта и Сирии (при поддержке СССР) подготовили государственные перевороты в Ираке и Иордании.

Для этого ими была завербована часть офицерского корпуса обоих государств. В Ираке переворот произошел 14 июля – было ликвидировано королевское правление и провозглашена республика.

Сразу же иорданское руководство обратилось к США и Великобритании с просьбой направить свои воинские подразделения в страну "для стабилизации внутренней обстановки и предотвращения возможной агрессии извне". После непродолжительных консультаций между Вашингтоном и Лондоном было принято решение удовлетворить просьбу Аммана.

17 июля в 9.30, за несколько часов до начала "выступления иорданских военных", первые британские военно-транспортные самолеты приземлились в столичном аэропорту.

В считанные часы около 4 тыс. британских десантников были переброшены в Иорданию с Кипра.

Почти все организаторы заговора оказались за решеткой.

В сложившейся ситуации (в Москве не предполагали, что "западные государства смогут непосредственно использовать свои вооруженные силы для защиты своих национальных интересов") советское руководство прибегло к "широкой" пропагандистской кампании, суть которой основывалась, как и прежде, на "силовом устрашении".

16 июля 1958 г. было обнародовано заявление советского правительства, в котором, в частности, говорилось, что СССР "не может оставаться безучастным к событиям, создающим серьезную угрозу миру в районе, прилегающем к его границам, и оставляет за собой право принять необходимые меры, диктуемые интересами мира и безопасности".

Примечательным в этой связи явилось заседание Президиума ЦК КПСС 8 августа 1958 г., на котором были утверждены "указания" совпослу в Каире для беседы с Насером. В ходе продолжительных дискуссий был согласован текст на восьми страницах, который "ни в коем случае не должен быть оставлен" египетскому президенту.

Послу, в частности, необходимо было "довести до сведения" египетского руководства, что "оккупация территории Ливана и Иордании и планы развязывания агрессии против Ирака, Объединенной Арабской Республики и других арабских стран тесно связаны с более широкими планами превращения стран Арабского Востока в опорную военно-стратегическую базу США и Англии для подготовки третьей мировой войны. Оккупировав территории арабских стран, США и Англия намереваются использовать их для создания мощных баз атомного и водородного оружия, а также строительства стратегических площадок для запуска ракет. При этом США и Англия преследуют цели отдаления от своих территорий возможного театра военных действий в случае третьей мировой войны, чтобы таким образом отвести от себя первые ответные удары и перенести их на те страны, в которых им удастся разместить свои атомные и ракетные базы".

Параллельно было утверждено послание Н. Хрущева руководителям западных и "дружественных СССР" государств, где в аналогичном тоне излагалась позиция Советского Союза. Помимо этого, западным державам прямо указывалось, что именно они несут ответственность за "нагнетание международной напряженности", за попытки превратить ближневосточные страны в полигон для "испытания новых средств уничтожения человечества".

В ответ на послание Хрущева американский президент, в частности, отметил, что "события в Ливане и Иордании являются лишь ограниченным проявлением гораздо более широких проблем... Непрочность мира и безопасности объясняется в значительной степени опасностью, которой подвергаются малые страны. Цель США заключается в том, чтобы рассмотреть конкретные инциденты... Действовать по-иному – значит закрывать глаза на уроки истории. Как Вы помните, господин Председатель, – продолжал Д. Эйзенхауэр, – вторая мировая война была вызвана рядом актов прямой и косвенной агрессии против малых стран. В марте 1939 г. тогдашний глава советской коммунистической партии указал, что тот факт, что неагрессивные страны, в числе которых он назвал Великобританию и Францию, не дали отпора прямой или косвенной агрессии против малых стран, означал развязывание войны, – следовательно, превращение ее в мировую войну. К несчастью, это предсказание оправдалось".

После окончания Суэцкого кризиса СССР пошел на свертывание политических и экономических отношений с Израилем. В конце 1956 г. были аннулированы многочисленные торговые контракты. До суэцких событий Советский Союз поставлял в Израиль нефть, нефтепродукты и другие товары и импортировал из Израиля цитрусовые. В 1956 г. в Израиль было поставлено советских товаров на 23,6 млн. рублей, в том числе 123 тыс. т. нефти и 241 тыс. т. мазута. В Израиле было закуплено товаров на 8,3 млн. рублей, в том числе 12,4 тыс. т. апельсинов.

Превышение стоимости экспорта над импортом израильтяне оплачивали свободной валютой. Многочисленные попытки израильской стороны нормализовать торгово-экономические связи ни к чему не привели, хотя официальный Тель-Авив в обмен на "мир с Москвой" был готов поддержать большинство внешнеполитических доктрин Советского Союза, начиная с "борьбы за разоружение и кончая германским вопросом".

ЙЕМЕН

В начале 60-х годов Советский Союз как союзник Египта был вынужден вмешаться в гражданскую войну в Йемене на стороне Саны в пику Саудовской Аравии и англичанам, которые поддержали оппозиционные племена.

К этому времени в Йеменской Арабской Республике (ЙАР) на основании распоряжения Совета Министров СССР № 2249 от 17 октября 1956 г. уже находились советские военные специалисты. В 1963 г. их количество составляло 547 человек.

Всего до 1991 г. по линии МО СССР в ЙАР побывал 4281 советский военный советник и специалист (в том числе 97 генералов, 3311 офицеров, 195 прапорщиков и мичманов, 211 человек срочной службы и 467 рабочих и служащих СА и ВМФ.

Для переброски советских военнослужащих в Египет, а затем и в Йемен был привлечен личный состав Черкасского полка военно-транспортной авиации на самолетах АН-12, базировавшихся в Кривом Роге. Экипажи полка выполняли "спецзадания за пределами Родины" с лета 1963 г. по январь 1966 г., летая по маршрутам: Кривой Рог–Симферополь–Анкара–Никозия–Каир; Каир–Сана.

Из Каира все полеты в целях безопасности осуществлялись только ночью. Обычная загрузка самолета Ан-12 составляла от 4 до 12 т боеприпасов или 60–70 человек личного состава (египтян).

Самолеты имели опознавательные знаки египетских ВВС. Летчикам в воздухе запрещалось выходить на любую радиосвязь. По итогам выполнения спецзадания советские экипажи были награждены египетскими медалями "За храбрость". Аналогичные медали получили и советские военные советники, находившиеся в Йемене при штабе объединенного командования египетско-йеменских войск. Советские потери в кампании составили: 1 советник в Йемене и 8 человек экипажа одного из самолетов, который потерпел аварию при взлете.

Летом 1967 г. Египет вывел свои войска из Северного Йемена. Вслед за этим покинули Южный Йемен и англичане. Была провозглашена Народная Демократическая Республика Йемен (НДРЙ).

На основании распоряжений Совета Министров СССР № 2419 от 8 декабря 1968 г., № 148 от 21 января 1969 г. и № 735 от 17 апреля 1970 г. в страну были направлены советские военные специалисты.

В общей сложности к 1991 г. в НДРЙ выполнили свои задачи 5245 советников и специалистов СА и ВМФ (среди них 75 генералов, 3264 офицера, 212 прапорщиков и мичманов, 213 чел. срочной службы и 1481 рабочий и служащий).

Среди них – капитан 1-го ранга (в последующем контр-адмирал) Б. Нечитайло, который в ноябре 1976 г. прибыл в НДРЙ в качестве советника командующего флотом этой страны.

Перед самым отбытием в командировку, вспоминает он, начальник главного штаба ВМФ адмирал флота Н. Сергеев напутствовал: "Будете там так же активно работать, как в Союзе, я вас оттуда выгоню. Ваша задача – пробыть в Йемене как можно дольше. А если вы там все быстро сделаете, то зачем вы мне там нужны".

Будущему советнику дали понять, что если он даст йеменцам какой-то совет, раскрывающий советские военные тайны, то его незамедлительно отзовут в Союз, исключат из партии и уволят из ВМФ. То же самое последует, если он что-то сделает не в пользу Союзу.

К слову сказать, Б. Нечитайло и сменивший его в декабре 1979 г. капитан 1-го ранга В. Доценко провели колоссальную работу как в интересах СССР, так и Южного Йемена.

Было найдено место и фактически построена военно-морская база с маневренным пунктом базирования советских кораблей. С 1976 по 1979 гг. она приняла 123 советских боевых корабля.

После незначительной реконструкции аэродромов удалось обустроить советскую военную авиацию, которую "попросили" из Сомали. Советские советники и специалисты разработали директиву о создании противодесантной обороны о-ва Сокотра. В 1980 г. йеменцы впервые провели самостоятельные стрельбы с ракетных катеров и успешно осуществили учебную высадку десанта на этот остров.

К началу 80-х годов относится некоторое охлаждение в советско-йеменских военных контактах. Местные руководители начали высказывать Москве претензии в отношении качества и количества поставляемых в страну вооружения и военной техники.

При этом Москва не всегда реагировала адекватно. К примеру, имел место случай, когда советская сторона отказала в лечении сына командующего йеменским флотом под предлогом, что тот несколько не в том направлении представляет "взаимовыгодные" военно-политические отношения с Советским Союзом.

Ребенок был отправлен в Англию и скоро встал на ноги. Однако "отсутствие гуманизма в Москве" негативно сказалось на взаимоотношениях между советскими и йеменскими военнослужащими.

К середине 80-х годов, после посещения НДРЙ тогдашним главкомом ВМФ С. Горшковым, ситуация несколько изменилась. Адмирала Флота Советского Союза сопровождал сменивший В. Доценко капитан 1-го ранга А. Миронов, имевший опыт работы за границей: старшим лейтенантом в 1962–1964 гг. он служил в Египте.

Кроме того, новый советник отличался от своих предшественников тем, что знал арабский язык. А это – больше половины успеха в работе. В ходе советско-йеменских переговоров была достигнута договоренность о строительстве маневренной базы для советских подводных лодок в Адене, заключен на 30 лет договор о сотрудничестве. В страну начала поступать более современная советская техника.

13 января 1986 г. в НДРЙ произошел переворот. Вооруженные силы раскололись. Началась настоящая гражданская война. Советские советники и специалисты оказались отрезанными не только от Москвы, но и от советских официальных представительств в Адене.

Спасались – кто как мог. В частности, А. Миронову с группой советников и несколькими десятками йеменцев в тяжелейших условиях удалось захватить лоцманский катер и уйти ночью в море. По горячим следам их искали наши морские пехотинцы, но безуспешно. Уже было подготовлено специальное донесение о трагической гибели соотечественников. Они действительно были на волосок от смерти, если бы в открытом море не оказался советский корабль.

ШЕСТИДНЕВНАЯ ВОЙНА

18 мая 1967 г. Г. Насер потребовал вывести войска ООН с линии перемирия с Израилем и берега Тиранского пролива, ввел на эти позиции египетские войска и закрыл выход для израильских судов из залива Акаба в Красное море.

30 мая король Иордании Хусейн присоединился к египетско-сирийскому "антиизраильскому фронту". Была объявлена блокада израильского побережья. Ближний Восток оказался на грани очередного кризиса.

Третья арабо-израильская война длилась всего шесть дней (с 5 по 10 июня 1967 г.). В качестве основного способа начала боевых действий ("превентивный" удар) Израиль избрал нанесение внезапных массированных авиационных ударов по основным военным объектам соседних арабских государств, поставивших своей целью "сбросить сионистское образование в море".

Нет никаких данных о том, что кто-либо из советского руководства хотел войны на Ближнем Востоке. Но Кремль был вынужден морально и политически поддержи-

вать арабов. Из Заявления Советского правительства от 23 мая 1967 г. однозначно следовало, что Москва будет на стороне арабов, если на них нападут. Но Г. Насеру дали понять, что Советский Союз не будет вместе с Египтом, если он первым начнет военные действия против Израиля.

Как арабские государства, так и Израиль продолжительное время готовились к войне. Политики и военные эксперты, анализируя ситуацию в столицах конфликтующих государств, к началу июня были уверены, что столкновения не миновать.

В Израиле прошла частичная мобилизация, вооруженные силы государства находились в повышенной степени боевой готовности. В Каире, Дамаске и Аммане чувствовался настоящий предвоенный психоз – радио и телевидение беспрерывно транслировали воинственные марши, которые часто прерывались угрожающими заявлениями в адрес Израиля и США, бравурными репортажами из прифронтовых воинских частей.

Широкий резонанс в регионе и мире вызвала фраза Насера: "Если Израиль хочет напасть на нас, то мы говорим ему: "Добро пожаловать!".

О готовящейся войне знало и руководство СССР. Однако мероприятия по эвакуации многочисленного гражданского персонала (включая семьи советских военных специалистов) решено было не проводить, чтобы, как разъясняла Москва, "не создавать паники и не провоцировать обострение обстановки".

По докладам посольства СССР в Каире, в случае возможного начала боевых действий, "военные потенциалы сторон практически равны". Хотя в действительности по общему соотношению сил и средств арабы превосходили израильтян: по личному составу – в 1,8 раза, по танкам – в 1,7 раза, по артиллерии – в 2,6 раза, по боевым самолетам – в 1,4 раза.

Арабы планировали начать наступление первыми, однако в связи с некоторыми разногласиями между их руководителями (а может быть подействовало и советское предупреждение) сроки начала "решительных действий" были перенесены на более позднее время, и наступательные группировки перешли к обороне занимаемых районов, поспешно возводя оборонительные сооружения из довольно скудных подручных средств. Этим незамедлительно воспользовался Израиль.

На Синае и в зоне Суэцкого канала была развернута наиболее сильная группировка египетских войск. Она включала 4 мотопехотные и 2 танковые дивизии, а также 5 отдельных пехотных и мотопехотных бригад 1-й полевой армии, несколько бригад обеспечения (всего 17 бригад).

Количество личного состава – 90 тыс. человек. На их вооружении находилось 900 танков и самоходных установок, до 1 тыс. стволов артиллерии, 284 самолета. Накануне войны вооруженные силы Египта насчитывали около 300 тыс. человек, в их распоряжении имелось 1200 танков, до 500 боевых самолетов и около 90 боевых кораблей, почти все – советского производства.

Сирийские воинские части в районе Голанских высот (6 пехотных, 1 мотопехотная и 2 танковые бригады, 53 тыс. чел.) занимали оборону в полосе до 70 км по фронту и 50 км в глубину. На вооружении они имели 340 танков и самоходных установок, до 360 стволов артиллерии, 106 боевых самолетов (тоже советского производства).

По некоторым другим данным, в вооруженных силах Египта и Сирии после полной отмобилизации насчитывалось в общей сложности 1165 тыс. человек, 3350 танков, 1011 самолетов. Они превосходили армию Израиля по численности личного состава в 2,5 раза, по танкам – в 2 раза, по самолетам – в 1,5 раза.

Что касается иорданских войск, которые должны были действовать в тесной координации с сирийскими подразделениями, то на Западном берегу реки Иордан находилось менее половины определенных изначально сил и средств. Остальные, находясь в мобилизационной готовности, располагались на удалении 100–150 км от границы.

Всего для "борьбы с Израилем" было сформировано 12 бригад (55 тыс. чел.), выделено 290 танков и самоходных установок, до 450 единиц артиллерии, 30 боевых самолетов (в основном английского и французского производства).

Израиль создал следующие ударные группировки войск:

Синайское направление (Южный фронт) – 8 бригад, 600 танков и 220 боевых самолетов. Количество личного состава – 70 тыс. человек;

Дамасское направление (Северный фронт) – 5 бригад, около 100 танков, 330 единиц артиллерии, до 70 боевых самолетов. Количество личного состава – около 50 тыс. человек;

Амманское направление (Центральный фронт) – 7 бригад, 220 танков и самоходных установок, до 400 стволов артиллерии, 25 боевых самолетов, 35 тыс. личного состава.

В советских дипломатических кругах существовало два взгляда на возможный исход военных действий: одни, в основном те, кто не был вовлечен в сферу советско-арабского военного сотрудничества, считали, что дело кончится полной катастрофой для арабов, хотя последние и имели количественное и качественное превосходство над евреями; другие, более близко знающие наши взаимоотношения в военной области, полагали, что арабы смогут продержаться достаточно долго для того, чтобы заработал международный механизм урегулирования.

На арабскую победу никто всерьез не рассчитывал. Большинство сходилось на том, что ближневосточные руководители в сущности делают ставку на политические факторы, на вмешательство в конфликт великих держав.

Не секрет, что египетский лидер в какой-то мере руководствовался опытом Суэцкого кризиса, когда, проиграв войну, он фактически одержал важную политическую победу.

Некоторые советские эксперты считали, что в предстоящей войне определяющими будут отнюдь не военные, а морально-политические факторы. Важную роль будет играть и то, кто выступит непосредственным инициатором перехода в наступление.

"Наши войска после первоначального отпора вероломной агрессии перешли в наступление по всему фронту", – передало каирское радио ранним утром 5 июня. В ходе дня было обнародовано несколько коммюнике Верховного командования страны, в которых сообщалось об "успешном отражении сионистских атак", о 20 (и даже 30) сбитых израильских самолетах...

В действительности же, события развивались несколько иначе. Израильское командование опасалось согласованных наступательных действий превосходящих сил противника с трех направлений. Поэтому было принято решение разгромить армии тройственной коалиции поодиночке, прежде чем их командиры окончательно согласуют план совместных операций.

5 июня в 8.30 80 израильских самолетов, группами пересекая египетскую границу, начали наносить массированные авиационные удары (МАУ) по основным авиационным базам и аэродромам Египта, радиотехническим постам ПВО, позициям ЗРК и мостам через Суэцкий канал.

Через несколько часов во втором МАУ приняло участие уже 120 израильских боевых самолетов.

Вслед за этим бронетанковые силы, заранее подтянутые к египетской границе, пересекли линию перемирия и двинулись по Синайскому полуострову в сторону Суэцкого канала и Тиранского пролива.

Чуть позже аналогичные действия были предприняты против Сирии. В результате воздушной операции израильской авиации удалось уничтожить на аэродромах и в воздушных боях около 270 египетских и сирийских самолетов и вывести из строя 9 аэродромов.

Вот что вспоминает непосредственный участник третьей арабо-израильской войны, тогдашний атташе посольства СССР в Египте С. Тарасенко: "Через час мы уже практически знали, что происходит. В посольство прибыла группа советских специалистов, работавших на крупнейшей египетской базе "Кайро-Уэст". Их внешний вид – порванная грязная одежда, осунувшиеся лица – говорил сам за себя. На вопрос, что случилось, старший офицер коротко бросил: "У Египта больше нет ВВС, базы "Кайро-Уэст" тоже нет".

Нашим ребятам повезло, они как раз подъезжали к базе, когда накатилась первая волна израильских "Миражей". Люди успели выскочить из автобуса и залечь в прилегающих к дороге канавах... После первого налета на базе уцелело с десяток самолетов и их можно было поднять в воздух с рулежных дорожек, но этого не было сделано. Вторым налетом дело было закончено".

Далее С. Тарасенко приводит некоторые факты, которые в немалой степени проясняют тогдашнее состояние военного потенциала Египта. При посещении им Ставки Верховного командования ("где-то на третий или, скорее, четвертый день войны") и беседы с главнокомандующим вооруженными силами Египта маршалом А.-Х. Амером стало очевидно, что в высших военных кругах царит полное спокойствие, граничащее с безразличием.

Офицеры не представляют оперативную обстановку на фронте, пьют кофе, слушают приемники, нет привычной в подобных обстоятельствах суеты. Сам маршал абсолютно не владеет стратегической обстановкой, не в курсе того, что происходит на поле боя.

По его словам, главное сейчас не положение на театре военных действий, а факт принятия Насером политического решения о закрытии Суэцкого канала. Именно этот шаг президента "меняет всю ситуацию и интернационализирует арабо-израильский конфликт". А. Амер был уверен, что Египет "ведет сейчас войну не с Израилем, а с Соединенными Штатами".

Ведь вся авиация Израиля "уничтожена действиями Египта, Сирии и Иордании". Налеты на арабские объекты, по его данным, осуществляют американские самолеты с авианосцев в Средиземном море, – все это настолько известно, что не требует никаких доказательств. К тому же все сбитые американские самолеты "падают только в море".

В этих условиях, особо подчеркивал маршал, "египетское руководство ожидает, что Советский Союз не останется в стороне и придет на помощь Египту".

"Случай" с Амером – это не сугубо египетская специфика. Кадровая политика в вооруженных силах большинства арабских государств имеет одну особенность: на высокую иерархическую лестницу могут рассчитывать только беспредельно преданные главе государства офицеры, где их "полководческие" таланты играют отнюдь не решающую роль.

И даже то, что их профессиональные способности зачастую могут лишь увеличивать масштабы военной катастрофы, не может служить основанием для "недоверия". И Г. Насер, и впоследствии сирийский президент X. Асад, придя к власти через офицерские заговоры, постепенно удаляли из армии военнослужащих, которые вызывали у них подозрения, и отдавали предпочтение тем, кто проявлял наиболее верноподданнические чувства.

При такой "селекции" талантливые офицеры "вымывались" из армейской среды и наверх "выплывали" личности с далеко не самыми лучшими качествами.

Показательно, что после "шестидневной" войны Насер и Асад (а также в определенной мере и король Иордании Хусейн) убрали из вооруженных сил не только "откровенных бездельников" (как Герой Советского Союза А. Амер), но и тех немногих генералов и офицеров, которые проявляли наибольшую профессиональную компетентность и умение управлять войсками, отличались независимостью взглядов и суждений в кругу своих прямых обязанностей, прислушивались и стремились выполнять указания и рекомендации советских военных советников и специалистов, пользовались авторитетом у личного состава.

В ходе войны израильские войска нанесли серьезное поражение Египту, Сирии, Иордании и палестинским вооруженным формированиям, оккупировали Синайский полуостров, сектор Газа, Голанские высоты и Западный берег реки Иордан общей площадью 68,5 тыс. кв. км.

Арабские потери, по данным Британского института стратегических исследований, составили: 40 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, около 900 танков, более 1 тыс. стволов артиллерии, более 400 боевых самолетов.

Наибольшие потери понес Египет – 80% от всего имевшегося военного снаряжения и боевой техники.

Только на Синайском полуострове в результате эффективного применения израильтянами бригадных тактических групп (на базе штатной бронетанковой бригады) египтяне потеряли около 17 тыс. человек личного состава и 709 танков, из которых 100 были захвачены в полной исправности и с неизрасходованным боекомплектом и около 200 – с незначительными повреждениями и неисправностями.

Безвозвратные потери Египта составили 11,5 тыс. человек; в плен попало 5,5 тыс. египетских военнослужащих. Потери Сирии – 50 самолетов и 50 танков, Иордании – более 20 самолетов и 150 танков, Ирака – 2 самолета, не считая 18 самолетов, поврежденных на аэродромах.

Но что примечательно? При несомненном военном поражении Египта Насера вновь спасли чутье политика и знание местного арабского менталитета. Он взял на себя ответственность за все неудачи на фронте и заявил, что уходит с поста президента.

Ночь самоотставки Насера стала самой "шумной" за все дни войны. 10-миллионный Каир непрерывно скандировал: "На-сер! На-сер! На-сер, не уходи!"

Распространялись самые противоречивые слухи – от самоубийства президента до международного империалистическо-сионистского заговора против свободолюбивого египетского народа, который, якобы, станет реальностью в случае ухода "раиса" (по-арабски – президент, руководитель)...

Утро стало победой Г. Насера. В глазах большинства арабов он предстал настоящим героем, выигравшем "шестидневную" войну. При этом не секрет, что даже десятая доля тех грандиозных ошибок и просчетов, которые он допустил, обрекла бы на позор и политическую гибель любого другого лидера.

Израильские потери во время войны 1967 г. составили: около 800 человек убитыми, 700 человек ранеными, около 100 танков и 48 боевых самолетов.

В ходе войны Советский Союз направил к берегам Египта оперативную эскадру ВМФ из состава Черноморского флота: 1 крейсер, до 9 эсминцев, до 3 подводных лодок. Вскоре к ней присоединилась группа кораблей и подводных лодок из состава Северного флота. Эскадра увеличилась до 40 боевых единиц, в том числе 10 ПЛ. Корабли находились в боевой готовности с 1 по 31 июня 1967 г. и базировались в египетском порту Порт-Саид (см. Приложение 3).

Им противостояли корабли 6-го флота США – 2 авианосца ("Америка" и "Саратога"), 2 крейсера, 4 фрегата, 10 эсминцев, несколько подводных лодок. Эти силы в случае обострения обстановки могли быть усилены со стороны Великобритании.

10 июня СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем и по прямой линии связи с Вашингтоном довел до мирового общественного мнения, что если Израиль не прекратит военные действия, то Советский Союз "не остановится перед принятием мер военного характера". В этот же день израильские войска прекратили огонь.

Будучи не в состоянии предотвратить поражение арабских стран в военных действиях, СССР смог помочь им уйти от политического и стратегического краха. Через несколько дней после окончания войны начались массированные переброски оружия, снаряжения и инструкторов в Египет и Сирию.

Была выделена чрезвычайная экономическая помощь. Уже 14 июня в Египет для "моральной поддержки" прибыла эскадрилья бомбардировщиков Ту-16. Вслед за ней по воздушному мосту в ОАР стала перебрасываться другая советская военная техника и оружие.

Только в октябре 1967 г. в Египет было доставлено: 100 истребителей МиГ-21, 50 – МиГ-19, 60 – Су-7 и 20 бомбардировщиков Ил-28.

Все это позволило Насеру вскоре признать, что благодаря помощи Советского Союза Египту "удалось полностью восстановить оборонную мощь", и он теперь "оказался в состоянии проводить в широких масштабах операции против Израиля".

Важно отметить, что после июня 1967 г. в Министерстве обороны СССР было принято решение о создании оперативных эскадр разнородных сил Военно-Морского Флота в наиболее неспокойных регионах мира.

Адмирал флота С. Горшков вспоминает: "Еще в начале 60-х годов, обеспокоенный очередными сообщениями о вооруженных столкновениях в некоторых районах мира, я пришел к Андрею Антоновичу Гречко (министр обороны тогда отсутствовал) и высказал мысль о том, что в этой тревожной обстановке нам крайне необходимо иметь свои корабли и даже целые соединения в горячих точках планеты.

После длительной беседы мы пришли к мнению, что наличие нашего флота в этих районах будет сдерживающим фактором для агрессивных сил. Несмотря на возражения присутствующего при этой беседе ответственного представителя Генерального штаба, А. Гречко дал указания о разработке директивы на этот счет. Вскоре, в июле 1967 г., была издана директива о создании Средиземноморской эскадры, а затем и эскадры в Индийском океане и начале систематической боевой службы".

Первым командиром 5-й (Средиземноморской) оперативной эскадры (ОПЭСК) был назначен контр-адмирал Б. Петров, а 8-й (Индийской) – контр-адмирал Н. Ховрин. Несение боевой службы стало осуществляться и в других акваториях Мирового океана как отдельными кораблями, так и группами кораблей (западное побережье Африки, северная часть Тихого океана и т. д.).

Как уже частично отмечалось, в ходе июньских "событий" в египетских войсках работали советские военные советники и специалисты. Их возглавлял главный военный советник, советник главкома вооруженных сил АРЕ генерал армии П. Лащенко (1966–1968), который сменил на этом посту генерал-лейтенанта А. Пожарского (1960–1966) – старшего группы советских военных специалистов.

Вскоре после окончания войны (2 ноября 1967 г.) в Египет прибыла первая группа советников из числа адмиралов и офицеров ВМФ СССР во главе с вице-адмиралом Б. Сутягиным – старшим военным советником командующего ВМС ОАР.

Вместе с ним прилетели советники командиров соединений, военно-морских баз (Александрия, Порт-Саид, Суэц), кораблей, частей, а также офицеры штаба и некоторые флотские специалисты.

К тому времени египетский флот считался самым крупным в Восточном Средиземноморье, по боевому составу и возможностям многократно превосходивший ВМС Израиля. Он включал несколько соединений, укомплектованных кораблями, преимущественно советского производства.

Среди них: бригада подводных лодок (6 ПЛ 613-го проекта и 6 ПЛ 633-го проекта), старшим советником командира бригады являлся капитан 1-го ранга В. Тюник (его аппарат – 15 чел.); бригада ракетных катеров (12 единиц, в том числе 6 единиц 205-го проекта с ракетами П-15), старший советник – капитан 1-го ранга Е. Шкутов (аппарат – 5 чел.); бригада торпедных катеров 206-го проекта, старший советник – капитан 2-го ранга В. Зеленин (аппарат – 5 чел.); бригада эскадренных миноносцев (9 единиц, в том числе 4 корабля проекта 30-Б, 2 из которых в 1967 г. прошли модернизацию в СССР, 2 английских миноносца постройки 1944 г., модернизированных в Индии; 3 фрегата английской постройки 1942—1944 гг.), старший советник – капитан 1-го ранга В. Зуб и др.

Нельзя не отметить, что многие военнослужащие египетских ВМС еще до прибытия советских специалистов накопили определенный опыт боевых действий. К примеру, 21 октября 1967 г. 2 ракетных катера проекта 183р (по 2 ракеты П-15 советского производства) севернее Порт-Саида атаковали и потопили израильский эсминец "Эйлат". (В последующем, как известно, ракеты П-15 эффективно применялись в ходе индо-пакистанского конфликта.)

Во время "шестидневной войны" как в Вашингтоне, так и в Москве существовали опасения, что Израиль, при неблагоприятном для него развитии событий, сможет прибегнуть к применению некоторых видов оружия массового поражения, наличие которого официальным Тель-Авивом не отрицалось.

Опасения заметно усилились после того как израильтяне (будто бы по "трагической" ошибке) разбомбили американское военно-морское судно электронной разведки "Либерти", призванное предупреждать применение ядерных и химических компонентов вооруженной борьбы. Отчасти именно с целью сдерживания к берегам Египта (в Красное море) прибыла эскадра ВМФ СССР с ядерным оружием на борту.

После поражения в войне и закрытия Суэцкого канала часть египетских кораблей осталась в Красном море (в том числе 3 ЭМ, 1 фрегат, 2 ПЛ, 2 РКА, 2 ТКА и 2 ТЩ). Из них была сформирована Красноморская группа кораблей, которую возглавил командир бригады эскадренных миноносцев полковник флота Г. Ф. Вахаб.

Советским специалистам приходилось работать фактически на два фронта – на Красном море, где в южной части Синайского полуострова не прекращались боевые действия, и у африканского побережья ОАР, где обеспечивалась система ПВО и решались другие боевые задачи.

Согласно указаний министра обороны СССР, советским военнослужащим запрещалось участвовать в боевых действиях и предписывалось избегать пленения противником. Вместе с тем, им неоднократно приходилось выходить в море на кораблях для выполнения боевых задач. Одеты они были в матросское рабочее обмундирование, не имели погон, знаков различия и документов.

Наиболее успешной "акцией" египетского флота после потопления "Эйлата" явилась операция (в ночь с 9 на 10 ноября 1969 г.) по нанесению артиллерийского удара по береговым военным объектам на севере Синайского полуострова в 40 км восточнее Порт-Саида. Эсминцы "Насер" и "Домьетта", на борту которых находились советские специалисты, во взаимодействии с ракетными и торпедными катерами, береговой артиллерией и при поддержке авиации подвергли обстрелу израильские позиции в районах Румани и Эль-Балузы, где были сосредоточены военная техника, склады топлива и боеприпасов.

После успешного выполнения задачи, в ходе которой большинство из этих объектов, а также механизированная бригада израильтян, были уничтожены, при отрыве от противника эсминцы в течение двух часов подвергались атакам более чем 40 израильских самолетов, 3 из которых были сбиты.

Командир бригады эсминцев и командиры кораблей были удостоены высшей награды Египта. Остальные участники операции были награждены специально учрежденными офицерскими и матросскими медалями. Что касается советских участников операции, то по возвращении на Родину (в 1970 г.) двое из них получили орден Красной Звезды, один – медаль "За боевые заслуги", три советника были удостоены награды "За мужество и смелость при выполнении задания правительства СССР". К слову сказать, это были единственные советники-моряки, удостоенные наград за период 1967–1969 гг. за службу в Египте.

Советские потери в войне 1967 г. составили 35 человек. В основном военнослужащие погибли во время налетов израильской авиации на военные объекты Египта и Сирии.

Война 1967 г. по всей военно-политической логике должна была нанести серьезный ущерб советскому престижу в ближневосточном регионе. Этому как никогда ранее способствовали не только поражение "промосковских" арабских режимов, но и развязанная Западом и Израилем "информационная война".

Однозначно утверждалось, что виной "арабской катастрофы" явилась ориентация на коммунистический блок, на "устаревшее и списанное советское вооружение".

Проводилась мысль о том, что СССР-де не заинтересован в мире на Ближнем Востоке, он стремится "силой и коварством" подчинить арабские народы, превратить их в "безропотных марионеток великодержавных амбиций и мессианских чаяний группы кремлевских фанатиков".

Однако в действительности советская репутация в арабском мире ничуть не пострадала. Скорее наоборот. Общественно-политические процессы, набиравшие силу в 50-е – начале 60-х годов, по инерции продолжались. Война 1967 г. их даже ускорила.

В арабском общественном мнении она воспринималась как "агрессия Израиля в сговоре с США" и совпадала, таким образом, с советской версией. Антизападные настроения усилились.

На этой волне в июле 1968 г. произошел новый баасистский (от партии Базе) переворот в Ираке, в мае 1969 г. – леворадикальный переворот в Судане, а 1 сентября 1969 г. – военный переворот в Ливии.

Все новые "правительства" сразу же стали "дружественными" Москве и получили заверения, что СССР не допустит их падения при любой "силе и мощи" империалистического давления.

Вместе с тем, уже в начале 70-х годов стали проявляться и усиливаться тенденции, подвергавшие эрозии советское влияние на Ближнем Востоке. Дело было даже не в том, что революционно-авторитарные режимы оказались не в состоянии решать внутренние проблемы.

В конце концов, неудачи можно было списать на происки империализма и сионизма, на обстановку военного времени. Дело было в некой противоречивости советской позиции по отношению к арабо-израильскому конфликту.

Вооружая Египет и Сирию, Советский Союз не хотел и не планировал военного решения проблемы, сохранения решительного перевеса сил у арабов, изменения статус-кво.

С одной стороны, советские лидеры опасались нового поражения арабов. В этом случае для спасения "друзей" необходимо было бы поднять уровень вовлеченности в конфликт, что вызвало бы адекватную реакцию США.

С другой – урегулирование конфликта означало бы уменьшение зависимости арабских стран от Советского Союза, что никак не соответствовало внешнеполитическим установкам КПСС и Советского государства.

Фактически СССР был заинтересован в сохранении состояния "ни войны, ни мира", которое отчасти аккомпанировало общеарабской позиции трех "нет", выработанной на Хартумском совещании арабских лидеров 1 сентября 1967 г.: "нет" – признанию Израиля, "нет" – миру, "нет" – прямым переговорам с Израилем.

Между тем национальное унижение за поражение в июньской кампании толкало египетского и сирийского руководителей на все новые антиизраильские демарши. Заручившись молчаливым согласием СССР, а также в ответ на отдельные военные акции Израиля, официальный Каир принял решение на ведение "военных действий малой интенсивности" против "незаконного сионистского образования".

ВОЙНА НА ИСТОЩЕНИЕ

Уже в марте 1969 г. египтяне начали так называемую "войну на истощение". Она включала артиллерийские перестрелки, воздушные бои, рейды коммандос через Суэцкий канал. Израильские войска, укрепившиеся на линии Барлева на восточном берегу, несли потери. В апреле Египет официально заявил, что не считает себя более связанным обязательством о прекращении огня.

В Москве после определенных колебаний не стали возражать против подобных намерений Каира, хотя на берегу канала уже появились первые жертвы и среди советских военнослужащих.

В конце 1969 г. ситуация в регионе резко изменилась и явно не в пользу Египта. Израиль, опираясь на более высокую боеспособность своей армии и более совершенную военную организацию, а также на полученные от США новые истребители-бомбардировщики F-4, перенес "войну на истощение" в глубь Египта. Объектами налетов стали не только военные, но и гражданские цели.

Искусно используя равнинный характер местности, израильские самолеты летали на предельно малых высотах, и египетские средства ПВО были не в состоянии отразить рейды вражеской авиации.

На вооружении египетской армии имелись лишь зенитная артиллерия и устаревшие советские ЗРК ПВО С-75 "Двина" (известные на Западе как САМ-2), предназначенные для стрельбы по высотным целям. Они не могли сбивать израильские "Фантомы", которые атаковали арабские позиции с высоты 50-70 м. Нередко израильские самолеты проносились и над крышами Каира, напоминая о том, "кто хозяин в регионе".

Все это в комплексе настолько обострило обстановку в Египте и нанесло такой ущерб престижу президента Г. Насера, что он вынужден был решиться на беспрецедентный шаг – совершить в декабре 1969 г. тайный визит в Москву для "важной и конфиденциальной" беседы с Л. Брежневым.

Суть просьбы Насера заключалась в создании "эффективного ракетного щита" против израильской авиации с посылкой в Египет "регулярных советских частей противовоздушной обороны и авиации".

Содержание просьбы намного превосходило все прежние обязательства Москвы, поэтому решение об ее удовлетворении было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС вместе с командованием Вооруженных Сил.

Незначительные дискуссии в Политбюро вызвали технические детали предстоящей акции. Насер настаивал, чтобы ввод советских войск в Египет произошел открыто.

В крайнем случае миру можно было бы объяснить, что все войска – исключительно добровольцы. Л. Брежнев возражал: "Нам никто не поверит, что нашлось воевать в чужой стране столько добровольцев. И вообще – мы так не привыкли". В конечном итоге все сошлись на том, что акция должна пройти "без шума".

Буквально через несколько дней после отъезда египетской делегации в конструкторские бюро ВПК и научно-исследовательские учреждения МО поступила команда – необходимо ускорить работы, чтобы "оторвать израильские самолеты от земли", т. е. найти средства борьбы с низколетящими самолетами противника.

К этому времени уже в течение двух лет в безводных оренбургских степях, в поселке Донгул, создавался ПЗРК "Стрела-2" (совместно с профессорско-преподавательским составом и специалистами Военно-воздушной инженерной академией им. Жуковского).

В самом конце 1969 г., когда 10 израильских "Фантомов" по привычке на малой высоте перелетели Суэцкий канал и, покачивая крыльями с подвешенными бомбами и ракетами, приблизились к позициям египетской армии, раздалось несколько залпов "Стрелы". Домой вернулись только четыре машины противника.

Интенсивность налетов на Египет резко снизилась. Мир узнал о появлении в СССР нового переносного ЗРК, стреляющего с солдатского плеча и наводимого на цель по тепловому излучению двигателя самолета.

Владеть этим оружием египетских солдат обучали инженеры-испытатели Коломенского КБ, которые работали с главным конструктором Б. Шавыриным в знойных оренбургских степях...

Вскоре появились усовершенствованные ПЗРК "Стрела-2М", "Стрела-3", их новые модификации "Игла" и "Игла-1". Комплексы охотно покупались многими странами мира.

Параллельно египетский президент, стремясь закрепить "свой военный успех", в очередной раз обратился к советскому руководству "оказать прямую военную помощь стране, не являющейся участником Варшавского Договора". При этом Насер неоднократно подчеркивал, что если это смущает русских, то Египет готов вступить в Варшавский Договор "хоть завтра".

Эпизодические воздушные схватки между египетскими и израильскими летчиками начались весной 1968 г. в районе Суэцкого канала. Со стороны Израиля в воздушных боях участвовали самолеты "Мираж", со стороны Египта – истребители МиГ-21.

После нескольких неоправданных потерь израильтяне взяли передышку. Оперативная пауза была использована для более тщательной подготовки к воздушным боям с учетом американского опыта во Вьетнаме. Процесс обучения значительно облегчился после бегства в Израиль иракского летчика на самолете МиГ-21с. Возможности боевой машины отныне не составляли тайны.

Учитывая все это, израильские пилоты в конечном итоге смогли освоить оптимальную тактику ведения боя с противником, оснащенным советскими самолетами. Она включала: ведение боя на малых высотах по горизонтали с применением сильных радиопомех по всему диапазону рабочих и боевых частот советских боевых машин.

С помощью специально оборудованных самолетов израильтянам удалось с довольно большой точностью определять местоположение египетских РЛС и их возможности по обнаружению воздушных целей. Определялись также и "мертвые зоны" радаров, что было впоследствии использовано для их уничтожения с воздуха. При этом постоянно велось изучение морально-психологических качеств египетских летчиков, уровень их профессиональной подготовки.

В конце 1969 г., в ответ на явное нежелание Египта сесть за стол переговоров, Израиль приступил к осуществлению плана операции "Хордос". Ее цель – уничтожение 18 военно-стратегических объектов Египта. Предварительно ВВС Израиля совершили более 300 разведывательных полетов авиации, в ходе которых были выявлены египетские зоны ПВО.

После их сравнительно легкого подавления израильские ВВС получили возможность беспрепятственно наносить ракетно-бомбовые удары по центральным египетским районам и по пригородам Каира.

При этом 12 февраля 1970 г. был разрушен символ советско-египетской дружбы – металлургический комбинат в Хелуане, где погибло 80 рабочих и более 100 получили ранения.

В результате налета на деревню Бахр эль-Бакр жертвами стали арабские школьники – 31 ребенок погиб, более 40 получили тяжелые ранения.

В декабре 1969 г. Генеральный штаб и Главный штаб Войск ПВО страны разработали план операции "Кавказ", суть которой состояла в создании на территории Египта группировки советских войск ПВО.

Уже 9 января 1970 г. с одного из подмосковных военных аэродромов поднялись в воздух и взяли курс на Каир 2 самолета Ил-18 с оперативной группой генералов и офицеров МО СССР.

Ее возглавили заместитель главнокомандующего войсками ПВО страны генерал-полковник (в последующем – генерал армии) А. Щеглов и заместитель главнокомандующего ВВС генерал-полковник авиации (в последующем – маршал авиации) А. Ефимов.

В группу входили генералы А. Беляков, А. Ваньков. Л. Громов, М. Науменко, полковник Б. Грицай, подполковник А.Жданов и ряд офицеров Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, войск ПВО, ВВС и РТВ.

Группе надлежало в срочном порядке провести рекогносцировку местности и выбрать элементы боевых порядков подготавливаемых к отправке в ОАР советских воинских частей и подразделений, а также египетских войск.

В сжатые сроки советские специалисты разработали несколько конкретных генеральных планов строительства и типовые решения площадок и огневых позиций для дислокации зенитно-ракетных комплексов С-75 "Двина" (для египетских войск) и С-125 "Печора" (для ограниченного контингента советских войск), технических дивизионов и батарей, КП бригад и укрытий для размещения техники на стационарных и временных позициях, создания запасных (полевых) и ложных позиций для подвижных зенитных установок ЗСУ-23-4 "Шилка" и ПЗРК "Стрела-2".

Было предложено ряд вариантов базирования советской авиации на местных аэродромах, выполнены расчеты по воздействию различных боеприпасов противника на возводимые сооружения и отдельные их конструктивные элементы.

Для пяти основных районов прикрытия группировок войск (Северо-Александрийский, Центральный, Южный и Приканальный) в период с 5 марта по 10 апреля 1970 г. планировалось построить 25 позиций для ЗРК "Двина" и 24 – для ЗРК "Печора".

В середине января в Египет прилетел главком Войск ПВО страны маршал П. Батицкий, который возглавил работу оперативной группы. Во второй половине января он доложил лично египетскому президенту о результатах рекогносцировки. Аналогичный доклад последовал и министру обороны СССР маршалу А. Гречко.

К этому времени для отправки в Египет уже было отобрано 32 тыс. советских генералов, офицеров и солдат, преимущественно из войск ПВО страны. Группировка войск включала в себя особую зенитно-ракетную дивизию (командир генерал-майор А. Смирнов, численность личного состава – 10 тыс. человек по штатам военного времени) в составе трех зенитно-ракетных бригад и Центра радиоэлектронной борьбы (командир подполковник А. Исмаков); истребительно-авиационную группу (старший группы генерал-майор авиации Г. Дольников) в составе двух полков и группу военных советников и специалистов (главный военный советник и старший группы военных специалистов генерал-полковник И. Катышкин (1968–1970).

В дальнейшем эти должности до их упразднения соответственно занимали: генерал-полковник В. Окунев (1970–1972), генерал-лейтенант П. Самоходский (1972–1974) и генерал-майор Е. Боковиков (1974–1978).

Управление дивизии формировалось в конце 1969 г. в Днепропетровске, на базе 11-й дивизии ПВО. Новое соединение получило условное наименование – 18-я особая зенитно-ракетная дивизия (позже этот номер перестал употребляться, – дивизию обычно называли "11-я Днепропетровская").

Первая бригада формировалась на базе соединений и частей Московского округа ПВО. Ее возглавил полковник Борис Жайворонок.

Вторая, которой командовал подполковник Николай Руденко, прибыла из 2-й отдельной армии, дислоцированной в Белоруссии.

Основу третьей бригады под командованием майора Владимира Белоусова составил личный состав из 6-й отдельной Ленинградской армии.

Это были уже опытные командиры, прошедшие другие "горячие точки": Жайворонок – Венгрию и Чехословакию, Руденко и Белоусов – Вьетнам.

Были в дивизии и те, кто воевал в Великую Отечественную и кто побывал на Кубе...

Соединение было по-своему уникальное. Кажда бригада состояла из 8 дивизионов ЗРК С-125 "Печора" по 4 пусковые установки в каждом. Кроме того, каждому дивизиону был придан взвод прикрытия в составе четырех ЗСУ "Шилка" и отделение ПЗРК "Стрела-2". В состав дивизии входили и средства РЭБ.

Соединение замыкалось на старшего по ЗРВ генерал-майора Льва Громова. Он, как и генерал-майор авиации Г. Дольников, в свою очередь, подчинялся главному военному советнику.

В конце января 1970 г. оперативная группа в количестве 20 человек вылетела в Каир для оказания помощи египетской стороне в ускоренном строительстве инженерных сооружений и оборудовании боевых порядков для размещения зенитно-ракетных дивизионов.

Боевое сколачивание зенитно-ракетные бригады проходили в СССР на полигонах Войск ПВО.

Так, бригада полковника Б. Жайворонка (из Московского округа ПВО) в первых числах января 1970 г. убыла в Казахстан на полигон Ашулук, где в течение месяца обучала египетских военнослужащих.

Затем, с получением ЗРК С-125, ее личный состав прошел месячную переподготовку, осуществив практические пуски 52 ракет.

Бригада подполковника Н. Руденко готовилась в Бакинском округе ПВО на полигоне в Янгадже. Ее боевую слаженность проверял лично маршал П. Батицкий.

Отправка дивизии производилась из порта Николаев в первых числах марта. Было задействовано 16 транспортов Министерства морского флота СССР.

В соответствии со специальным советско-египетским соглашением советские войска направлялись в Египет "только для защиты его воздушного пространства".

В одном из приказов министра обороны СССР в частности отмечалось: "В поход за Суэцкий канал, если его вдруг перейдут египтяне, не ходить ни в коем случае!.."

Первым ушел сухогруз "Роза Люксембург", а последним "Дмитрий Полуян".

В их нижние судовые трюмы (твиндеки) были погружены: боевая техника, ракеты, боеприпасы, продукты питания, хозимущество, различное оборудование, бензин, спирт и т. д.

Автомобили, дизеля, кабины управления, наведения и связи размещались на верхней палубе.

На каждое судно грузилось по 2 дивизиона. Личный состав был переодет в гражданское платье, не имел каких-либо документов. Солдаты и сержанты размещались в трюмах, а офицеры в каютах. По легенде, как и на Кубу, перевозилась сельхозтехника и соблюдались все меры маскировки и секретности режима плавания.

Конечную цель маршрутов капитаны сухогрузов узнавали последовательно. Пакет № 1 вскрывали в Черном море, а пакет № 2 – пройдя Босфор и Дарданеллы.

В последнем говорилось, что конечный порт следования – Александрия. При каждом капитане имелся представитель особого отдела ("капитан-наставник"). На борту работали офицеры военной контрразведки, политотдела и партийного комитета дивизии. Существовал строжайший приказ стрелять без колебаний по тем, кто "попытается выпрыгнуть за борт". При проходе турецких проливов от услуг лоцманов отказывались, вручая последним "спецподарки".

Никто из личного состава (не говоря уже о их семьях) не знал куда и на какое время отправляются "подготовленные подразделения". По словам генерала А. Смирнова, "люди в общем-то догадывались", что их ждет впереди, но "в те времена со слухами боролись различные службы очень жестко".

Первые подразделения и части прибыли в Александрию 5 и 8 марта на транспортах "Роза Люксембург" и "Георгий Чичерин". Их встречали представители аппарата главного военного советника в египетской армии и оперативной группы зенитно-ракетных войск.

Личный состав сразу же переодевался в египетскую военную форму без знаков различия и погон. Для опознавания генералы и офицеры носили полевые куртки поверх брюк, а сержанты и солдаты заправляли их под ремень. Из личного оружия каждый солдат и сержант получал автомат Калашникова, каждый офицер – пистолет Макарова.

Помимо этого, в подразделениях имелись гранаты, гранатометы, ручные пулеметы и зенитно-пулеметные установки. Разгрузка личного состава и боевой техники, а также все марши для занятия стартовых позиций ЗРК проходили только ночью. В светлое время суток войска находились в так называемых "отстойниках", строго соблюдая маскировку.

К весне 1970 г. египетское военно-политическое руководство согласилось с планом советских военных инженеров относительно строительства боевых позиций ракетных дивизионов.

Каждое КП и стартовая позиция были рассчитаны на прямое попадание 500-килограммовой авиабомбы или на любой другой боезаряд аналогичной мощности. Подобное инженерное оборудование позволило сохранить жизнь не одному десятку советских военнослужащих.

Советская авиационная группа включала 35-ю отдельную разведывательную истребительную эскадрилью (30 МиГ-21 мф, 42 летчика – командир полковник Ю. Настенко) и 135-й истребительный авиационный полк (40 МиГ-21 мф, 60 летчиков – командир полковник К. Короток).

Помимо советских офицеров и солдат, в 135-м полку проходили стажировку по различным специальностям и арабские военнослужащие.

Формирование авиационных частей и подразделений происходило осенью 1968 г. в СССР на базе 283-й истребительной дивизии воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта авиации В. Логинова.

После специального курса боевой подготовки на берегах Черного и Каспийского морей летчики группы получили от авиации ВМФ боевые машины в разобранном виде, которые в декабре 1969 г. на транспортных самолетах АН-12 были доставлены в Египет.

Одновременно авиационные механики проходили месячную "доподготовку" в Средней Азии в туркменском городе Мары, откуда отправлялись непосредственно в Каир также на транспортных самолетах. 1 февраля 1970 г. эскадрилья и полк (по египетской терминологии – авиационные бригады), базируясь на трех основных и двух запасных аэродромах, заступили на боевое дежурство.

35-я бригада имела задачу прикрыть базу египетских ВМС на побережье Средиземного моря и промышленные центры севера страны от Порт-Саида до Мерса-Матрух.

135-я бригада прикрывала Каир с востока, промышленные объекты центральной части ОАР и Асуанскую плотину с северо-востока.

Управление истребителями обеспечивалось командными пунктами бригад и пунктами наведения зенитно-ракетных частей вдоль побережья Средиземного моря, Суэцкого канала и Суэцкого залива.

В начале 70-х годов в Египет были переброшены и отдельные эскадрильи морской авиации ВМФ СССР.

В частности, на аэродроме Асуан разместилась 1-я отдельная авиационная эскадрилья на самолетах Ту-16п (командир – полковник Жидецкий) из состава Балтийского флота.

Она выполняла задачи разведки и РЭБ. Вскоре с египетских аэродромов начали работать и советские противолодочные самолеты Ил-38 и разведывательные Ан-12. Вся боевая работа, естественно, велась в обстановке строгой конспирации.

Однако, несмотря на это, вскоре в западной печати появились сведения о "советском присутствии в Египте", включая точные координаты новых позиций ЗРК и аэродромы базирования советской авиации.

Тут же израильское радио начало вести передачи на русском языке "специально для советских воинов". По оценкам американских экспертов, в первых числах марта 1970 г. в Египет прибыло 1,5 тыс. советских военнослужащих с зенитно-ракетными комплексами и 150–200 летчиков ИА.

К концу месяца эта цифра увеличилась до 4 тыс. человек, к концу июля – до 8 тыс. человек, к концу года – до 15–20 тыс.

Между тем Москва официально заявляла, что советники в Египте есть, а войск нет. В этой связи характерным, на наш взгляд, является одно из высказываний маршала А. Гречко. На проводах в Египет советских эскадрилий он недвусмысленно предупредил пилотов: "Имейте в виду, товарищи, если вас собьют за Суэцким каналом и вы попадете в плен – мы вас не знаем, выкарабкивайтесь сами".

Между тем, израильской стороной была сформирована специальная группа коммандос с задачей – захватить советских офицеров и солдат и представить их в ООН как доказательство, что "СССР ведет войну с Израилем в Египте".

Вероятность захвата действительно была, в том числе благодаря утечке информации о перемещении советских военнослужащих, – агентурная разведка Израиля эффективно работала даже в структурах Минобороны Египта.

Лишь особые меры предосторожности, а также сознательная дезинформация арабской стороны, не позволили израильтянам выполнить поставленную задачу.

К середине 1970 г. летчики советских истребительно-авиационных бригад имели уже до 100 и более боевых вылетов на перехват противника, но воздушных боев не проводили.

Впервые они вступили в воздушные бои 22 июня 1970 г., когда пара Крапивин-Сальник из состава 35-й бригады, действуя с аэродрома "подскока" Катамия, перехватили и сбили первый израильский самолет "Скайхок".

30 июля в воздушном бою южнее г. Суэца 12 истребителей МиГ-21, вылетев на перехват звена истребителей-бомбардировщиков "Скайхок", атаковавших советский зенитно-ракетный дивизион, встретились с подоспевшими 12 израильскими истребителями "Мираж" и 8-ю штурмовиками F-4.

В итоге 4 самолета МиГ-21 были сбиты, погибли 3 советских летчика (В. Журавлев, Н. Юрченко и Е. Яковлев). Сказалось отсутствие опыта и применение традиционной тактики воздушного боя. В дальнейшем такие неудачи не повторялись.

Советские летчики освоили перехват штурмовиков и истребителей противника, большинство которых прошли обучение в США и боевое крещение во вьетнамском небе.

При этом (как в Корее и Вьетнаме) успешными оказались "партизанские" методы борьбы с израильской авиацией – из засад с передовых аэродромов, с использованием нетрадиционных способов ведения боевых действий. В конечном итоге были освоены навыки группового маневренного воздушного боя (как правило, в составе звена).

Однако вернемся к войскам ПВО.

Главная их задача заключалась в прикрытии от воздушных атак противника крупных административно-хозяйственных и промышленных центров. Исходя из этого, три бригады были сосредоточены в районе Каира, где в скале, недалеко от национального исторического музея, находились КП дивизии и войск ПВО Египта.

На первых порах была создана четвертая бригада пятидивизионного состава под командованием полковника Шумилова, прикрывавшая Александрию. Но потом ее расформировали. Кроме того, одна группа из двух дивизионов на юге прикрывала Асуан, а другая на севере – порт Мерса-Матрух.

Всего, в основном в районах Каира, Александрии, Асуана и приканальной зоны были развернуты 18 советских зенитно-ракетных дивизионов, оснащенных новейшим по тем временам вооружением.

Первыми на боевое дежурство заступили в ночь с 14 на 15 марта 1970 г. дивизионы подполковников Кутынцева и Кириченко. При отсутствии опыта взаимодействия с египетскими войсками сразу же произошло несколько трагических случаев.

Огнем советских дивизионов ошибочно был уничтожен вместе с экипажем бомбардировщик ВВС Египта Ил-28, подбиты штурмовик Су-7б и пассажирские самолеты Ан-24 и "Боинг".

В дальнейшем удалось наладить тесную координацию между воинскими подразделениями Египта и группировкой советских войск, что позволило эффективно противодействовать израильским авианалетам, которые с новой силой возобновились летом 1970 г. Всего за период с марта по август израильская авиация совершила около 6 тыс. боевых вылетов, при этом более 40% из них – непосредственно для ударов по средствам ПВО.

Со второй половины 1970 г. на вооружение ЗРВ Египта начали поступать ЗРК "Печора" и "Квадрат", увеличились поставки ПЗРК "Стрела-2" и ЗСУ "Шилка". Личному составу ракетных дивизионов приходилось вести боевые действия в специфической обстановке – в многодневных ожиданиях воздушного противника, находившегося на пятиминутном подлетном удалении, в условиях, когда в некоторые дни операторы обнаруживали, захватывали и сопровождали до 200 воздушных целей.

Солдаты и офицеры испытывали и немалые моральные и психологические нагрузки: находились в чужой стране, на чужой войне, в чужой форме, без документов и знаков различия, постоянно несли боевое дежурство, выполняя при этом утвержденный в Москве план политподготовки.

Положение усугублял необычный и тяжелый климат: песчаные бури, изнуряющая жара (температура в кабинах операторов нередко доходила до 80°С), низкая влажность, наличие большого количества вредных насекомых. Трудно было соблюдать элементарные нормы гигиены, – поэтому отмечалось большое количество желудочно-кишечных заболеваний среди личного состава.

Тем не менее, боевая работа продолжалась.

30 июня 1970 г. приняли бой и отразили два воздушных налета противника зенитно-ракетные дивизионы под командованием капитана В. Маляуки и майора Г. Комягина, уничтожив 2 самолета израильтян. За первый сбитый на египетской земле "Фантом" капитан В. Маляука был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Позже отличились дивизионы майоров С. Завесницкого и И. Кузьменко.

18 июля израильтяне предприняли попытку ликвидировать советскую зенитно-ракетную группировку. В налете на 5 дивизионов участвовали 24 "Фантома" (6 групп по 4 истребителя-бомбардировщика в каждой). На дивизион подполковника В. Толоконникова налет осуществлялся с разных направлений.

В результате ожесточенного боя ракетчики уничтожили 2 самолета противника и подбили 1. Однако израильтяне, удачно применяя авиабомбы и НУРСы, вывели из строя антенный пост и осуществили прямое попадание в пусковую установку в момент ее перезаряжания. В результате взрыва ракеты погиб лейтенант С. Сумин и пусковой расчет в составе сержанта А. Мамедова, ефрейтора А. Забуги, рядовых братьев-близнецов И. и Н. Довганюк, Г. Величко, Н. Добижи, Е. Диденко и И. Наку.

В ходе этого боя было сбито 4 самолета противника. При этом один из "Фантомов" был "особый". Штурман его экипажа Менахем Эйни погиб, а пилот-командир капитан Шамуэль Хец (из американских евреев), ранее участвовавший в войне во Вьетнаме, попал в плен.

Упавший в глубокие пески самолет остался цел и невредим, что сразу же привлекло внимание советских экспертов. Вскоре самолет и летчик были отправлены в Москву.

По данным израильского посольства в Москве, ситуация складывалась несколько иначе. Штурман М. Эйни неудачно катапультировался и с многочисленными переломами и в бессознательном состоянии был подобран египтянами и сопровожден в каирскую тюрьму "Аль-Аббасия".

В 1973 г. освобожден из плена в составе группы из 6 израильских летчиков. Что касается капитана Ш. Хеца, то он решил "дотянуть" горящий "Фантом" до израильской территории, однако сорвался в штопор и разбился в районе Исмаилии. Точное место падения до сих пор не установлено. Пилот считается пропавшим без вести.

Приблизительно в этот период четверо израильских пилотов и штурманов оказались в сирийском плену. Их обменяли на пятерых офицеров сирийского генштаба, специально похищенных на ливанской территории группой спецназа, в которую входил будущий премьер-министр Израиля лейтенант Б. Нетаньяху.

Высокое мастерство и мужество при отражении налетов израильской авиации проявил личный состав дивизионов подполковников К. Попова и Н. Кутынцева, которым было присвоено звание Героев Советского Союза с вручением орденов Ленина и медалей "Золотая Звезда". Всего за период с 30 июня по 3 августа было сбито 12 и подбито 3 самолета противника.

Боевые действия, по словам генерал-полковника в отставке А. Смирнова, заставили полностью пересмотреть стратегию и тактику применения ЗРК.

И это несмотря на имевшийся в войсках вьетнамский опыт. Ведь израильтяне, если быть откровенным, умели воевать. Многие их пилоты также прошли школу Вьетнама. После первых безрезультатных пусков ракет был сделан вывод: нужно отказаться от старых методик.

Особое внимание стало уделяться действиям из засад, созданию ложных позиций, а также тщательной маскировке. Командиры дивизионов, офицеры наведения, операторы получили задачу производить пуски ракет ЗРК в глубине зоны поражения на дальности до цели в 15 км, а не на ее дальней границе.

После этого, несмотря на то, что "Фантомы", завершив атаки, пытались быстро уходить, ракеты на дальности 20-23 км успевали догонять их и поражать на высотах от 100 до 400 м.

ЗРК С-125 показали себя превосходно, даже лучше, чем на испытаниях. Правда, ввиду их секретности стрелять в сторону Суэцкого канала было запрещено, дабы израильтяне не завладели образцами ракет.

Табу было снято после приезда в дивизию главного конструктора ракеты С-125. В "высоком" штабе он заявил, что даже если и упадут ракеты на сторону противника, западные специалисты в них разобраться не смогут.

В этот период непосредственно в боевых порядках соединений и частей египетской армии работали генералы и офицеры аппарата главного военного советника.

Среди них: начальник штаба ГВС генерал-майор М. Гареев, заместитель ГВС по политчасти генерал-майор Щукин, советники командующего инженерными войсками египетских войск генерал-майоры М. Заика и Н. Шитов, советник начальника связи генерал-майор В. Фетисов, советник командующего войсками специального назначения генерал-майор П. Калинин, советники полевых армий и механизированных дивизий полковники В. Максимов, Н. Хорьков, В. Ступин и др.

Важно отметить, что в Египте прошли испытание отдельные образцы отечественной техники и вооружения. В частности, самолеты МиГ-23, оснащенные индивидуальной системой радиоэлектронной защиты "Сирень". Эти истребители совершали полеты практически над всей территорией Израиля и в районах дислокации ЗРК ПВО "Хок" американского производства.

При этом локаторы "Хоков" "забивались" сверхсекретной аппаратурой РЭБ "Смальта", которая была доставлена в Египет в апреле 1970 г. Для подготовки аппаратуры к боевой работе требовалось определить технические параметры "Хока" – боевые частоты, диаграммы направленности и т. п.

Для этого создавались подвижные группы, в состав которых входили советские и египетские военнослужащие, а также представители промышленности и заводов-изготовителей. Сама аппаратура была заминирована, в случае попытки захвата ее нужно было взорвать.

Подобными средствами РЭБ, а также самолетами типа МиГ-23 израильская сторона не располагала. В результате была нарушена вся система ПВО Израиля. В этой связи ряд оппозиционных партий предъявил серьезные претензии правительству за закупку чрезвычайно дорогостоящего и оказавшегося неэффективным ЗРК. Это обстоятельство послужило одной из основных причин отставки премьер-министра Голды Меир.

Впоследствии система "Смальта" была поставлена на вертолеты и находилась на боевом дежурстве, в том числе и в Европе, где начали развертываться "Хоки". Как следствие, надежды американской администрации на широкомасштабную продажу "перспективного" ЗРК не оправдались. На мировом рынке оружия "Хоки" потерпели провал, в отличие от советских комплексов "Печора", которые со временем начали закупаться почти 40 странами мира.

В Египте был впервые облетан в боевых условиях новейший истребитель-разведчик МиГ-25 (М-500, как его условно именовали советские военные специалисты). Испытательную группу возглавил полковник Бежевец.

Самолет по своим летно-тактическим данным значительно превосходил все зарубежные аналоги. Его неоднократно пытались перехватить израильские пилоты на "Фантомах". В одном из перехватов в районе Суэцкого канала участвовало, к примеру, несколько десятков израильских истребителей. Однако летчику удалось уйти. После смерти Г. Насера машины данного типа на "Антеях" были эвакуированы в Советский Союз.

В период пребывания группировки советских войск в Египте ее посещали: председатель Совета Министров СССР А. Косыгин, председатель Президиума Верховного Совета Н. Подгорный, секретарь ЦК КПСС Б. Пономарев, министр обороны маршал А. Гречко, его первый заместитель маршал С. Соколов, начальник Генерального штаба маршал М. Захаров и ряд других представителей Центра.

"Война на истощение" шла с переменным успехом и могла продолжаться бесконечно.

Сложилась своего рода патовая ситуация.

Тогда США выдвинули план мирного урегулирования ближневосточной проблемы, известный как "план Роджерса". Он предусматривал прекращение огня на 90 дней как первый шаг к установлению мира.

Египет не без нажима СССР согласился, Израиль тянул с ответом. Ситуация резко изменилась лишь после того как в результате огня советских ракетных дивизионов израильская сторона стала нести ощутимые потери в авиации.

Всего с 20 июля 1969 г. по начало августа 1970 г. было сбито 94 израильских самолета, что равнялось примерно 50% от имевшегося в Израиле парка боевых машин. 7 августа наконец-то было установлено перемирие сроком на три месяца. "Война на истощение" пошла на убыль.

С 4 августа советские военнослужащие никаких боевых действий не вели, что было связано с началом египетско-израильских консультаций. Советские воины-зенитчики в основном занимались обслуживанием боевой техники и обучением местных солдат и офицеров.

В марте 1971 г. первая группа советских специалистов была заменена вновь прибывшими из СССР военнослужащими.

За успешные боевые действия в Египте 166 офицеров, сержантов и солдат зенитно-ракетной дивизии были награждены правительственными наградами. Сам командир генерал-майор А.Смирнов был удостоен ордена Боевого Красного Знамени.

Сразу после смерти Г. Насера (28 сентября 1970 г.) началось постепенное ухудшение советско-египетских отношений, хотя на первых порах новый египетский президент А. Садат стремился действовать как и его предшественник и даже после нескольких официальных визитов в Москву подписал 15 мая 1971 г. Договор о дружбе и сотрудничестве с СССР.

Что же подтолкнуло Садата к двойной игре? С одной стороны, он питал истинные симпатии к американцам и весьма недоверчиво относился лично к Л. Брежневу, который, как известно, очень гордился своим боевым прошлым и не мог быть искренним с человеком, истово служившим фашистской Германии.

С другой стороны, Садат убедился, что арабо-израильский конфликт потерял первостепенное значение в советской внешней политике. Москва не собиралась жертвовать разрядкой для того, чтобы удовлетворить возросшие военные амбиции египетского лидера.

Наконец, освобождение Синая становилось для Садата делом личной чести. Все в Египте над ним посмеивались. В экономике и политике он не разбирался. На пост президента попал случайно. Много пил, особенно любил русскую водку. Тайные контакты с США вселяли надежды на необходимое самоутверждение на ниве победоносной войны с Израилем.

Советской военной разведке стало известно, что США по линии ЦРУ заверили Садата, что готовы оказать Египту "всемерную помощь" при условии избавления от советских войск.

К тому же американцы всячески подчеркивали, что египетская армия уже оправилась от шока 1967 г., восстановлена, обучена и готова к битве с Израилем. Садат колебался вплоть до апреля 1972 г., когда его очередной визит в СССР не дал ожидаемых результатов: Египту было отказано в просьбе увеличить советскую военную помощь.

Тут же в Каир прибыл госсекретарь США Г. Киссинджер, который поставил египетскому лидеру примерно такое условие: убирайте из страны русских и Америка будут выплачивать вам ежегодно 3 млрд. долларов для поднятия экономики и укрепления обороны...

7 июля 1972 г. советский посол В. Виноградов прибыл в резиденцию А. Садата, чтобы довести до египетского руководства содержание беседы Л. Брежнева с американским президентом Р. Никсоном, где частично обсуждалась ближневосточная проблема.

СССР в очередной раз подтверждал свою решимость защищать справедливое дело арабских народов, заявлял о готовности вести переговоры с США о сокращении поставок вооружения на Ближний Восток.

Когда В. Виноградов закончил информацию, Садат нервно спросил: "Это все?" – "Да, все" – ответил посол. – "Ну так вот, – без перехода начал египетский президент. – Я решил отказаться от услуг советских военных. Они нам больше не нужны. Пусть возвращаются домой, отдыхают... Обсуждение излишне. Я уже принял решение. Советские военные должны немедленно уехать..."

Тут же были обнародованы цифры и даты. Их общая канва сводилась к следующему: к 17 июля 15 тыс. советских специалистов должны быть за пределами Египта. Из страны вывозится все вооружение, которое использовалось непосредственно советскими военнослужащими.

Правда, через несколько дней Садат чуть подкорректировал свои требования и стал настаивать на передаче египетской стороне всего поставленного из СССР оружия и боевой техники.

Вскоре американские эксперты буквально наводнили египетские части ПВО, начав "знакомиться" с технической документацией с советским грифом "Совершенно секретно". Одновременно в местных средствах массовой информации началась кампания, смысл которой сводился к тому, что СССР, проникнув в Египет в силу стечения обстоятельств, больше думал о распространении собственной коммунистической идеологии, чем о военной стороне дела, поставляя в страну "второсортное оружие", чего нельзя сказать об американцах, сумевших оснастить Израиль первоклассной боевой техникой.

Однако, по заключению военных экспертов (в частности, генерал-полковника И. Катышкина), эти утверждения не соответствуют истине – даже в Советском Союзе далеко не каждая воинская часть имела оснащение, сравнимое с тем, что было в Египте. К слову сказать, советская военная помощь Египту за период с 1965 по 1972 гг. составила 3,2 млрд. долл.

Высылка советского военного персонала из Египта была воспринята в Москве со смешанными чувствами. Конечно, это было политическое поражение, проигрыш по всем статьям.

Потеря военных позиций в такой стратегически важной стране, как Египет, ложилась тяжелым бременем на советский престиж, особенно в странах "третьего мира".

Даже сама форма, в какой стала происходить эвакуация советских военнослужащих, была оскорбительной: в конце концов, их направляли в "служебную командировку" по настоятельной просьбе египетского руководства.

Но одновременно пришло и чувство облегчения. По мнению известного российского востоковеда А. Васильева, "решение Садата как бы само собой убирало камень преткновения" в отношениях с Западом (еще теплилась надежда на разрядку), давало свободу маневра в ближневосточных инициативах, несколько успокаивало тех отечественных экономистов, которые ратовали за сбалансированное финансирование некоторых внешнеполитических акций центрального руководства.

Отправляли советских военнослужащих самолетами АН-12, Ан-22, Ил-18 и Ил-62, а также теплоходами в Севастополь и Одессу.

Солдаты и офицеры ждали торжественного приема, встречи с родными и близкими. Однако... порты оказались оцепленными вооруженными людьми в штатском. Всех строили и в сопровождении автоматчиков отводили в военные городки. Было запрещено звонить по телефону, ходить в туалет без сопровождения охраны, делиться с кем-либо из местного персонала любыми впечатлениями от заграничной командировки.

Лишь на четвертые сутки после соответствующих инструктажей, проводившихся офицерами особого отдела, "воинов-интернационалистов" начали откомандировывать к местам постоянной службы.

Несколько месяцев на Ближнем Востоке царила неопределенность. В Каире ждали встречного жеста со стороны Вашингтона и Тель-Авива. Но при этом ничуть не смягчалась антисионистская риторика в стране. Однако ни США, ни Израиль никак не реагировали на столь "драматический" поступок египетского лидера.

Вскоре Садат понял, что войны с Израилем не избежать – иначе ему уготовлена политическая смерть. А для этого нужно было пока продолжить сотрудничество с СССР.

В декабре 1972 г. Садат принял решение о продлении на пять лет "военно-политических льгот" Советскому Союзу. В Москве подобное решение было воспринято как знак "особых" отношений с Египтом, поэтому военные поставки шли в необходимых размерах, продолжалось экономическое сотрудничество.

С декабря 1972 г. по июнь 1973 г. Египет получил больше советского оружия, чем в течение 1971–1972 гг., причем теперь он получал оружие без советских советников, решавших в свое время, где и, как оно должно быть использовано. Садат признавал, что Кремль "заваливает" его новым оружием.

Всего же с 1955 по 1975 гг. общий объем военно-технического сотрудничества между двумя странами составил около 9 млрд. долларов. Затем, по известным причинам, в течение почти 20 лет советско-египетские, а затем российско-египетские связи, находились в подвешенном состоянии, а точнее сказать – их просто не было.

Лишь с середины 90-х годов наметилась определенная тенденция к реанимации традиционных российско-египетских отношений в военной области. В 1998 г. объем сотрудничества вышел на уровень 60 млн. долл., что, естественно, далеко от имеющихся у двух стран потенциалов.

Естественно и то, что активизация военных связей Египта с Россией, конечно же, не отвечает интересам США, которые фактически безвозмездно ежегодно оказывают своему египетскому партнеру финансовую помощь в размере 1,3 млрд. долл.

Такое сегодня России не под силу.

Однако наличие в современных вооруженных силах Египта от 40 до 50% оружия и военной техники российского производства (танки Т-54, самолеты МиГ-21, средства ПВО – зенитные ракетные комплексы С-125, С-75, "Стрела-2"), необходимость поддерживать это вооружение в боеспособности и проводить технические мероприятия по его совершенствованию для продления срока службы дают основание оптимистически оценивать перспективы военно-технического сотрудничества Российской Федерации и Египта.

Помимо этого, в начале 1999 г. официальный Каир выразил готовность начать консультации о закупке противоракетного комплекса С-300. Египетская сторона убеждена, что российское вооружение более многофункционально, проще в эксплуатации и обслуживании и может использоваться для решения различных задач.

По оценке некоторых египетских аналитиков, Россия должна изменить свою политику на Ближнем Востоке. Так, по мнению военного советника египетского Центра политических и стратегических исследований "Аль-Ахрам" Мухаммеда Кадри Сайда, "...в ближневосточном регионе Россия явно отстает в политической игре. Она концентрируется на отдельных военно-политических проблемах, но перестала быть игроком глобального масштаба.

Все внимание Москвы – только на торговле оружием. И если в перспективе она по-прежнему будет самоустраняться от дел на Арабском Востоке, это не даст позитивного эффекта ни для ее авторитета, ни для ситуации в регионе. Многие силы на Ближнем Востоке заинтересованы в том, чтобы Россия активно включилась в политические процессы, соизмеримые с политической линией, которой придерживалась Москва в прошлом. Россия могла бы показать свою мощь.

Вместо этого она так или иначе демонстрирует только поддержку Ираку. Давно Москва не выдвигает и не проводит никаких инициатив. Думаю, что изменения в российской политике назрели.

Только США выдвинули около сотни инициатив для этого региона, примерно семьдесят предложений было со стороны европейских государств. Россия пополнила ряды таких государств, как Китай, Япония и другие, остающихся безучастными к делам в арабском мире. Представляется, что политика России должна быть изменена, чтобы стать продуктивной для ближневосточного региона".

ВОЙНА "СУДНОГО ДНЯ"

Решение начать войну против Израиля было принято А. Садатом и X. Асадом летом 1973 г. Точная же дата начала боевых действий была определена двумя президентами в строжайшей тайне лишь 4 октября.

В тот же день об этом стало известно советской разведке (американцы же оставались в неведении). Вот реакция А. Громыко: "Боже мой! Через два дня начнется война! 6 октября, по московскому времени в 14 часов! Египет и Сирия против Израиля!.. Вот не послушались нас, лезут. А чего лезут – сами не знают".

Заметим, что высшее командование ЦАХАЛа (сокращенное название Армии обороны Израиля) и военно-политическое руководство страны не имели никаких сведений о "возможности всеобщей войны".

Лишь в 4.30 утра 6 октября разведывательный отдел при генеральном штабе (АМАН) доложил руководству, что полученная только что информация "дает основание утверждать: враг начнет операцию "Шарара" ("Искра") на двух фронтах в 18.00 вечера".

Именно нерасторопность разведорганов, отметила позже специально созданная Следственная комиссия по обстоятельствам о войне Судного дня, стала причиной "дополнительных затруднений в приведении регулярных войск на фронтах в боевую готовность, особенно в зоне канала".

Египетский и сирийский президенты шли на открытую военную конфронтацию прежде всего потому, что отсутствие движения в деле вывода израильских войск и приемлемого урегулирования ставило их под невыносимое давление общественного мнения внутри своих стран.

Египетские и сирийские вооруженные силы, казалось, извлекли уроки из поражения 1967 г, восстановили с советской помощью свою боевую мощь, их моральное состояние заметно повысилось, и можно было надеяться на ограниченный военный успех.

Конечно же, руководители Египта и Сирии понимали, что США не допустят тотального военного разгрома Израиля. Но, как и прежде, они возлагали надежду на то, что в случае неудачи Советский Союз не допустит полного поражения своих друзей.

6 октября 1973 г. были нанесены удары с воздуха по израильским позициям на Синае и Голанских высотах. Египетские войска переправились через Суэцкий канал и закрепились на его восточном берегу, продвинувшись за 3 суток вглубь на 15-30 км.

Сирийцы, начав наступление на Голанах, освободили в течение двух дней их значительную часть с главным городом Эль-Кунейтра. Аппарат советских военных советников в вооруженных силах Сирии возглавлял в этот период генерал-лейтенант танковых войск В. Макаров.

Боевые действия проводились в форме фронтовых наступательных операций. Произошли крупные танковые сражения, в которых принимали участие сотни танков, бронемашин, десятки самолетов. Широкое применение получили ПТУРСы и зенитные ракеты различных типов.

Четвертая арабо-израильская война стала реальностью.

В египетских вооруженных силах после отмобилизования насчитывалось около 833 тыс. человек, 2 тыс. танков, 690 самолетов, 190 вертолетов, 106 боевых кораблей. Непосредственно в наступательной операции было задействовано 72 тыс. военнослужащих и до 700 танков. Сирийская армия насчитывала 332 тыс. личного состава, 1350 танков, 351 боевой самолет и 26 боевых кораблей.

Израильские вооруженные силы на момент начала войны насчитывали 415 тыс. человек, 1700 танков, 690 самолетов, 84 вертолета и 57 боевых кораблей. На южном фронте (Синайский полуостров) израильтяне сосредоточили 5 бригад, создав эшелонированную оборону глубиной 30-50 км. На линии противостояния с Сирией (Северный фронт) они сосредоточили 6 бригад, соорудив 75-километровый оборонительный рубеж глубиной 12-20 км.

На первых порах основные военные усилия Израиль направил на Северный фронт. Сочетая маневренные и позиционные действия, ему удалось уничтожить почти все сирийские танки и развернуть контрнаступление на Дамаск.

Сирийские части и подошедшие им на помощь подразделения иракских и иорданских вооруженных сил вынуждены были отступить на вторую линию обороны.

Однако Израилю не удалось установить господство в воздухе, так как в Сирии была оперативно развернута с советской помощью современная система ПВО, за пультами управления которой нередко находились советские офицеры.

Кроме того, сирийские летчики-истребители накануне войны прошли специальную подготовку под руководством пакистанских инструкторов: они достаточно хорошо освоили технику пилотирования МиГ-21 на режимах полета, близких к критическому (что категорически запрещалось советскими нормами безопасности полетов), обучились многим приемам ведения одиночного и парного боя, которыми владел их противник – израильские пилоты.

Примечательно, что за время израильского контрнаступления на севере египетские войска на Синае практически бездействовали. Каир уже праздновал победу.

Лавровый венок героя Садат "скромно" передал главнокомандующему ВВС X. Мубараку (будущему президенту страны), летчики которого за 20 минут смогли на девять десятых уничтожить израильские укрепрайоны на восточном берегу Суэцкого канала. 12 октября началась "вторая фаза" египетского наступления, закончившаяся неудачно.

После ожесточенных боев египетские сухопутные части вернулись на исходные позиции. 14 октября завершилось провалом и танковое наступление египтян. Потеряв в течение дня 264 единицы бронетанковой техники (против 43 у израильтян), они вынуждены были вернуться на исходные позиции.

На следующий день израильские войска при поддержке авиации предприняли наступление на стыке 2-й и 3-й египетских армий, форсировали Суэцкий канал и начали стремительное продвижение в сторону Каира.

Надо признать, что все участники войны несли ощутимые потери. За неделю боев примеру, было уничтожено около 300 арабских и около 100 израильских самолетов и вертолетов.

Израиль лишился более трети своих танков, около 2 тыс. единиц бронетехники не досчитала арабская сторона.

Запасов некоторых видов боеприпасов оставалось лишь на несколько дней.

В этой ситуации после настоятельного призыва о помощи, США начали массированную переброску оружия Израилю. То же самое сделал и СССР, оказав необходимую поддержку Египту и Сирии.

Через четыре дня после начала военных действий советские самолеты Ан-12 и Ан-22 начали совершать регулярные рейсы в Дамаск и Каир. За короткое время было сделано около 900 вылетов. На борту самолетов находились необходимые боеприпасы и военная техника. Основное количество грузов шло морем, поэтому они стали прибывать к месту назначения лишь к концу войны.

СССР развернул в Восточном Средиземноморье значительные силы флота – от 96 до 120 единиц, включая 34 боевых надводных корабля и 23 атомные и дизельные подлодки. Они находились в повышенной боевой готовности. Это предпринималось с целью предупреждения Израиля против возможных попыток сорвать советские военные поставки. Лишь однажды в Латакии израильтянам удалось потопить катерами советский сухогруз.

На Западе усиление советской Средиземноморской эскадры рассматривалось как признак того, что она может быть использована для поддержки советских регулярных войск, если они будут направлены в район конфликта. Такая возможность в принципе не исключалась.

Следует отметить, что в ходе войны состав 6-го средиземноморского флота США увеличился до 140 единиц. Он включал 6–8 атомных подводных лодок, 4 авианосца, 20 вертолетоносцев, 10–12 амфибийных кораблей, 20 крейсеров, 40 эсминцев и фрегатов, несколько десятков вспомогательных судов и т. д. Зачастую советские и американские корабли ходили "борт о борт", что явилось причиной появления морского афоризма – "собачья свадьба" на воде.

В тот момент, когда перед израильскими танковыми колоннами открылся прямой путь на египетскую столицу, в стране началась паника.

Садат, поддерживая постоянную связь с советским посольством, при каждом удобном случае повторял, что "американцы – обманщики", они его "надули".

В конце концов он обратился к СССР и США с просьбой совместно или раздельно прислать воинские контингенты в Египет, чтобы остановить наступление израильтян. Москва пошла навстречу Садату. Было заявлено, что если американцы откажутся от совместной акции, то "мы будем действовать сами".

В Генеральном штабе в срочном порядке началась отработка варианта высадки в Порт-Саиде "демонстративного десанта" советской морской пехоты.

Но парадокс заключался в том, вспоминает бывший сотрудник оперативного управления Главного штаба ВМФ капитан 1-го ранга В. Заборский, что морских пехотинцев в составе 5-й эскадры не было, – полк морской пехоты еще только готовился в Севастополе для переброски в Средиземное море.

Тогда главнокомандующий ВМФ приказал сформировать на каждом корабле 1-го и 2-го ранга по роте (взводу) добровольцев-десантников из числа экипажей и приготовить корабли и плавсредства для десантирования личного состава. Лишь в последний момент данный приказ был отменен.

С 20 по 22 октября в Москве находился госсекретарь США Г. Киссинджер. В результате интенсивных переговоров был выработан проект резолюции по ближневосточному вопросу, которая 23 октября за номером 338 была принята Советом Безопасности ООН.

Она предусматривала немедленное прекращение огня и всех военных действий с остановкой войск на занимаемых ими 22 октября позициях. Сторонам предлагалось начать переговоры с целью вывода израильских войск со всех захваченных с 1967 г. территорий. Египет и Сирия поддержали резолюцию. Израиль продолжал наступательные действия.

24 октября советское руководство предупредило "о самых тяжелых последствиях", которые ожидают Израиль в случае его "агрессивных действий против Египта и Сирии".

Тут же Л. Брежнев послал Р. Никсону срочную телеграмму, в которой заверил американскую сторону, что в случае ее пассивности по урегулированию кризиса СССР столкнется с необходимостью "срочно рассмотреть вопрос о том, чтобы предпринять необходимые односторонние шаги".

В тот же день в Советском Союзе была объявлена повышенная боеготовность 7 дивизий воздушно-десантных войск. По дипломатическим каналам Москва дала понять, что не допустит поражения Египта.

Американская реакция оказалась чрезмерно жесткой – была объявлена тревога в ядерных силах. Эта акция бросила в дрожь американских союзников.

Израильские войска прекратили наступление. 25 октября состояние повышенной боевой готовности в советских дивизиях и американских ядерных силах было отменено.

Октябрьская война, казалось бы, означала успех советской политики на Ближнем Востоке. Очередная арабо-израильская военная конфронтация закончилась вничью. В тех специфических условиях, которые сложились в регионе, для Израиля отсутствие победы означало поражение от арабских армий, снабженных советским оружием и обученных советскими инструкторами.

Советский Союз продемонстрировал свою военную мощь, сосредоточив силы Военно-Морского Флота в Средиземном море и тем самым обеспечив как морские коммуникации в Сирию и Египет, так и необходимый контрбаланс вероятному американскому вмешательству в конфликт.

Одновременно стали зримыми возможности советской военно-транспортной авиации при организации воздушных мостов в Египет и Сирию. Наконец, были проявлены политическая воля и готовность идти на риск во имя защиты своих "союзников".

Вместе с тем, сразу же после войны начался процесс стремительного вытеснения СССР с активных позиций на Ближнем Востоке. Этому способствовали как объективные, так и субъективные факторы.

К первым, на наш взгляд, следует отнести как общий экономический упадок Советского Союза, так и чрезмерное увлечение Москвы идеологическими установками во внешней политике. Многие важные решения принимались без достаточного на то основания, как правило, в пику американцам.

Непосредственная поддержка арабов в войне 1973 г. в определенной степени диктовалась желанием "взять реванш" у Вашингтона за его причастность к свержению в сентябре 1973 г. правительства С. Альенде в Чили...

Более того, советские военные поставки в регион отнюдь не способствовали экономическому росту арабских стран, наоборот – вели к их обнищанию, к формированию высокой степени воинственности и непримиримости правящих элит, особенно идущих по пути социалистической ориентации.

Для справки: в середине 80-х годов СССР обеспечивал оружием более 40 развивающихся стран. В первой половине 70-х годов более 90% оружия направлялось в Египет, Сирию, Ливию, Алжир, Ирак, Северный и Южный Иемены, а также во Вьетнам, Эфиопию, Индию и на Кубу. При этом, за редким исключением, поставлялись устаревшие модели военной техники.

Лишь в Египет, Сирию, Ирак и Ливию продавалось "усложненное" оружие, которое могло поддерживаться в рабочем состоянии и использоваться только с помощью советских специалистов.

В системе субъективных факторов особо выделялась политика Садата, который во многом в силу вышеназванных причин начал превращать Египет из союзника и главной опорной базы СССР на Арабском Востоке в страну, враждебную Советскому Союзу и открытую для широчайшего сотрудничества с США.

Советская дипломатия стала оттесняться от участия в процессе ближневосточного урегулирования, который постепенно принимал характер двусторонних ("сепаратных") соглашений между Египтом и Израилем при посредничестве Вашингтона.

18 января 1974 г. египетские представители в присутствии американской делегации подписали с израильтянами на 101-м километре шоссе Каир–Суэц соглашение о разъединении войск.

Израиль отводил свои войска на 32 км от Суэцкого канала. 31 мая аналогичное соглашение, но уже при посредничестве СССР и США, было подписано между Израилем и Сирией.

Сирии возвращалась часть Голанских высот с Кунейтрой на условиях демилитаризации и размещения здесь войск ООН.

21 декабря 1973 г. было подписано распоряжение Совета Министров СССР № 2746 о выделении советских офицеров в состав военных наблюдателей ООН.

Правда, первая группа отечественных "голубых беретов" в количестве 25 человек под руководством полковника Н. Велика прибыла в Каир буквально через несколько дней после прекращения огня и официально приступила к выполнению своих обязанностей на Синае и Голанских высотах 25 ноября. Этот день по праву можно считать датой рождения российского миротворчества.

Начали подводиться итоги войны. Оказалось, что за 19 дней боевых действий стороны потеряли около 20 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, почти 2700 танков, 18 боевых кораблей, более 330 самолетов и много другой боевой техники. При этом "своими" средствами ПВО в результате различных ошибок и недоразумений 6ыло сбито 58 египетских и 11 сирийских самолетов.

Непосредственного участия в Октябрьской войне советские специалисты не принимали, если не считать эпизода, когда морской тральщик "Рулевой" и средний десантный корабль "СДК-37" (ЧФ) открыли зенитный огонь по израильской авиации, пытающейся воспрепятствовать заходу советских кораблей в сирийский порт Латакию. Боевых потерь при этом не имелось.

КЭМП-ДЭВИД

В 1976 г. Египет начал получать первые американские военно-транспортные самолеты С-130, затем боевые самолеты и другое вооружение. В качестве платы за смену внешнеполитического курса Египта шла финансовая помощь из США, от аравийских нефтяных монархий и стран Западной Европы.

В этот же период (точнее, 14 марта) Садат заявил о разрыве советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве. В течение месяца все советские военные службы оставили страну. Был окончательно закрыт порт Александрия. Построенная СССР ремонтная инфраструктура передавалась американцам.

С началом 1977 г. значительно активизировались усилия СССР и США по созыву Женевской конференции по всеобъемлющему урегулированию на Ближнем Востоке. Одновременно активизировалась деятельность и на другом направлении: Египет и Израиль налаживали прямые контакты, дело шло к сепаратной двусторонней сделке.

Израиль стремился к миру с соседними арабскими странами, понимая, что в арабском окружении это наиболее верный путь к самосохранению и разрешению многочисленных внутренних проблем. Он призывал своих соседей к прямым переговорам, обещая, что готов поделиться с ними всем, что было завоевано в результате предыдущих войн.

Арабские руководители не спешили. Им не хотелось мира в регионе по крайней мере по трем причинам:

1) наличие врага позволяло держаться на троне, несмотря на внутренние трудности;

2) состояние перманентной конфронтации давало шанс на получение безвозмездной помощи из-за рубежа;

3) создание палестинского государства в "египетском" секторе Газа и на "иорданском" Западном берегу реки Иордан могло произойти лишь в случае "замирения" в регионе; по большому счету – арабы были против такого государства.

Садат, взяв курс на рыночные реформы (политика "открытых дверей"), сразу же оказался в довольно затруднительном положении. Многократное и стремительное повышение цен привело к массовым стихийным демонстрациям, погромам и мародерству.

В тоталитарных арабских режимах – это "последний и решительный" шаг. Еще полшага – и режим будет сметен. Договор с Советским Союзом разорван, американцы выступают за "всеобъемлющий" мир, ряд арабских стран заняли довольно прохладную позицию по отношению к Каиру... Необходим был выход – и как можно скорее. Спасти Садата могли лишь две вещи: война или возвращение Синая.

Показательно, что совершенно секретные контакты между Египтом и Израилем держались под полным контролем как в Москве, так и Вашингтоне.

В резидентурах КГБ на Ближнем Востоке работали опытные специалисты с хорошим знанием арабского языка и надежными связями. В считанные часы они могли добыть нужную информацию и передать ее Андропову, а затем и Брежневу.

Кроме того, в Средиземном море постоянно курсировали три советских судна – "Кавказ", "Крым" и "Юрий Гагарин" с необходимым электронным оборудованием, которое "снимало" все радио- и телефонные разговоры на территории Египта, Израиля и других стран, которые тут же расшифровывались специалистами военной разведки – ГРУ.

В сентябре 1977 г. в Марокко состоялась первая "конструктивная" встреча между тайными посланцами Египта и Израиля – Хасаном аль-Тухами, заместителем премьер-министра при президенте Египта, и Моше Даяном, министром иностранных дел Израиля. Она прояснила многое для израильской стороны.

Оказалось, что Садат против Женевской конференции, у него нет особого интереса к созданию палестинского государства, он испытывает на себе сильное давление как со стороны местного населения, так и соседних арабских стран, он окончательно поменял политическую ориентацию с Востока на Запад. Одним словом: имелась общая платформа, которая давала "шанс" израильскому премьер-министру М. Бегину сдвинуть ближневосточный процесс с мертвой точки.

В июле руководитель израильской разведки "Моссад" генерал Г. Хофи передал Бегину толстое досье, в котором лежали материалы "фантастического" заговора: ливийский лидер полковник М. Каддафи готовил почву для свержения Садата.

Через несколько дней, не проконсультировавшись с американцами (до этого подобные материалы передавались только ЦРУ), это досье на нейтральной территории было вручено шефу египетской разведки генерал-лейтенанту Камалю Хасану Али.

В нем содержались конкретные имена, телефоны, места складов с боеприпасами и оружием заговорщиков, коды и каналы связи, которые непосредственно вели в ливийскую столицу. Уже первые проверки показали, что израильтяне передали достоверный документ.

Для Садата это была подлинная находка. Сразу же в стране начались массовые аресты. 21 июля египетские войска вторглись на ливийскую территорию, а бомбардировщики нанесли удар по ряду ливийских городов, где находились базы и опорные пункты "антиегипетских элементов".

В тот же день Бегин заявил в кнессете, что не будет предпринимать никаких действий на Синае, пока Египет занят подавлением заговора.

Складывалось впечатление, что израильское руководство предприняло решительные меры для спасения жизни своего недавнего врага. А. Садат искренне не мог поверить, что о заговоре не знали в Москве и Вашингтоне.

Почему же сообщили не они? Русские с Каддафи – это точно! Почему же молчали американцы?

Может, действительно только с израильтянами стоит вести диалог по вопросам Синая и всего ближневосточного урегулирования? Вскоре Садат обратился к марокканскому королю с просьбой организовать встречу с израильским премьером.

Между тем, по словам О. Гриневского, канун Кэмп-Дэвида был, пожалуй, одним из тех эпизодов холодной войны, "когда две могучие сверхдержавы уперлись лбами в противоборстве, а за их спиной маленькие страны ловко обделывали свои дела". Москва частично догадывалась, к чему могут привести закулисные ближневосточные игры, в Вашингтоне же так и не разгадали истинных намерений Египта и Израиля.

1 октября 1977 г. СССР и США подписали Заявление по Ближнему Востоку, в котором стороны определили дату созыва Женевской конференции (декабрь) и впервые (по настоянию Москвы) включили в столь значимый двусторонний документ пункт о правах палестинцев.

Садат сразу же поддержал Заявление, назвав его "мастерским", что дало повод А. Громыко сделать вывод, что дело сделано: удалось наконец поссорить Израиль и США, в Америке еще долго будет продолжаться скандал, а на пути сепаратного урегулирования воздвигнута стена. Хотя документ и слаб, констатировал он, но американцам он все же "игру" испортил: "руки у них теперь связаны".

Что касается израильтян, то советско-американское Заявление они приняли в штыки, назвав его "совершенно неприемлемым".

Уже 4 октября М. Даян убеждал Дж. Картера, что целью совместных усилий США и Израиля должно быть соглашение с Египтом, а не всеобъемлющее ближневосточное урегулирование.

"Если вы снимете одно колесо с машины, она не поедет, – убеждал израильский министр американского президента. – Если Египет будет вне конфликта, войны больше не будет".

Дж. Картер с трудом соглашался.

Все стало на свои места через несколько дней. Садат конфиденциально подтвердил, что он солидарен с Даяном. Из Москвы поступили сообщения, что там против договора с США "по ряду глобальных вопросов"; американский политический истеблишмент (включая ряд влиятельных газет) настоятельно рекомендовал новой администрации быть независимой от Кремля в восточных делах... Картер выбрал Бегина и Садата.

17 сентября 1978 г. Израиль и Египет при участии США подписали кэмп-дэвидские соглашения. 26 марта следующего года в Вашингтоне был заключен мирный договор между двумя странами. Начался вывод израильских войск с Синайского полуострова, который завершился в апреле 1982 г. Советскому Союзу во всем этом процессе отводилась роль наблюдателя-критика.

В сложившихся условиях Москва вынуждена была делать ставку на достаточно разобщенных политических противников Египта: Ливию, Алжир, Южный Йемен, Ирак, ООП и Сирию. Именно последняя стала приобретать особое место в советской политике в регионе.

СИРИЯ

По внутренним соображениям и в соответствии со своими общеарабскими амбициями сирийское руководство было резко настроено против любого ближневосточного урегулирования.

X. Асад стал одним из организаторов антисадатовского, антикэмп-дэвидского, антисионистского и антиимпериалистического движения на Ближнем Востоке, что по многим параметрам вписывалось в советские внешнеполитические доктрины.

При этом сирийцы всегда считались для Москвы хотя и желанными, но трудными партнерами. Контакты с ними всегда проводились с оглядкой – ведь главное для Асада заключалось в сохранении собственного авторитарного режима, но отнюдь не в "братской солидарности с великим Советским Союзом".

Между тем, еще в 1956 г. был подписан первый советско-сирийский контракт о поставке в Сирию танков Т-34 (позже – Т-54), самоходных орудий СУ-100, БТР-152, зенитно-артиллерийских пушек калибра 37 мм и гаубиц калибра 122 мм.

В этом же году при участии советских специалистов в военных казармах Катана началось формирование двух танковых бригад. Были реорганизованы группы, отряды и создана батальонная структура частей. Каждая бригада состояла из двух танковых и одного механизированного батальона.

Сразу же после окончания войны 1973 г. Сирия переместилась на первое место по советским военным поставкам в регион. Сюда же направлялась основная масса военных советников и специалистов, которые планомерно заменяли своих коллег, принимавших непосредственное участие в планировании и проведении наступательно-оборонительных действий сирийской армии в октябре.

В основном они занимались обучением местных военнослужащих технике и тактике использования истребителей МиГ-1 бути, МиГ-17 и МиГ-21, штурмовиков Су-7б, военно-транспортных самолетов Ан-24 и вертолетов Ми-8.

В последующем в их задачу входило переучивание сирийцев на более современную боевую технику, которая бурным потоком хлынула в страну.

По данным арабских источников, толчком к активизации советско-сирийского военного сотрудничества послужил однодневный визит в Москву (3 мая 1973 г.) президента САР X. Асада.

В страну начали поступать крупные партии ЗРК "Квадрат", боевых самолетов, танков Т-62, другого военного имущества. Советские военные поставки за первое полугодие 1973 г. составили 185 млн. долларов.

Для сравнения – за весь предыдущий год советская военная помощь Сирии оценивалась в 35 млн. долларов.

Хотя, если продолжить эту тему, то с 1956 г. до распада СССР Сирия являлась одним из основных партнеров Советского Союза в области военно-технического сотрудничества.

За этот период для сирийских вооруженных сил было поставлено специмущества на общую сумму более 26 млрд. долларов. В настоящее время объем российско-сирийских военных контрактов составляет мизерную сумму и не превышает нескольких десятков миллионов долларов. И на этом направлении есть над чем работать.

В Сирии был традиционно сильный и укомплектованный аппарат советских военных советников и специалистов. Его структура и методы работы во многом совпадали с аналогичными советскими "учреждениями-офисами" в других арабских странах. Считаем целесообразным остановиться более подробно на данном компоненте советского военного присутствия за рубежом.

Официально на советских военных советников и специалистов возлагались обязанности по оказанию практической помощи командному составу вооруженных сил Сирийской Арабской Республики в организации боевой подготовки в соединениях и частях, определении мер по повышению боевой и мобилизационной готовности войск и сил флота и совершенствованию их организационно-штатной структуры, а также в создании системы управления войсками и освоении советских образцов оружия и военной техники.

Как уже отмечалось, первые группы военных специалистов направлялись в Сирию, начиная с 1956 г. (на основании постановлений Совета Министров СССР № 1929 от 9 апреля 1956 г., № 6628 от 7 ноября 1956 г. и № 157-84 от 12 февраля 1957 г.).

В 1956 г. в САР по линии МО было откомандировано в общей сложности 60 человек (в том числе 5 переводчиков). В 60-е годы ежегодно в стране находилось в среднем около 150 советских военнослужащих, а в 70-е годы эта цифра увеличилась до 560 человек.

Коллектив советских военных советников и специалистов возглавлял главный военный советник в вооруженных силах – советник министра национальной обороны САР (в отдельные годы эта должность называлась "старший группы советских военных специалистов").

С 1959 г. ее соответственно занимали: полковник Н. Ульянов (1959-1961), генерал-майор В. Андрющенко (1961-1963), генерал-лейтенант В. Шанин (1963-1964), генерал-майор С. Белоножко (1964-1967), генерал-полковник М. Фроленков (1967-1970), генерал-лейтенант С. Магометов (1970-1972), генерал-лейтенант танковых войск В. Макаров (1972-1974), генерал-лейтенант М. Терещенко (1974-1977), генерал-лейтенант В. Будаков (1977-1980), генерал-полковники Г. Яшкин (1980-1984), В. Гордиенко (1984-1986), генерал-лейтенанты Е.Смирнов (1986-1988), В. Копылов (1988-1991) и В. Цветков (1991-1994).

Главный военный советник поддерживал тесные контакты и с министром обороны, и с генштабом, и с командующими видами вооруженных сил, и с начальниками родов войск.

Ему непосредственно подчинялись старшие советники при командующих ВМС, ВВС и ПВО, а также советники при ряде управлений министерства обороны.

При нем работал небольшой по численности штаб, возглавляемый начальником штаба – советником начальника генерального штаба армии и вооруженных сил, который руководил советниками при управлениях генштаба САР.

В войсках военные советники находились при командирах дивизий, бригад, отдельных полков, начальниках штабов и основных начальниках родов войск, а также при заместителях командиров дивизий по технической части и тылу.

Состав военных специалистов определялся количеством и сложностью поставляемого Советским Союзом оружия и военной техники, способностью обучить необходимое число сирийских военнослужащих и совместно с ними обеспечить поддержание техники в постоянной боевой готовности.

Руководство военными специалистами осуществлял старший группы специалистов – заместитель главного военного советника по вооружению.

Различные советы сирийской стороне давались, как правило, устно, но по наиболее важным вопросам строительства вооруженных сил разрабатывались письменные рекомендации.

Велась кропотливая совместная работа по формированию и подготовке ракетной бригады, оснащенной оперативно-тактическим комплексом Р-17э "СКАД".

Учебный процесс длился семь месяцев и включал пять периодов, в течение которых отрабатывались действия боевых и контрольных групп. Проводились тактико-специальные учения в присутствии президента САР и других официальных лиц. Цели поражались с высокой точностью, о чем с восторгом писали местные газеты.

Особое внимание советские специалисты обращали на освоение сирийской стороной новой военной техники и оружия. Среди них: танки Т-62, самолеты Су-7, МиГ-23 и МиГ-25, 130-мм артиллерийские системы, ракетные комплексы "Стрела" и более современные модификации ПТУРСов.

К концу 70-х годов вооруженные силы Сирии не только полностью восстановили боевую мощь, но и значительно выросли в количественном и особенно качественном отношении. Они резко повысили боевую выучку и, по мнению генерала М. Терещенко, научились вести современный бой.

Подобное положение давало сирийскому руководству определенный карт-бланш в противоборстве с Израилем, который в начале 80-х годов начал широкую кампанию против палестинских боевиков, щедро поддерживаемых Дамаском.

В 1981 г. состоялись первые воздушные бои сирийцев на истребителях-перехватчиках МиГ-25.

13 февраля в небе Ливана в бою сошлись израильский пилот на американском F-15 и сириец на МиГ-25. Победа досталась израильтянину.

Второй бой произошел 29 июля. В нем сошлись две пары сирийских МиГ-21 и МиГ-25 против группы израильских истребителей. В итоге потери с обеих сторон составили по одному самолету F-15 и МиГ-25.

После этого сирийское командование вывело МиГи-25 за рамки боевых действий, оставив их для высотных перехватов.

"МИР ДЛЯ ГАЛИЛЕИ"

Летом 1982 г., под прикрытием Фолклендского кризиса, израильское руководство принимает решение о вторжении в Ливан. Целью операции под кодовым названием "Мир для Галилеи" (пятой арабо-израильской войны) было разрушение военных структур ООП в Ливане и оказание помощи христианским силам в захвате политической власти в стране. В качестве объектов нападения были намечены и сирийские части в долине Бекаа.

Непосредственным вдохновителем и организатором "акции" стал министр обороны А. Шарон, один из израильских "ястребов", который постоянно критиковал своего предшественника Э. Вейцмана за нежелание принять "жесткие превентивные меры" против палестинцев, так как это могло негативно сказаться на репутации израильтян во всем мире.

Шарону же было совершенно безразлично, как поведет себя остальной мир. Лишь бы его поддержал Израиль. Он был уверен, что Израиль его поддержит.

Предстоящее освобождение Ливана от неугодных палестинцев он считал "своей войной". "Ему, Шарону, от того, что ее (войну) назовут нападением, ни жарко, ни холодно", – писали известные российские востоковеды И. Беляев и А. Беляев.

Рисуя психологический портрет израильского министра, они, в частности, отметили: "Идя к своей войне, генерал предвкушал успех. Разве могло быть иначе? В его ушах не утихал гром оваций, восторженные крики тех, кто ранним июньским утром, узнав из радиопередач о бомбежке атомного центра под Багдадом, выбегал на улицу и кружился в победном танце. Когда это было? Да совсем недавно. Меньше года назад. И Шарон дорого бы отдал, чтобы начинающаяся завтра война обрушилась бы громом победы на его соотечественников. Израильтяне боготворили тех из своих генералов, кому благоволила удача. Он среди них. Давно. Еще с того памятного, нет, какого-то благословенного июня шестьдесят седьмого... А в семьдесят третьем – разве на башнях танков, прорвавшихся на западный берег Суэцкого канала, не было начертано: "Шарон – царь Израиля!"? Нет, не мелом, а несмываемой голубой краской его триумфа... Хотя, если откровенно, то ему тогда, в семьдесят третьем, казалось, что египтяне вот-вот обрушат на него шквал огня из тысяч орудий. К его изумлению, египетские пушки молчали. Шарону показалось, что он их загипнотизировал. Теперь на его пути никаких преград. Разве что Сирия...".

К началу боевых действий на юге Ливана находились вооруженные отряды палестинцев и ливанцев, а также 3 отдельные бригады и 2 отдельных воздушно-десантных полка Сирии. Среди ливанских бойцов были и те, которые прошли военную подготовку в Советском Союзе (к 1995 г. их число составило 1 536 человек).

Что касается советских военных специалистов, то они в количестве 10 человек находились в Ливане трижды: в 1971, 1976 и 1977 гг. Антиизраильская группировка насчитывала 42 тыс. человек, 318 танков, 836 орудий, минометов и установок реактивной артиллерии, более 500 противотанковых орудий, зенитно-ракетные комплексы.

Для решения наступательных задач израильским командованием была создана группировка сухопутных войск в составе двух усиленных бронетанковых дивизий, насчитывавших около 30 тыс. человек, 420 танков, 470 орудий и минометов и около 100 противотанковых средств. Поддержка наземных войск с воздуха возлагалась на группировку из 180 боевых самолетов и вертолетов.

6 июня израильская авиация двумя массированными налетами (по 120 самолетов в каждом) нанесла удары по аэродромам и стационарным средствам ПВО на территории Южного Ливана.

9 и 10 июня была практически уничтожена сирийская авиация и мобильные средства ПВО.

По сведениям официального Дамаска, с 6 по 11 июня сирийские летчики только на самолетах МиГ-23 выполнили 52 самолето-вылета и провели 7 воздушных боев. Было сбито 6 самолетов противника и потеряно 6 своих, 12 сирийских летчиков погибли, 4 катапультировались.

По израильским данным, с которыми соглашаются западные эксперты, Сирия потеряла около 90 боевых самолетов в первые дни военных действий.

Кроме того, арабская "коалиция" потеряла около 2400 человек убитыми и ранеными, 6250 человек пленными, до 400 танков и 19 батарей зенитно-ракетных комплексов.

Потери Израиля составили 1900 человек убитыми и ранеными, до 40 танков, 1 самолет и 2 вертолета.

В октябре 1980 г. между СССР и Сирией был заключен Договор, один из пунктов которого гласил: "Если третья сторона произведет вторжение на территорию Сирии, то Советский Союз будет вовлечен в события".

Естественно, речь шла об Израиле. Дамаску было твердо обещано, что уже в ближайшем будущем Сирия сможет самостоятельно, без поддержки арабских стран, противостоять Израилю и даже, в случае необходимости, воевать с ним.

Для этого, разумеется, требовались колоссальные поставки в "дружественную страну" советской военной техники, причем на льготных условиях. Однако эти поставки всячески тормозились. В Кремле недвусмысленно рассчитывали, что в обмен на военную помощь и поддержку Сирия даст согласие на строительство на ее территории в районе Латакии–Баниаса военно-морской базы СССР (взамен Александрийской в Египте).

Она должна была предназначаться для 5-й Средиземноморской эскадры. Именно в Средиземном море в июле 1981 г. прошли совместные советско-сирийские учения, завершившиеся высадкой советского десанта морской пехоты.

Это были первые и единственные столь крупные маневры, в которых совместно с войсками СССР участвовала армия страны, не входящей в организацию Варшавского Договора.

Только 8 апреля 1982 г. Москва согласилась с мнением официального Дамаска о нецелесообразности строительства своей базы на сирийском побережье.

В это время на территории СССР ускоренными темпами началась подготовка сирийских военнослужащих.

К середине 80-х годов в военных училищах, академиях и специальных курсах (центрах) прошли обучение 90% офицеров кораблей и 70% офицеров береговых частей ВМС Сирии, более 60% офицеров, сержантов и солдат бригад ЗРВ ПВО страны.

На 1 января 1987 г. 7326 представителей ВС Сирии получили советские дипломы установленного образца.

Среди них: президент страны верховный главнокомандующий армейский генерал X. Асад, министр обороны корпусной генерал М. Тлас, начальник генерального штаба корпусной генерал А. Хикмет, его заместитель корпусной генерал Т. Хасан, начальник управления связи ГШ дивизионный генерал М. Али, начальник автобронетанкового управления ГШ дивизионный генерал А. Юзеф, начальник штаба ВВС и войск ПВО дивизионный генерал М. Мухаммед, командующий ВМС и Приморским военным округом дивизионный генерал флота Т. Мустафа, командиры 107-й и 110-й бригад бригадные генералы А. Абдалла и А. Аюб и др.

Москва располагала достоверными данными о готовящемся нападении Израиля на Ливан.

На этот случай в штабе главного военного советника в Сирии генерал-полковника Г. Яшкина поспешно разрабатывались планы операций сирийских вооруженных сил, которые, по замыслу, должны были не только оказать косвенную поддержку 30-тысячному сирийскому контингенту в Ливане, но и быть готовыми к самостоятельной оперативно-стратегической деятельности.

10 апреля, к примеру, генерал Г. Яшкин получил шифротелеграмму из Москвы (№ 312/1/017) за подписью В. Варенникова такого содержания:

1) Представленные обобщенные выводы из оценки обстановки и возможные действия сирийских войск на случай отражения израильской агрессии в Ливане в Генеральном штабе ВС СССР возражений не вызывают;

2) Особое внимание следует сосредоточить на помощи и практической отработке мероприятий по боевой готовности сирийских вооруженных сил, формирований ООП и национально-патриотических сил Ливана, обратить внимание на организацию взаимодействия между этими силами и прикрытие их с воздуха.

Для многих на Ближнем Востоке и, в особенности, в Израиле было известно, что Москва через "третьи страны" уже давно поставляет палестинским отрядам Я. Арафата боевую технику и оружие. В частности, у палестинцев было достаточное количество переносных ракетных комплексов, танков Т-34 и Т-54, не говоря уже об автоматическом стрелковом оружии.

В СССР прошли обучение не только члены Организации Освобождения Палестины (ООП), но и Демократического Фронта освобождения Палестины (ДФОП) и Народного Фронта освобождения Палестины (НФОП).

Всего с 1956 по 1991 гг. в Советском Союзе было подготовлено: для ООП – 1021 военный специалист, ДФОП – 392 и НФОП – 69.

Однако официально считалось, что никакой военной поддержки ООП Москва не оказывает. Этого отчасти не хотела и Сирия, отношения которой к Я. Арафату к середине 1982 г. заметно охладели.

6 июня в 14.00 под предлогом нападения палестинской группировки Абу Нидаля на израильского посла в Лондоне и фактически заручившись согласием ливанского правительства, израильские войска вторглись в соседнее государство.

Хотя Ливан не являлся "территорией Сирии", а значит юридических оснований для "вовлечения СССР в события" не было, тем не менее, Москва оказалась втянутой в очередную арабо-израильскую авантюру. Но не сразу.

Первая реакция Советского Союза на израильскую интервенцию в Ливане была в высшей степени сдержанной. Л. Брежнев доживал последние месяцы.

В Кремле шла борьба за власть – и там было не до Ливана, не до палестинцев, не до Сирии.

К отчаянию палестинцев (да и других арабов), со стороны Москвы не было сделано даже символического жеста, чтобы затруднить действия Израиля. Репутация СССР в арабском мире стремительно падала.

Почти повсеместно в арабских столицах, где прямо, а где косвенно, началось ухудшение отношения к советской военной технике, что сразу же сказалось на положении советников и специалистов.

К примеру, в Ираке, где в то время находился в служебной командировке один из авторов настоящей работы и где продолжалась война с Ираном, советских специалистов почти отстранили от контактов с высшим военным руководством страны, личному же составу на специальных "политинформациях" партийные работники, ссылаясь на "ливанский опыт", недвусмысленно внушали, что "советское военное присутствие в стране – это временное явление"; каждый иракский военнослужащий, верный идеям Баас и великому вождю Саддаму Хусейну, должен "осторожно верить" советским специалистам, всегда помня о том, что они приехали сюда в большей степени для ведения коммунистической пропаганды, а уж потом – для "качественного обучения вас военному делу". Будьте осторожны и бдительны! Палестинская трагедия в Ливане – это "злой умысел Советов...".

Сразу же после высадки в Ливане американских морских пехотинцев "для обеспечения безопасности вывода из страны палестинских отрядов" сирийский президент обратился к Москве с просьбой направить в Бейрут подразделения советской морской пехоты. Однако Москва промолчала.

Лишь в октябре 1982 г. в Кремль были вызваны посол и главный военный советник в Сирии. Буквально на следующий день в Москву прилетел X. Асад, который провел "конструктивные" переговоры с новым советским руководителем Ю. Андроповым.

Было принято решение: в Сирию для защиты ее воздушного пространства от возможных бомбардировок израильтян направляются 3 советских зенитно-ракетных полка ПВО дальнего действия, оснащенные ракетами САМ-5 и СС-21; 1 технический полк, а также подразделения радиоэлектронной борьбы.

Количество советских военнослужащих должно находиться в пределах 5-6 тыс. человек. Тут же СССР довел до сведения США и Израиля, что "не допустит резкого смещения военного баланса" в регионе.

Первый транспорт с войсками прибыл под покровом ночи в порт Латакия 10 января 1983 г. Личный состав был переодет в гражданскую форму и представлен туристами. Остальные 5 транспортов подошли в последующие дни.

Уже 23 января 231-й зенитно-ракетный полк ПВО дальнего действия сосредоточился в районе Думейры, в 40 км западнее Дамаска.

К 1 февраля в 5 км восточнее Хомса развернулся 220-й зрп.

В один из пригородов Дамаска (Зеленая Гута) прибыл технический полк.

Вертолетные отряды РЭБ развернулись на столичном военном аэродроме, а подразделения наземной РЭБ – на Голанском плато и в долине Бекаа.

На территории Ливана регулярных советских частей не было, однако в сирийских подразделениях и штабах находились многочисленные советские советники и специалисты. Они принимали непосредственное участие в боевых действиях.

Потери среди них составили более 200 человек ранеными и 15 человек убитыми. Общая численность советских войск в Сирии в конечном итоге превысила установленный предел и составила около 8 тыс. человек.

В относительной безопасности находились наши зенитно-ракетные полки на территории Сирии. Израиль знал о их дислокации, но не желал прямой военной конфронтации с СССР и не разрешал самолетам своей авиации пересекать установленную X. Асадом "зеленую зону", в пределах которой можно было открывать огонь по противнику.

Лишь однажды, в сентябре 1983 г. израильский самолет "Хокай" то ли по неосмотрительности, то ли преднамеренно пересек эту условную границу на большой высоте и был сбит огнем советского 220-го зрп по личному указанию сирийского президента.

Через 3 месяца именно на этот полк было совершено дерзкое нападение. Ночной бой длился около двух часов. Советские офицеры и солдаты не пострадали.

Погибли 20 сирийцев из внешнего охранения и 60 нападавших. До сих пор существуют две версии происшествия: по одной из них ночную вылазку совершили сирийские религиозные фанатики из запрещенной Ассоциации "братьев-мусульман", по другой – акцию спланировала израильская разведка "Моссад" в отместку за сбитый самолет.

23 октября 1983 г. в результате террористической акции мусульманского "камикадзе" в штаб-квартире американских морских пехотинцев в Бейруте погиб 241 человек.

В феврале 1984 г. Белый дом принял решение о выводе своих войск из Ливана. Оставшийся без американской поддержки президент А. Жмайель, который 17 мая 1983 г. подписал мирное соглашение с Израилем, обратился за помощью к сирийцам, заплатив за это 5 марта 1984 г. денонсацией соглашения.

Москва, где скончавшегося Ю. Андропова в феврале сменил К. Черненко, реагировала лишь обычными пропагандистскими выпадами против "империализма и сионизма", хотя, в сущности, советские инициативы по мирному урегулированию ливанского кризиса, по вопросам независимости, суверенитета и территориальной целостности страны и необходимости вывода израильских войск с ее территории, как условия начала переговорного процесса, разделялись подавляющим большинством как западных, так и восточных (включая арабские) государств.

Лишь в 1989 г., уже при М. Горбачеве был найден консенсус с американцами – ситуация в Ливане сразу же стабилизировалась.

После "ухода" американцев присутствие советских войск на сирийской территории теряло актуальность. К тому же война в Афганистане затягивалась на неопределенное время.

Воевать на "два фронта" было затруднительно и обременительно. В Москве стали искать повод для вывода своих контингентов из Сирии. Уже в марте такой повод нашелся.

В официальной сирийской прессе появилось сообщение о том, что Советский Союз поставил Сирии "стратегические ракеты дальнего действия, способные наносить удары по израильским центрам ядерных исследований в пустыне Негев".

Тут же генерал Г. Яшкин получил срочную телеграмму из Москвы за подписью Д. Устинова: "Они переступили красную черту. Мы выводим свои войска".

Решение СССР явилось для руководства Сирии полной неожиданностью и даже вызвало некоторую растерянность. Однако Москва сообщила, что войска остаются до лета. За это время вся материальная часть будет передана сирийским военнослужащим. Они пройдут необходимые курсы переподготовки.

В июле 1984 г. весь личный состав советских воинских частей оставил территорию Сирийской Арабской Республики.

Всего с 1956 по 1991 гг. в Сирию по линии МО СССР было откомандировано 16 282 человека, в том числе 294 генерала, 11 169 офицеров, 624 прапорщика, 2179 солдат и сержантов и 2016 рабочих и служащих СА и ВМФ. Погибло (умерло) 44 чел. (3 генерала, 39 офицеров, 1 прапорщик и 1 рядовой).

Что касается Египта, то в период между 1955 и 1977, а также 1980 и 1990 гг. по линии МО СССР там побывали 11 261 человек. Среди них 169 генералов, 8503 офицера, 23 прапорщика, 1271 солдат и сержант, 1285 рабочих и служащих СА и ВМФ. Погибло (умерло) 25 человек: 24 офицера и 1 служащий (без учета личного состава группировки ПВО и ВВС).

ИРАК

Как уже отмечалось, советский военный компонент активно присутствовал и в ирано-иракской войне (1980–1988), о чем до сегодняшнего дня мало что известно.

Вместе с тем, Ирак долгие годы был вторым после Индии покупателем советского оружия. В первой половине 70-х годов на вооружение иракской армии поступали главным образом устаревшие образцы советской военной техники и оружия. В последующий период стало поставляться современное оружие на коммерческой основе:

Ирак платил Советскому Союзу за военные поставки твердой валютой. В течение 80-х годов СССР, по западным источникам, получил от Ирака за свой военный экспорт 13 млрд. долларов. Источником 53% всех военных закупок Ирака в 80-е годы был Советский Союз.

33% военного импорта страны приходилось на западноевропейские страны, в основном Францию и Великобританию. Обычная антиимпериалистическая и антисионистская риторика багдадских властей давала политический стимул для расширения советско-иракского сотрудничества.

В сентября 1980 г. иракские войска "неожиданно" вторглись на территорию Ирана. В этот период в Исламской Республике Иран находились только 2 советских военных специалиста.

До этого, начиная с 1967 г., в стране побывало 320 представителей СА и ВМФ (на основании решений правительства и по распоряжению Совета Министров СССР № 2249 от 17 октября 1969 г.). Около 500 иранских военнослужащих к началу боевых действий прошли обучение в Советском Союзе.

В целом, на 1 января 1995 г. их число увеличилось до 632 человек (167 чел. окончили вузы СВ, 100 чел. – ПВО, 173 чел. – ВВС, 192 чел. – ВМФ).

Нападение Ирака на соседнее государство вызвало явное раздражение в Кремле. И на это были веские основания – Президент Ирака С. Хусейн начал войну без всяких предварительных консультаций с Москвой, несмотря на существование советско-иракского договора о дружбе и сотрудничестве от 1972 г., один из пунктов которого прямо указывал на необходимость подобных консультаций.

СССР сразу же прекратил все поставки военных материалов Ираку и предложил оружие Ирану. Однако попытки Л. Брежнева добиться расположения аятоллы Хомейни и сделать Иран своим союзником не увенчались успехом.

Хомейни не хотел (да и не мог) отступить от своего постулата, согласно которому США и СССР – "дьявольские державы", враждебные исламу. Кроме того, ввод советских войск в Афганистан поставил непреодолимое препятствие для сближения Москвы и Тегерана.

Вместе с тем, начиная с 1982 по 1987 гг. в Иране находился один советский старший военный специалист. В 1987 г. в страну прибыла и работала в течение года группа из 13 офицеров и прапорщиков. В последующем (вплоть до 1991 г.) в иранских вооруженных силах побывали еще 141 советский военный специалист.

С другой стороны, почти всю войну в Ираке находилась большая группа советских военных советников, специалистов и переводчиков (в среднем ежегодно около 400 человек).

Впервые они прибыли в Багдад еще в 1958 г. по постановлению Совета Министров СССР № 1088 от 25 сентября 1958 г. На 1 января 1990 г. в Ираке побывало 8174 советских военных специалиста (в том числе 92 генерала, 5507 офицеров, 226 прапорщиков и мичманов, 549 сержантов и солдат и 1800 рабочих и служащих СА и ВМФ).

Они не принимали непосредственного участия в боевых действиях, но нередко вынуждены были выполнять свои обязанности рядом с линией фронта (Басра, Ханакин и т. д.).

Особенно это касалось специалистов по обслуживанию зенитно-ракетных комплексов и бронетанковой техники. Зачастую группы специалистов попадали под перекрестный огонь. В отдельных местах (не без ведома Багдада) иракские командиры выдавали советским специалистам оружие и боеприпасы на случай "непредвиденных обстоятельств".

Ряд успешных иракских операций был проведен после тщательных консультаций с советскими специалистами, хотя в общем плане иракское командование с известной долей скептицизма относилось к нашим рекомендациям.

Неоднократно раздавались упреки в том, что представители Москвы обучают по-старинке (на опыте второй мировой войны), иногда даже подыгрывают Тегерану. Однако к военной технике и оружию, за редким исключением, особых претензий не предъявлялось.

Хорошо зарекомендовали себя боевые самолеты, особенно истребители и бомбардировщики, хуже – вертолеты (особенно Ми-24), в которых из-за высоких наружных температур часто выходила из строя масляная система.

Стволы на отдельных типах советских танков не выдерживали жары и пыли и "разрывались" после нескольких выстрелов.

Чаще обычного приходилось проводить регламентные работы на ЗРК "Квадрат". Подводили высокочастотные передатчики, не всегда срабатывала система подавления помех. Именно это в какой-то степени стало причиной того, что комплекс оказался небоеспособным при налете израильской авиации в 1981 г. на иракский ядерный центр в пригороде Багдада, система обороны которого на всех эшелонах была выстроена при активном участии советских военных специалистов.

В рядах иракской армии и флота находилось немало военнослужащих, прошедших обучение в СССР. Всего в советских и российских вузах на 1 января 1995 г. было подготовлено 6584 иракцев (в том числе для СВ – 1588 чел., ПВО – 779 чел., ВВС – 3061 чел., ВМС – 926 чел., тыла – 51 чел. и др. – 179 чел.).

Важным результатом улучшения советско-иракских отношений явилось решение Багдада прекратить критику просоветского афганского правительства и ввод советских войск на территорию Афганистана.

В июне 1981 г. СССР снял эмбарго на ввоз оружия в Ирак. Тем не менее, несмотря на внешнюю нормализацию советско-иракских контактов, Багдад оставался недовольным СССР по крайней мере по двум причинам.

Первая состояла в том, что С. Хусейн считал недостаточным количество поступавшего ему советского оружия.

Вторая причина заключалась в том, что Багдад требовал от Москвы официального отказа от позиции нейтралитета и открытого выступления в поддержку Ирака в его войне с Ираном.

С середины 1982 г. позиции Багдада и Москвы по вопросу о необходимости прекращения огня вдоль ирано-иракской границы стали быстро сближаться. Кульминацией советско-иракского сближения явился приезд в Москву С. Хусейна в декабре 1985 г.

Этот визит дал новый импульс расширению военных контактов между двумя странами, которые развивались с переменным успехом вплоть до середины 1990 г., когда иракские войска напали на Кувейт.

ИТОГИ

Подводя краткие итоги использования Советских Вооруженных Сил (советского военного компонента) в локальных войнах и вооруженных конфликтах, можно отметить, что в большей степени оно носило идеолого-политический характер.

При этом, как отмечают некоторые исследователи, при помощи "советского военного насилия объективные причины региональной напряженности и конфронтации лишь загонялись вглубь, чтобы вновь заявить о себе после ослабления военного (или политического) давления".

Советское "военное присутствие" сегодня труднообъяснимо, если не брать во внимание глобального противостояния систем и некоторых идеологических установок, которыми характеризовался период после окончания второй мировой войны и до начала 90-х годов XX в.

Военно-политическое и оперативно-стратегическое содержание локальных войн и вооруженных конфликтов с участием советских и российских войск, как показывает анализ, имеет как типовые, так и частные аспекты.

Их вычленение на фоне многообразия конфликтных ситуаций позволяет сделать определенные прогнозы, без которых невозможно эффективно применять вооруженные силы как в локальных войнах, так и во внутригосударственных вооруженных конфликтах.