29 декабря, 2012

22 ГОДА НА СЕВЕРЕ

Джон КУШНИР

Джон Кононович Кушнир родился в 1933 г. В 1954 г. окончил Чугуевское военное авиационное училище летчиков, в 1973 г. – ВКА ПВО им. Жукова. Служил на должностях летчика, штурмана КП полка, дивизии, начальника штаба полка, начальник штаба 23-й дивизии ПВО 10-й ОА ПВО. Награжден двумя орденами, медалями. Военный летчик 2-го класса. Полковник.

Север, 10-я ОА ПВО для меня и всей моей семьи бесценно дороги и памятны. Из тридцати одного года службы в Вооруженных Силах СССР им были отданы двадцать два. Шесть лет прослужил в Бесовце, год в Африканде, девять в Петрозаводске, по три года в Подужемье и в Васьково. За это время я прошел путь от лейтенанта до полковника, от летчика до начальника штаба дивизии ПВО, его считаю самым продуктивным как в службе, так и во всей моей жизни. А начиналось все так...

В середине декабря 1954 года я с группой летчиков – выпускников Чугуевского авиационного училища, прибыл в Петрозаводск, в штаб 22-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант Павел Федорович Чупиков, Герой Советского Союза. Далее был Бесовец, штаб 26 истребительной авиационной дивизии, командир полковник Алексей Николаевич Катрич, Герой Советского Союза; оттуда в штаб 722 полка, командир подполковник Иван Иванович Семенюк, Герой Советского Союза. Кстати, Чупиков и Катрич закончили службу в звании генерал-полковника авиации. Я акцентирую внимание на заслугах этих командиров перед Родиной, чтобы было понятно, какой высокой чести мы были удостоены служить под их руководством, какое чувство гордости и ответственности испытывал каждый из нас.

Раскачки никакой не было, хотя с первого же дня нас окружили вниманием и заботой. Сразу же нам дали на всех трехкомнатную квартиру с удобствами на улице и печным отоплением. Проблему дров мы решили мгновенно. В 30 метрах от дома спилили большую сосну, а колоть дрова на морозе вообще было одно удовольствие... Буквально за несколько дней мы получили полный комплект летного обмундирования, снаряжение, штурманские принадлежности, подъемные деньги – еще одно свидетельство большой заботы и высокой организации... Вообще, гарнизон Бесовец был в то время лучшим на Севере по бытовым и культурным условиям. Имелся прекрасный Дом офицеров, где была организована культурно-просветительная работа, работали кружки; у нас была даже водная станция с лодками напрокат.

Училище мы заканчивали на самолетах МиГ-15бис, а в полку были истребители МиГ-17, МиГ-17ф и МиГ-17пф. Однако уже в феврале следующего года мы вылетели на самолетах МиГ-17 и начался плановый процесс обучения согласно Курсу боевой подготовки.

Командир дивизии полковник А.Н. Катрич каждый выходной по погоде в 11 часов утра вылетал и прямо над городком в течение получаса выполнял комплекс фигур высшего пилотажа, что у нас молодых летчиков подымало чувство любви к профессии и желание быть похожим на своих командиров. Желание это подкреплялось старанием и напряженной работой, так что к 1958 году я уже летал на всех модификациях самолетов полка, имел 2-й класс и был переведен в 1-ю авиаэскадрилью, которая летала на МиГ-17пф.

В эти годы нам досаждали воздушные шары-шпионы. Почти ежедневно экипажи дежурного звена вылетали на их перехват, но, к сожалению, высота полета шаров была недосягаема. Однако в один из вылетов на самолете МиГ-19 майор Молохов из 641-го гвардейского иап сбил шар, что было отмечено в печати. Кстати, вскоре, когда началась реорганизация и 722-й полк ушел на другое место дислокации, нашу 1-ю авиационную эскадрилью перехватчиков передали в состав этого гвардейского полка. Но вскоре, в 1960 году, я по болезни был списан с летной работы и назначен штурманом на КП полка в Африканду...

Впрочем, здесь также я пробыл недолго. В феврале–марте 1961 года во время учений на КП полка находился командир дивизии полковник А.И. Выборнов и, наблюдая за моей работой по наведению истребителей на цели, в конце сказал, что возьмет меня на КП дивизии. Так что в июне 1961 года я уже был в Петрозаводске, где прослужил девять лет...

Вспоминается один интересный, на мой взгляд, эпизод. Не скажу, какой это был год, но помню, что месяц был февраль... Около 22 часов на КП раздается звонок по городскому телефону. Снимаю трубку, слышу; «Товарищ майор! С вами говорит адъютант маршала авиации Савицкого. Сейчас будете говорить с маршалом». Ладно, представляюсь маршалу. «Меня тут поселили в комнату, – говорит мне в ответ Евгений Яковлевич, – где температура ниже, чем на улице. Пришлите мне муку и бумагу, я буду клеить окна». Голос спокойный, каждое слово произнесено четко с расстановкой. Естественно, отвечаю: «Есть, товарищ маршал!», – и тут же звоню начальнику штаба дивизии... Не знаю, что там дальше было, но начальника тыла дивизии полковника Кантура вскоре отправили на пенсию.

...О своей службе на КП 5-й дивизии ПВО я всегда вспоминаю с чувством большой благодарности к начальнику штаба дивизии полковнику Клименко, заместителю командира дивизии полковнику Бакулину, которые настойчиво рекомендовали меня на учебу в Академии ПВО. Служба на КП была хорошей школой управления частями, организации их взаимодействия, что, безусловно, во многом помогло мне в штабной работе.

В 1970 году командир дивизии генерал П.А. Сомов предложил мне принять должность начальника штаба 265-го иап. Я хорошо знал командира полка подполковника Видена Ивановича Бояковского, был о нем высокого мнения, так что долго не раздумывал...

17 сентября я прибыл в Подужемье. Здесь, буквально с первых дней, мне пришлось заняться подготовкой доклада командира по итогам боевой и политической подготовки за 1970 год, с 21 сентября начиналась проверка. Тем приятнее было услышать из уст командира дивизии положительный отзыв на доклад командира и похвалу в свой адрес. Казалось бы, ничего особенного, но как это вдохновляет, придает уверенности в работе!

В полку я прослужил три года. Это было очень напряженное время. Полк получил и освоил самолеты Су-15 и Су-15тм, здесь оборудовали лучший в 10-й ОА ПВО командный пункт полка, построили арочные укрытия и обваловали их вручную. Командир полка подполковник Бояковский всего себя отдавал службе, не щадил себя и требовал полной отдачи от заместителей, командиров эскадрилий, начальников служб полка. Он являл собой пример, образец для всего личного состава и был уважаем в коллективе.

В июне 1973 года я окончил ВКА ПВО имени Жукова и был представлен на должность начальника штаба 23-й дивизии ПВО. На военном совете Главком Войск ПВО Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий спросил, почему меня зовут Джон. Когда я ответил, что мама в молодости начиталась романов, он добродушно засмеялся. В сентябре я был назначен на должность.

В курс дела по линии штаба вводил меня начальник оперативного отделения подполковник Г.П. Мочалов, так как мой предшественник подполковник В.А. Гречанинов, мой давний друг еще по учебе в Киевском аэроклубе, убыл на учебу в Академию Генштаба. А главным моим наставником сразу стал командир дивизии полковник Григорий Иванович Осьмачко. В течение 10 дней мы с ним объехали все части дивизии, я был представлен всем командирам и руководящему составу.

23-я дивизия ПВО – очень большое соединение. В ее состав входили: две зенитные ракетные бригады, зенитный ракетный полк, два авиационных полка, вооруженных Ту-128 и МиГ-25, и два полка РТВ. По занимаемой территории дивизия была значительно больше некоторых крупных европейских государств. Части ее прикрывали важные стратегические объекты – завод атомных подводных лодок, космодром... К тому же, это соединение имело славные традиции, ее Боевое Знамя украшали ордена Красного Знамени и Суворова, она имела почетное наименование «Гомельская». Я понимал, что быть начальником штаба такой дивизии было не только почетно, но и ответственно.

В управлении дивизии были хорошо подготовленные офицеры, с ними было сравнительно легко решать вопросы боевой подготовки и воспитания военнослужащих. Прекрасные личные отношения сложились у меня с начальником политотдела дивизии А.С. Ивановым, что помогало штабу совместно с политотделом мобилизовывать личный состав на успешное решение всех задач. Кстати, дружба наша с Александром Сергеевичем продолжается до сегодняшнего дня...

В 1974 году командир дивизии Г.И. Осьмачко получил звание генерала и вскоре убыл к новому месту службы. Вместо него прибыл полковник В.А. Белоусов, окончивший Академию Генштаба, хорошо подготовленный во всех отношениях офицер, к тому же с боевым опытом. Как раз в это время проводились крупные учения Войск ПВО страны под руководством Маршала Советского Союза Павла Федоровича Батицкого. И тут произошел эпизод, о котором стоит вспомнить.

Главком прибыл на КП дивизии и заслушал руководящий состав о готовности к учениям.

Учитывая, что комдив только что принял должность, с кратким докладом о состоянии боевой готовности дивизии выступал я. Главком выслушал, не перебивая. Потом задал вопрос: «С какого состояния дивизия начнет боевые действия по отражению нападения воздушных сил противника?» Я успел только сказать: «Если...», – как маршал мгновенно стукнул своим мощным кулаком по столу и громовым голосом произнес: «Конкретно отвечать на поставленный вопрос!». Далее следовало еще несколько фраз.

Пока он говорил, я понял, что в данной ситуации вовсе не имеет значения, какую степень боевой готовности назвать – важно ее назвать.

«Дивизия начнет боевые действия из состояния повышенной боевой готовности», – отвечал я. «Хорошо, – сказал Павел Федорович уже спокойным голосом. – Какие силы и средства у вас будут подготовлены по этой степени готовности?» Я доложил. Главком спросил еще о нижнем пределе поражения целей нашим комплексом С-75, и после того как я ответил, разрешил мне сесть.

Этот урок я запомнил на всю свою службу и впредь отвечал на вопросы старших начальников только конкретно...

Помню так же, как напряженно готовились мы к боевым стрельбам. Части дивизии ежегодно выезжали на полигоны, получали только хорошие и отличные оценки. Большая заслуга в этом принадлежала не только самим боевым коллективам, но также и начальникам родов войск соединения: ЗРВ – полковнику В.М. Котову, авиации – полковнику В.И. Бояковскому, РТВ – полковнику И.И. Решитиловскому.

Я как начальник штаба постоянно имел поддержку со стороны начальника штаба армии Ю.А. Дембицкого, а позже генерала Ю.А. Зеленкова. Командующие армией генерал-полковник Н.Д. Гулаев и генерал-лейтенант B.C. Дмитриев, наряду с требовательностью, также проявляли человеческое внимание и заботу. Отмечу, что за всю свою службу я не имел конфликтных ситуаций с командирами и начальниками, старался добросовестно делать свое дело и всегда находил с их стороны понимание и поддержку. Ведь и в полку, и в дивизии я мог смело принимать решения, давать распоряжения, готовить приказы – и никогда ни один из моих командиров не отменял и не подвергал сомнению мои действия. Командиры мне доверяли, и я этим гордился, и горжусь по сей день... Начальником штаба дивизии я прослужил три года. Это была настоящая школа, я многому научился, многое переосмыслил и понял.

В июле 1976 года бывший командующий, ставший заместителем главкома по боевой подготовке, генерал-полковник Н.Д. Гулаев предложил мне должность начальника штаба 48-й УАЗБ в Астрахани. Я дал согласие, и в августе 1976 года убыл к новому месту службы.

На этом закончилась моя служба в 10-й ОА ПВО, однако связи с армией, как и с родной моей 23-й дивизией, не прервались. Впоследствии мы неоднократно встречались на полигоне, а начальник ЗРВ армии генерал-майор Г.Ф. Рылеев подарил мне от ракетчиков армии меч, который я храню, как память о своей службе в 10-й ОА ПВО.