28 декабря, 2012

У НАС БЫЛА ОДНА ЦЕЛЬ

Анатолий ХЮПЕНЕН

Анатолий Иванович Хюпенен родился в 1928 г. В 1950 г, окончил 2-е Ленинградское артиллерийское училище, в 1961 г. Артиллерийскую командную академию им. М.И. Калинина. Командовал взводом, батареей, дивизионом, полком, 23-й дивизией ПВО, был первым заместителем командующего 12-й отдельной армии ПВО и командующего ЗРВ ПВО страны, командующим 4-й отдельной армии ПВО и ЗРВ ПВО страны, начальником Военной командной академии ПВО им. Г.К. Жукова. Участник боевых действий во Вьетнаме. Доктор военных наук, профессор, награжден многими орденами и медалями. Председатель Совета Союза ветеранов войск ПВО. Генерал-полковник.

За годы службы непосредственно в войсках мне пришлось потрудиться на различных должностях, от командира взвода до командующего отдельной армией ПВО, послужить в четырех объединениях ПВО. Скажу, что каждое из них было по-своему интересным, чем-то запоминающимся, со своими особенностями и традициями. Но общим в любом из объединений наших войск был непреложный закон – постоянная боевая готовность, а главным отличительным качеством – чувство коллективизма и личной ответственности. Иначе и быть не могло: высокая боеготовность диктовалась воздушным противником, который мог появиться буквально в любую минуту, а чувство коллективизма обуславливалось нашим коллективным оружием. Боевая задача могла быть выполнена только при слаженной работе всего расчета – коллектива, при условии высокой индивидуальной выучки каждого солдата, сержанта, офицера. Это нас более всего объединяло и сплачивало.

В сентябре 1967 года я был назначен заместителем командира 5-й дивизии ПВО (Петрозаводск), а уже в июле 1968-го командиром 23-й дивизии (поселок Васьково).

5-я дивизия была одной из лучших не только в нашей 10-й армии ПВО, но и во всех Войсках ПВО страны. Руководство соединения, его командир Герой Советского Союза генерал-майор авиации П.А. Сомов, начальник политотдела полковник А.И. Киринюк, начальник штаба Н. Клименко – показывало пример целеустремленности и слаженности в достижении поставленных целей. Их работу можно было назвать сплавом опыта и теории. По своей основной профессии все они были высококлассными летчиками, поэтому мне пришлось непосредственно заниматься зенитным ракетным полком и осваивать основы боевого применения истребительной авиации и РТВ, а затем и управление силами и средствами дивизии ПВО на командном пункте. Одна из первых задач, которую мне необходимо было решать, это конкретная подготовка зенитного ракетного полка к тактическим учениям с боевой стрельбой... Работая в боевых порядках, я также подробно познакомился с состоянием дел в частях ИА, РТВ, тыла, благо полки дивизии дислоцировались в двух районах – Петрозаводск и Кемь.

Отмечу, что в подавляющем своем большинстве офицеры-руководители, начальники родов войск и командиры полков, начальники служб и отделов штаба, офицеры политотдела и тыла дивизии также служили примером выполнения своих должностных обязанностей, своего воинского долга. Здесь сложилась очень хорошая нравственная атмосфера. В дивизии умели и хорошо трудиться и достойно отдыхать, здесь по-настоящему ценили кадры и заботились о них. Достаточно сказать, что выдвижение на вышестоящие должности в основном шло за счет своих офицеров и на заслуженные поощрения здесь также не скупились. Вот и я, по представлению командира дивизии, был награжден орденом Красной Звезды. Это была моя первая государственная награда и такое не забывается.

Хотя в дивизии я прослужил недолго, но для меня это была хорошая подготовка к самостоятельной работе, должности командира соединения ПВО. В июле 1968 года я вступил в командование 23-й дивизией ПВО, носившей почетное наименование Гомельская Краснознаменная ордена Суворова II степени. Это была одна из самых крупных по составу дивизий ПВО, которая дислоцировалась на огромной территории в сложных геофизических условиях Севера. Однако сразу отмечу, что лишь восемь подразделений РТВ пользовались здесь льготами и это, к сожалению, отрицательно отражалось на службе всего личного состава, порождало недопонимание и какие-то обиды. В отличие от 5-й, 23-я дивизия считалась в Войсках ПВО одним из отстающих соединений, особенно по состоянию воинской дисциплины.

Первое свое «крещение» я получил от Главнокомандующего Войсками ПВО страны Маршала Советского Союза П.Ф. Батицкого. Дело было так. Уже в августе под руководством Главкома проводились оперативно-стратегические учения «Арктика-68». Я был в должности около трех недель и фактически еще только знакомился с дивизией – состоянием ее боевой готовности, дисциплины, организацией учебы и обеспечением внутреннего порядка, с кадрами...

Вначале все по ходу учения шло нормально. У посредников особых замечаний не было. Но вот в конце учения Главком прибыл в зенитную ракетную бригаду в Северодвинск на остров Кумбыш, в устье Северной Двины, где находились стартовые позиции дивизионов С-75 и С-125. В инженерном отношении эти позиции оказались не оборудованы.

Серьезный разговор по этому поводу состоялся у Главкома с командующим 10-й ОА ПВО генералом Ф.М. Бондаренко прямо на позиции. Вернувшись в Архангельск, Павел Федорович круто продолжил этот «разговор» со мной, сказав на прощанье буквально следующее: «Одного командира убрал с дивизии, а теперь второй туда же лезет! Об устранении недостатков доложить в мае будущего года!».

Замечание было совершенно справедливое, дивизион С-75 находился на позиции уже десять лет... В общем, пришлось поработать как следует, зато в указанный срок Главкому было доложено о выполнении его указаний; позиции дивизионов С-75, С-125 и технической батареи С-125 были оборудованы в соответствии с требованиями директивы Главного штаба Войск ПВО. В июне исполнение проверил заместитель Главкома по боевой подготовке генерал Гришков, который подтвердил наш доклад.

Так учил нас трудиться и служить Павел Федорович Батицкий, один из основателей современной противовоздушной обороны страны...

Вообще, в то время командованию дивизии, начальнику политотдела полковнику А. Сульянову, моему заместителю Герою Советского Союза полковнику С.П. Субботину, начальнику штаба полковнику Городецкому, а также всем начальникам родов войск, отделов и служб пришлось немало потрудиться, чтобы вывести дивизию из прорыва. Тут уже мы не считались ни с личным временем, ни с затратой сил... Особенно тяжелая обстановка, как я уже говорил, сложилась с воинской дисциплиной. Происшествия и даже преступления буквально сыпались одно за другим. А ведь известно, что дисциплина – это как бы индикатор состояния дел в любом воинском коллективе.

В этих условиях необходимо было довести до сознания всего личного состава, что служба в прославленной дивизии почетна и должна быть подтверждена успехами в боевой и политической подготовке, высокой боевой готовностью и крепкой воинской дисциплиной. Прежде всего, мы взялись за организацию боевой и политической подготовки, а также за улучшение воспитательной работы, наведение твердого уставного воинского порядка, организовали контроль и анализ результатов работы, сделали регулярным подведение итогов. Времени на учебу кадров всех звеньев не жалели. Понимая, что, как говорится, «не службой единой...», серьезное внимание уделили спорту, художественной самодеятельности, работе с женсоветом, различным конкурсам и состязаниям... Это как-то оживило людей, повысило их инициативу, вызвало интерес.

Но, конечно, нужны были кадры – мы стали искать их у себя, смело выдвигая молодежь на вышестоящие должности. Такой организацией работы мы сумели привить людям чувство ответственности и самоуважения, пробудили гордость за службу в нашей прославленной дивизии. Как результат этого, уже в 1969 году количество чрезвычайных происшествий резко сократилось. Мы успешно провели тактические учения с боевой стрельбой полков ИА, ЗРВ и РТВ на государственных полигонах, выдержали проверку ЦК КПСС и Главкома Войск ПВО страны...

24 февраля 1971 года в дивизии проходил партийно-хозяйственный актив. Вдруг, прямо во время моего доклада, дежурный передал, что меня в срочном порядке вызывает к телефону член Военного Совета армии генерал Кобизев. Я извинился, покинул трибуну... Иду к телефону и думаю, что явно случилась крупная неприятность. Оказалось все наоборот. Кобизев поздравил меня с присвоением высокого воинского звания «генерал-майор артиллерии». Это было совершенно неожиданно, обычно Постановление правительства и приказы Министра обороны объявлялись накануне праздников. В зале, конечно, ожидали моего объяснения о причине срочного вызова к телефону и, думаю, тоже волновались... Когда же я объявил, что мне присвоено генеральское звание, раздался гром аплодисментов. Для меня была лучшая оценка моего труда. Перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы радости...

Будучи командиром дивизии, я избирался депутатом Архангельского областного Совета народных депутатов, членом Архангельского обкома КПСС, чем горжусь и по сей день.

Вспоминая то время, особо хочу отметить дружную работу коллектива политотдела дивизии под руководством его начальника Анатолия Константиновича Сульянова и секретаря партийной организации Александра Сергеевича Иванова. Именно политотдельцы воспитывали у личного состава соединения чувство гордости за принадлежность к Краснознаменной 23-й дивизии, ответственности за свою службу защитников неба, понимания необходимости укрепления воинской дисциплины и боевой готовности.

Успехи в боевой подготовке, службе войск и наведении твердого уставного порядка были достигнуты также благодаря колоссальным усилиям и труду начальников родов войск: истребительной авиации – Г.М. Герасимова, зенитных ракетных войск – Л.Я. Якушева, радиотехнических войск – Г.Н. Потемкина, а также заместителя командира дивизии С.П. Субботина, заместителя по тылу Панкова, начальников отделов и служб.

...В мае 1971 года я был назначен на должность первого заместителя командующего 12-й ОА ПВО в Ташкент. Скажу честно, расставание с коллективом было трудным...

Я и сегодня благодарен всем тем, кто служил в родной 23-й Гомельской Краснознаменной ордена Суворова II степени дивизии ПВО. Здесь, в трудностях, в сложностях рождались настоящая воинская дружба, солидарность, понимание друг друга. У нас ведь у всех – от солдата до генерала – была одна цель: при любых условиях успешно выполнить боевую задачу. Я уверен, мы были к тому готовы.