15 декабря, 2012

ГОРЯЧЕЕ ЗАПОЛЯРЬЕ

Лев ЯСНОПОЛЬСКИЙ

Лев Федорович Яснопольский родился в 1926 г. В Советской Армии с 1943 г. Участник Великой Отечественной войны. Окончил Рижское военно-политическое училище (1948 г.) и ВПА им. Ленина (1956 г.). Служил в должностях: командир противотанкового орудия, секретарь комитета комсомола полка, помощник начальника политотдела дивизии по комсомольской работе, корреспондент, начальник отдела окружной газеты, старший инструктор политуправления Туркестанского военного округа, ответственный редактор армейской газеты, старший инструктор Политуправления Войск ПВО, заместитель начальника управления, начальник отдела печати и пропаганды ДОСААФ СССР, главный редактор журнала «Крылья Родины». Заслуженный работник культуры России. Награжден четырьмя орденами и 23 медалями.

В тот день на службу я пришел пораньше: хотя прошла только неделя, как прибыл в Архангельск, но дел уже накопилось немало... У кабинета меня ждал офицер – срочно вызывал член Военного Совета армии генерал-майор Г.И. Волошко.

Разговор генерал начал с вопроса, как я устроился на новом месте, поинтересовался, все ли в порядке в семье и только потом перешел к делу:

– Командующий принял решение послать вас старшим борта, – сказал Волошко. – Полетите с грузом на Землю Франца-Иосифа. Знаете,что там произошло в радиолокационной роте?

– Да, в курсе. Ваш заместитель полковник Кулаков рассказал...

После инструктажа у начальника авиации армии я забежал в кабинет, где сидели сотрудники отдела пропаганды, сообщил о полученном задании подполковнику Талашкевичу, старшему лектору.

– Я вам приготовлю папку, – по-деловому отреагировал он. – Возьмете лекции по международному и внутреннему положению, конспекты к политзанятиям и другие документы. Учтите, что обратно вы возвратитесь не скоро – погода не даст. Возьмите с собой теплое белье, свитера. В Заполярье ветры, морозы под 40.

Как в воду глядел опытный офицер! Только на Новой Земле погода задержала вылет на целую неделю. Хорошо, что одели здесь все теплое – унты, черный армейский тулуп, добротные рукавицы, шапку «полтора уха»...

Но вот наша «Аннушка» наконец-то идет на посадку на Земле Франца-Иосифа. Самолет плавно коснулся льда одного из внутренних озер и порулил к домикам, занесенным снегом по самую крышу.

– Идите первым, принимайте доклад командира, – чуть подтолкнул меня к трапу начальник политотдела дивизии полковник В. Прядко, присоединившийся к нашей группе на Новой Земле.

Потом все сразу же приступили к работе. Инженеры поспешили к локаторам и высотомерам, офицеры-оперативники – к планшетам, тыловик занялся по своему хозяйству… Рота, не прерываясь ни на час, выполняла задачи боевого дежурства и это несмотря на то, что здесь произошла авария, в результате которой вышла из строя вся отопительная система, температура в казармах упала до 30 градусов мороза. Трех жен служивших в этой роте вывезли на материк первым же бортом, а солдаты и офицеры продолжали нести службу и ни одной жалобы от них, ни одного нарекания к ним.

– Спит свободная смена на станциях, – рассказывали мне офицеры. – Там же и питаемся, и, конечно, дежурим.

Честно говоря, сложно было представить, как все умещались в тесных кабинах локаторов и высотомеров, но личный состав уверенно выполнял боевую задачу, регулярно шли в центр сводки.

На мое выступление по международному положению и состоянию народного хозяйства собрались все, свободные от дежурства. Слушали, я бы сказал, с обостренным вниманием, вопросов было много. Потом пришлось выступить на эту же тему еще раз перед сменой, которая ранее несла боевое дежурство. И опять такая же заинтересованность, такое же внимание. Вот только вопросов теперь было поменьше: я учел первую встречу, постарался включить в выступлении моменты, особенно интересовавшие воинов.

Поздно вечером мы собрались подвести итоги. Правда, один из прибывших офицеров против этого выступил, мол, нужны ли лишние совещания?

– Лишние действительно не нужны. Но знать о качестве проведения регламентных работ и состоянии техники надо всем, – сказал, как отрезал, полковник Прядко. – Да и вам надо узнать, когда может быть обратный рейс, как обстоят дела по другим вопросам...

Впрочем, заседали всего минут 15. Заслушали и командира экипажа, сказавшего, что погода дает верных два дня.

– У нас – просвет, а другие аэродромы закрыты, пурга бушует, – показал он карту.

День до самого позднего вечера был до предела заполнен делами, дорожили каждой минутой. Потом собрались на командном пункте. Небо было спокойно, но вскоре операторы доложили: появилась цель. Самолет шел над нейтральными водами, прижимаясь к нашей границе.

– НАТОвский «Авакс» излучение щупает, – уточнил оперативный дежурный и, как того требовала инструкция, приказал отключить часть средств.

Ничего чрезвычайного здесь не было; такие «гости» появлялись здесь почти что ежедневно, но все же это создавало некую особую атмосферу, особый настрой переднего края державы, буквально фронтовой полосы.

Утром командир роты повез нас посмотреть запасные позиции. На самом берегу Ледовитого океана вздымались скалы. Летом здесь гудят птичьи базары, а сейчас снег, лед, торосы в прибрежной полосе, безграничное господство холодных, пронизывающих ветров... Я вдруг вспомнил, что ровно месяц тому назад, по заданию командующего Ташкентской армией ПВО, был в Кушке, на самой южной точке Советского Союза. Там, на сопке, стоит большой крест, сохранившийся еще с царских времен, а рядом с ним, уже в наши дни, поставлен памятник солдату.

– Надо бы и на этих скалах памятник соорудить, – сказал я, обращаясь к нашим офицерам. – Все-таки, самая северная точка.

Собеседники не поняли, к чему я это, и тогда я рассказал про жаркую Кушку...

Из поездки я вернулся с особым настроем, впрочем, как вскоре понял, настрой этот был характерен вообще для всех частей и подразделений нашей 10-й армии. Людям здесь было присуще обостренное чувство переднего края, личной ответственности за безопасность северных рубежей Отчизны. Ведь именно здесь проходил самый короткий путь к центру, сердцу нашей страны, к Москве, Ленинграду, к важнейшим промышленным районам Европейской части Союза и к Уралу.

Воспитание этого чувства было главным в работе не только нашего отдела пропаганды, но и всего политотдела, штаба армии, ее командующего – дважды Героя Советского Союза генерала Н.Д. Гулаева. Чтобы достойно выполнить эту задачу, мы в своем отделе разрабатывали методические материалы по политической подготовке личного состава, лекторы Н. Талашкевич и М. Шостак буквально не вылезали из частей и подразделений, добирались до самых отдаленных дивизионов и рот.

Большую работу в этом направлении проводил и коллектив нашей армейской газеты «Часовой Севера», которой руководили ответственный редактор А. Виноградов и его заместитель Макаров. Нет смысла уточнять, что военные журналисты также не засиживались в кабинетах, привозили в редакцию материалы, в которых чувствовалось дыхание армейской жизни, рассказывалось о делах, заботах и трудностях солдат и командиров. Газету читали в штабах и подразделениях, многие ее материалы получали широкий отклик читателей, становились поводом для серьезных разговоров.

Помню, например, вдумчивую и глубокую корреспонденцию Ю. Рудина об особенностях воспитательной работы в дежурных подразделениях. Материал вызвал серию откликов, ряд которых был опубликован на страницах «Часового Севера», а итог разговора подвел своей статьей член Военного Совета армии генерал В. Кобизев. На эту тему было также издано директивное письмо политотдела армии.

С острыми критическими статьями нередко выступал на страницах армейской газеты Е. Грязнов. После этого неоднократно получалось так, что политотдел направлял для работы по вскрытым недостаткам комиссию, и что поднятые журналистом вопросы выносились на заседания Военного Совета... Между тем, популярностью у читателей нашей газеты пользовались и стихи Евгения Грязнова. Именно там, на Севере, расцвел поэтический дар талантливого журналиста. В своих стихах он воспевал ратный труд воинов-северян, удивительную красоту тамошней природы, тех людей, которые в нелегких условиях охраняли небо Севера.

Кстати, газета очень помогала нашему отделу пропаганды и агитации в распространении передового опыта воспитательной работы, анализе ее состояния. В частности, мы публиковали на ее страницах методические разработки по наиболее сложным темам политзанятий, советы и рекомендации...

Но, конечно, основная работа проводилась офицерами политического отдела армии в войсках. Причем, это был не столько контроль, сколько помощь. В войсках наши офицеры изучали стиль работы командиров и политсостава, инженеров и техников по воспитанию и обучению воинов, вопросы повышения бдительности и боеготовности, качество несения боевого дежурства. Мы также выезжали для проведения семинаров с руководителями групп, искали и обобщали передовой опыт, готовили научно-практические конференции по самым острым и злободневным вопросам политико-воспитательной работы и дисциплины...

Скажу, что у нас подобрался дружный, сплоченный, высококвалифицированный коллектив. Мне, например, большую помощь оказывал начальник отделения кадров майор В. Никулин. Он хорошо знал состав политработников армии и, бывая в частях, изучал их деловые и моральные качества, готовил предложения по выдвижению достойных офицеров на вышестоящие должности. К Виктору Григорьевичу всегда можно было обратиться за советом, его доброжелательность и компетентность вызывали уважение.

Дружно работали наши офицеры-пропагандисты и с отделом организационно-партийной работы, который возглавлял М. Кондауров. Много полезного, по-настоящему интересного делали сотрудники отдела по работе среди комсомольцев, начальником которого был капитан Г. Мадлицкий. Работал в нем также и капитан А. Колтунов, который впоследствии стал генералом, членом Военного Совета нашей армии.

...В одной из командировок я познакомился с замполитом передового зенитного ракетного дивизиона капитаном Львом Сорокой. Этот офицер пользовался высоким авторитетом среди сослуживцев, в особенности после одного случая – среди солдат.

Однажды несколько воинов дивизиона поехали в штаб полка для получения комсомольских билетов. Обратно решили идти пешком, благо расстояние было-то всего несколько километров. Но тут-то Заполярье и проявило непредсказуемый нрав – землю внезапно накрыли плотные снежные заряды... А в подразделении давно уже ждали комсомольцев. Прошел час, другой – нет солдат! И тогда замполит возглавил поисковую группу. Не буду рассказывать, с каким трудом удалось обнаружить пропавших товарищей, сразу же принять меры, чтобы они не обморозились, побыстрее согрелись...

Это, конечно, яркий эпизод. Но уважали подчиненные капитана Сороку и за то, что он вместе с командиром сумел должным образом организовать в подразделении учебно-воспитательный процесс, навести строгий порядок. В течение целого ряда лет дивизион лидировал в социалистическом соревновании... Понимаю, кого-то может смутить эта полузабытая ныне формулировка, но ведь состязательность, стремление быть первым, лучшим, присуща большинству людей и потому про соревнование в войсках забывать никогда нельзя.

И еще один момент, связанный с этим офицером. Дивизион отличился на учебно-боевых стрельбах. Все цели были поражены, причем минимальным количеством ракет. Присутствовавший на стрельбах генерал-майор Волошко особо отметил налаженную политико-воспитательную работу, в которой участвовал не только замполит, но и агитаторы, редакторы боевых листков, комсомольский актив. Личный состав выполнял свои обязанности не просто умело и добросовестно, но с увлечением, с азартом, буквально наперегонки...

– Не пора ли вам, товарищ Сорока, перейти в аппарат политотдела? –предложил член Военного Совета армии.

– Товарищ генерал, мне предложили подготовить к стрельбе соседний дивизион, где сейчас нет политработника, – ответил вдруг капитан. – Разрешите отложить этот разговор до окончания стрельб?

...Хорошо помню одно из учений, где части выполняли боевые стрельбы на полигоне и, одновременно, отражали условный налет «противника». Учение длилось почти двое суток, и все это время мы, армейская группа, не выходили из помещения командного пункта. И вдруг, в какой-то момент, к нашим морским границам подошел разведывательный самолет американских ВВС. Навстречу ему поднялась пара истребителей-перехватчиков.

Операторы с одинаковой добросовестностью считывали цели как реального, так и условного противника...

Учение завершилось под утро следующего дня. Светило солнце – уже начинался долгий полярный день. Хотелось, вздохнув полной грудью, сбросить напряжение прошедших учений. Однако все чувствовали, что оно не проходило... Впрочем, это не удивительно. В тот самый момент Дежурная смена радиолокационных дозоров продолжала бдительно и напряженно следить за глубинами неба; в кабинах истребителей-перехватчиков сидели в готовности номер один летчики; у своих комплексов дежурили ракетчики.

Все мы несли свою нелегкую, беспокойную службу затем, чтобы спокойно могла жить и трудиться наша великая страна. Она была под надежной защитой.