13 октября, 2012

ВСЕ НАЧАЛОСЬ С МО ПВО

Е.С. ЮРАСОВ,

генерал-полковник,
Герой Социалистического Труда

Юрасов Евгений Сергеевич (род. в 1921 г.), генерал-полковник в отставке, командир 3-го корпуса ПВО Московского округа ПВО. В Советской Армии с 1939 г. Активный участник двух войн. Солдатом, сержантом, командиром приборного отделения участвовал в финской войне, с октября 1941 г. командиром огневого взвода, батареи, начальником штаба дивизиона, заместителем начальника штаба зенитной артиллерийской бригады — в Великой Отечественной войне. Окончил Пушкинское училище инструментальной разведки, Артиллерийскую академию им. Дзержинского. С 1954 г. по 1966 г. в МО ПВО проходил службу заместителем, командиром зенап, 1-й гвардейской зенитной артиллерийской дивизии, заместителем командующего ЗРВ округа, командиром 18-й дивизии и 3-го корпуса ПВО. Впоследствии командовал отдельной армией ПВО. Завершил службу 1-м заместителем главнокомандующего Войсками ПВО страны. Награжден многими орденами и медалями Союза ССР.

В 1939 году нас, студентов 1-го курса различных институтов (я учился тогда во 2-м Московском медицинском, призвали в армию), 26 ноября привезли в Ленинград. Меня отправили в полковую артиллерию, на Финскую границу, за три дня из меня сделали наводчика 76-мм полковой пушки, с которой я вскоре дошел до Выборга, где был ранен - ведь в это время шла война с Финляндией... После госпиталя я попал в зенитную артиллерию. Здесь начал рядовым приборного отделения, через два месяца стал его командиром, а в апреле 41-го мне сказали, что надо сдать экзамены на младшего лейтенанта запаса и в июле возвращаться в институт. Но началась война, и я остался командовать взводом под Ленинградом, в 3-х километрах от финской границы... Потом командовал батареей, был начальником штаба дивизиона.

После войны я опять просил меня уволить - сказали сдавать за училище, экстерном. Потом поступил в артиллерийскую академию, проучился пять лет, и меня по выпуску хотели направить командиром полка в Московский округ ПВО. Но я попросился замом, понимая, что от войск оторвался... Назначили в 244-й гвардейский зенитно-артиллерийский полк, в Реутово.

Когда я пришел - во всем полку никого не было с высшим военным образованием, так что это как сенсация была. Меня сразу же отправили на полигон в Костерево, и я там через себя все батареи пропускал. Стреляли неплохо... Вообще в Московском округе большое внимание обращалось на боевую подготовку, выучку, на выполнение стрельб - за этим делом очень следил командующий Павел Федорович Батицкий. На полигоне я очень много для себя узнал: как надо учить людей, как надо с ними работать, как стрелять, как порядок наводить... Хотя опыт у меня и был, но не в таких масштабах. В общем, я всем был очень доволен. Вдруг, ни с того, ни с сего, через полтора года вызывают меня на военный совет округа.

Батицкий говорит: "Пойдешь командиром полка!" Как раз перед этим на состязательных стрельбах округа батарея, которая мне подчинялась, завоевала 2-е место - потому, может, и обратили на меня внимание. "Есть!" - отвечаю. "Что же ты не спросил, куда? " - остановил меня в коридоре командующий зенитной артиллерией округа Долгополов. Ну, а мне-то какая разница, куда? Полк - он везде полк.

Определили меня, оказывается, в 291-й полк, под Москву, в Орешки. На следующий день приезжаю туда на рейсовом автобусе. Иду на командный пункт: "Батюшки! Сарай, земляночка такая!" Да и все в полку было соответствующее... Так я и начал командовать полком.

Все замы оказались старше меня. С начальником штаба, Николаем Ивановичем Воробьевым, мы сразу сработались - очень толковый оказался офицер... Главным в то время для нас была служба. Никаких других забот - ни о себе, ни о чем-то другом, как бы, никогда и не было. Служба - от зари и до зари. И в этом, конечно, сказывалась сильная воля Батицкого, командующего войсками Московского округа ПВО. Он сумел так организовать контроль, так организовать учебу, тренировки и прочее, что этому надо было завидовать и учиться. Тем более, что тогда все начиналось буквально с нуля.

Вот, возьмем вопросы управления. Полк напрямую подчинялся командующему зенитной артиллерией округа, и больше у нас связи ни с кем не было. КП, как я сказал, был в землянке, там - горизонтальный планшетик, все батареи находились на одной линии проводной связи, еще радиосвязь с батареями была. Как мы получали обстановку? Был свой дохленький радиолокатор П-2, и то, что по радио - с ГП ВНОС получали с опозданием 3-5 минут... В общем, мы ни черта не знали! А как обстановка с авиацией, как с ней взаимодействовать - вообще неизвестно. Были зенитные дивизии, были авиационные корпуса, которые друг другу не подчинялись, друг друга посылали подальше... Командующий истребительной авиацией управлял своими, командующий ЗРВ своими - и никакого взаимодействия, зато в случае пропуска каждый валил на другого...

Батицкий, умный человек, прежде всего, заставил делать командные пункты. Где-то увидел вертикальные планшеты, ему понравилось - и вот уже планшетисты с той стороны, а командир - с другой. Теперь командиру можно было видеть обстановку, а не заглядывать через голову планшетиста. Хотя денег на оборудование этих командных пунктов давали сущие гроши. По сути дела - ничего не давали. Да и в городке, даром что под Москвой, все было старое, все в разрушенном состоянии: две казармы, штаб дохленький, столовая хреновенькая, два ДОСа офицерских. Командиру полка следовало что-то с этим делать, а денег для строительства не давали... Как быть?

А ведь рядом, под Домодедово, столько заводиков по производству кирпича было. Поехали с начальником тыла, договорились: пришлем 30 человек, и за счет того, что они заработают, - нам хороший кирпич по цене бракованного. Кормим мы солдат сами, порядок обеспечиваем... Правда, директор завода попытался схитрить, но как только мы людей своих забрали - сразу по-другому заговорил. Короче говоря, за время командования полком я смог казармы привести в порядок, командный пункт построить...

Но в городок-то наш просто не войдешь - грязь! Поехали мы с зампотехом в Москву, увидели около гостиницы "Украина" горы асфальта. Нашли человека ответственного, который говорит: "Да забирайте, нам он не нужен - только мешает". На чем возить? У меня было только два ЗИЛа, а все остальное - боевые машины, МАЗы. Мерекал, мерекал — думаю, хрен с ним! Взял двенадцать машин - и за ночь навезли кучу асфальта... И въезд сделали, и дорожки, и плац, но какой-то гад доложил Батицкому, что, мол, Юрасов использует боевые машины в личных целях.

Звонит помощник Батицкого: "Евгений Сергеевич, как же так?" Объясняю, что не для себя же все это... В результате мне было сказано, что командующий к ноябрю приедет посмотреть, как я тут все сделал. Ну, я шуровал, конечно, вовсю...

6-го ноября, действительно, приезжает совершенно неожиданно. А я в это время как раз проводил тренировку к торжественному построению. Тут и люди стоят, и оркестр полковой... Оркестр - особая статья. У нас рядом совхоз был, директором его - дважды Герой Социалистического Труда. Он с полком контактировал, но делал это все время в свою пользу - тут помогите, там помогите. Ну, я ему и говорю: "Давай-ка ты нам подарок сделай. Оркестр нам нужен". Он мне и купил инструменты...

И вот 6 ноября Батицкий приезжает. Посмотрел на все, говорит: "Ладно, полковника тебе не дали, потому что у тебя фамилия на "Ю", места не хватило..." Отвечаю, что могу и подождать. Так первый раз в жизни я близко увидел Батицкого.

Второй раз он приехал на мой командный пункт. Посмотрел - КП мы сделали прекрасный, он был очень доволен, все нормально... И очень скоро меня с командира полка назначили заместителем командира 1-й гвардейской дивизии; потом же я стал последним ее командиром. Как раз тогда в округ начинали поступать 75-е системы, никому у нас еще не известные. Первый же комплекс был направлен ко мне, в 1-ю гвардейскую дивизию, в Митино. Вот тут я с Батицким познакомился поближе - в неделю он по два раз приезжал туда, где строили позиции и технический дивизион для С-75. Два раза в неделю! Отпустил денег, назначил старших из строителей, специалистов дал - и вот мы строили технический дивизион, позиции... Павел Федорович обращал серьезнейшее внимание на С-75.

Но в это время постепенно расформировывали наши дивизии, и на меня повесили все подмосковные полки. Потом и нашу 1-ю гвардейскую расформировали - и меня с этой должности долой...

В то время, по счастью, я уже был хорошо знаком с генерал-майором артиллерии Федором Михайловичем Бондаренко, командующим ЗА и ЗРВ округа. Он говорит: "Пойдешь ко мне?" Пошел.

И вот тут надо сто раз спасибо сказать Батицкому и Бондаренко! Какой-то чудак выбрал Ашулук этот, чтобы подальше - но это же пустыня. Подъехать туда сложно, жить невозможно... И вот мы с Федей туда подскочили, стали голову ломать - что же тут делать? Федя, он молодец, развернул такую деятельность! Туда и сборно-щитовые дома, и все необходимое обеспечил... Так что через год мы там уже начали боевые стрельбы.

А в чем тогда боевые стрельбы заключались? Самолет Ту-4 подходил к зоне, бросал мишень, сам выходил за зону ЗРВ - и тогда разрешали стрелять по этой парашют-мишени с радиоотражателем. Стреляли. Когда ракета подрывалась - в воздух шапки летели и "Ура!"...

Вот так начиналась ЗРВ. Никакой тактической обстановки, по сути, не было: ловили Ту-4, за нами следили, не дай Бог, пустить раньше времени. Федор Михайлович туда часто приезжал, и все мы...

В основе всего сделанного лежали, прежде всего, воля и разум Батицкого. Натура у него была такая мощнейшая, сконцентрированная на главные вопросы: службу, боевую готовность, управление и боевую подготовку личного состава. Все это в нашем округе было на высшем уровне.

Все же удивительно: Павел Федорович изначально был пехотинец, но даже в этой совершенно незнакомой для него области он мгновенно понял главную задачу. Особое внимание он сосредоточил на разведке, управлении, выучке и подготовке личного состава. И все это обеспечивалось! Хотя, конечно, командовать противовоздушной обороной Москвы ему было нелегко.

Начал он - это у меня в памяти осталось - с вопросов управления и взаимодействия. Именно к нему первому пришла мысль создать соединения противовоздушной обороны. И вот он создал на базе в основном авиационных корпусов: Брянский корпус, Ржевский, Ярославский... И сразу стало ясно - учения или нарушитель - с кого спросить.

Все началось с Московского округа ПВО, а потом, уже когда он стал главкомом, начали создавать объединения ПВО. То есть то, что было испытано в Москве, в Московском округе, было использовано и внедрено по всем Войскам ПВО. Вот такова, кстати, была роль нашего округа.

Вообще, о Батицком много говорят разного, завистников у него было много... Но у меня о нем мнение четкое сложилось, потому как мне пришлось близко с ним сталкиваться с той еще поры, когда я был командиром дивизии - ну и на всех последующих должностях. Это был тот человек, который своими умом, организованностью, целенаправленностью и дальновидностью превзошел всех, кого я на своем веку встречал. Вот, объединение ЗРВ, РТВ и авиации в одни соединения - идея Батицкого. Переход на новое вооружение по всем родам войск - опять-таки идея Павла Федоровича. Именно в Московском округе ПВО, при Батицком, началось введение автоматизированной системы управления - снизу доверху, во всех родах войск; с дивизионов - вплоть до дивизий и корпусов. Потом, когда он стал главкомом, и в объединениях появилась автоматизированная система управления... Замечу, что все главные, генеральные конструкторы относились к Павлу Федоровичу очень уважительно. Более того, считали себя его учениками! Это такие корифеи, как Грушин, Бункин...

Почему я считаю, что ему нелегко было? Достаточно вспомнить, кто тогда командовал соединениями. Герои Советского Союза, дважды Герои, даже трижды Герой Советского Союза! А с ними надо было уметь разговаривать... И он находил с ними общий язык, заставлял всех работать. Как-то он мне сказал: "Говорят, что я грубый, грубый... Вот, я тебя ругаю, а матом было? " - "Нет, матом я от вас ни разу не слышал..." - "Но попадает тебе здорово?" - "Да" - "А тех, кого я не ругаю, про тех я просто думаю: не годишься ты для этой должности, надо подобрать тебе другую, по твоему уму, по способностям... Поэтому я ругал только тех, про которых знал, что они выполняют и выполнят мои требования. И дальше - вперед!" Кстати, в чем я много раз убеждался, Батицкий всегда горой стоял за подчиненных...

А как он выступал на военных советах, особенно итоговых, в Московском округе! У него на бумажке были написаны только начало и конец доклада, а остальное он импровизировал, и это был живой разговор с людьми. Замечу сразу, что в отличие от иных начальников, он никогда никого не оскорблял, не стремился "найти крайнего", "навесить ярлык". Зато такие приводил поучительные примеры, что сразу подумаешь: нет, я такого никогда не сделаю, а поступлю вот так… В общем, это была солиднейшая учеба, и потому, будучи уже командующим армией, я брал с него пример. Опять же все шло с Московского округа ПВО...

Бывало, конечно, всякое - и хорошее, и плохое, и, как сейчас кажется, просто смешное, потому как тогда было совсем не до смеха. Когда я год прокомандовал Горьковской дивизией, в округе началась инспекция. Хотя я к ней и готовился, но мою дивизию в план проверки не включили. Но потом, когда уже неделя прошла, как проверка закончилась, звонит начальник штаба: "Евгений Сергеевич, к тебе вылетели Москаленко и Батицкий. Москаленко решил проверить еще одну дивизию..." Кирилл Семенович был тогда главным инспектором Министерства обороны.

Ну, встретил я их, начали проверку с технического дивизиона, все там было нормально, и наутро, в 10 часов, мне предстояло доклад делать... Приезжаю в штаб дивизии - начштаба растерянный. Стали зал заседаний готовить, дневальный в ведро с мастикой нагреватель сунул, а его в это время к телефону позвали. Пока он разговаривал, все загорелось — мастика по полу растеклась, все в копоти... А друтого места нет нигде! Всю ночь мыли и красили, но утром все было нормально. За инспекцию дивизия получила оценку "хорошо"...

Помню еще, как прилетел Павел Федорович в Ярославль, когда я был там командиром корпуса. В то время мы развертывали 200-е, 75-е новые - по дальней полосе. "Поедем, посмотрим, как дивизионы разворачиваются. На всех был?" - "Вроде, на всех" - "Вот, поедем в Кострому!" Приехали туда, переправились на пароме, зашли к командиру полка. Батицкий спрашивает: "Ну, куда повезешь?" Я задумался, и он сам предложил наобум: "Поедем в этом направлении! Там есть дивизион?" - "Есть!"

Выезжаем из Костромы, стоит большущий, красивый щит: "До подвига Ивана Сусанина - столько-то километров". А снизу таким же шрифтом, но помельче: "До подвига Ивана Скакуна - на 3 км дальше". Иван Скакун - это был командир дивизиона, который поставили буквально на болоте... "Туда едем, что ли?", - сразу сориентировался Павел Федорович.

Приехали: четыре ДОСа сборно-щитовых, казарма, оборудованные окопы для ПУ, укрыты 75-е. Правда, дороги еще не совсем... Батицкий осмотрелся и объявил тревогу - народ весь по местам сразу, как надо. Грязные, конечно, но ничего... Он спрашивает командира дивизиона: "Старт работать может?" - "Обучен!" - "Тогда дайте команду!" Все нормально, цели прошли... Он говорит: "Две недели вам на подготовку - и на полигон, на Ашулук, на стрельбы". Потом построил батареи, командиру дивизиона - благодарность и часы, всех лучших тоже наградил, и сказал: "После полигона я еще к вам приеду". Они съездили на полигон, заработали положительную оценку... Я доложил об этом Павлу Федоровичу, спросил: "Приедете?" - "Там и без меня порядок!"

На памяти случай выбора аэродрома в районе г. Котлас. Группа рекогносцировки 3-го корпуса. Несколько дней работала с этой целью, ведь кругом болота, кустарники и вода. Прилетел на вертолете П.Ф. Батицкий со своими специалистами, посмотрел на наиболее подходящее место, приказал отрыть грунт на глубину до метра, а там песок. Сказал: "Аэродром будет здесь!" При моем командовании корпусом вели проектирование и развернули строительство. Уже потом, в другой должности, мне приходилось бывать на этом аэродроме и в авиационном гарнизоне. Всякий раз удивлялся, что могут сделать ум и руки человека.

Необходимо отметить, что Павел Федорович строго спрашивал за все упущения в материальном обеспечении личного состава, особенно летного. В авиационных гарнизонах не было ни одного бесквартирного семейного летчика, а холостяки обеспечивались нормальным общежитием.

На мой взгляд, основы современной ПВО, с учетом всего сделанного ранее, заложил П.Ф. Батицкий, и они по главным направлениям действуют и сейчас. К сожалению, от той ПВО почти ничего не осталось, и с ней высокое начальство продолжает мудрить, хотя наука полностью поддерживает то, что было сделано в прошлом веке.

Служить в округе мне пришлось в трудные времена. Шло перевооружение на новую технику и ее освоение во всех родах войск, строительство аэродромов ИА, стартовых позиций ЗРВ, позиций РТВ, военных городков с минимальной затратой денежных средств.

Тут особенно чувствовалась основательная помощь и соответствующая требовательность командующего войсками округа, начальника штаба генерал-полковника В.Д. Созинова, начальника политуправления генерал-полковника Н.В. Петухова, командующего ЗРВ генерал-лейтенанта Ф.М. Бондаренко, командующего авиацией генерал-лейтенанта А.Е. Боровых, начальника РТВ генерал-лейтенанта М.Т. Берегового.

А соединениями в это время командовали трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин, дважды Герой Советского Союза Н.Д. Гулаев, Герои Советского Союза В.Н. Кубарев, П.Ф. Шевелев, генерал С.Л. Спиридонов.

При реорганизации войск округа они поняли суть дела, правда, в начале немного посопротивлялись, а потом горячо взялись за дело по реорганизации управления с КП, организации взаимодействия, организации боевой подготовки. Все было в одних руках при своей личной ответственности за выполнение поставленной задачи. Таким образом, были созданы соединения, в которые входили ЗРВ, ИА, РТВ.

Сами руководители-авиаторы взялись за изучение ЗРВ, а ракетчики - за ИА, и те, и другие за изучение РТВ. Я, будучи командиром дивизии, вначале буквально сидел на аэродроме Правдинск и изучал с помощью отлично подготовленного командира полка и организацию летной подготовки, и управление. "Наставление по производству полетов" знал почти наизусть.

Проводимые в то время учения под руководством командующего, главкома Войск ПВО и министра обороны показали целесообразность и необходимость такой реорганизации.

Кстати, на этой основе росла и деловая, и товарищеская дружба между авиаторами и ракетчиками. Нас отличал только цвет формы одежды, а по духу мы были едины - ПВОшниками.

Вот так и создавался МО ПВО: строили аэродромы и позиции, осваивали новое вооружение и способы его боевого применения, налаживали и отрабатывали систему управления, обучали личный состав.

В общем, я считаю, что в войсках ПВО от Московского округа ПВО никуда не уйдешь. Все то, что было в войсках ПВО, начиналось именно в МО ПВО, а потом уже появлялось в других объединениях противовоздушной обороны.