11 октября, 2013

Ядерная триада США: перспективы развития

В пользу этого свидетельствует фактическое выведение ядерных вооружений тяжелых бомбардировщиков из-под контрольных процедур Договора СНВ-3, а также планируемое США дальнейшее сокращение количества «оперативно-развернутых ядерных боезарядов» на своих межконтинентальных баллистических ракетах (МБР) и баллистических ракетах подводных лодок (БРПЛ).

В настоящее время только для авиационного компонента триады разрабатываются качественно новые ядерные средства поражения – крылатые ракеты воздушного базирования (КРВБ) следующего поколения и управляемые авиабомбы с высокоточным наведением. Ядерные вооружения наземного и морских компонентов триады только модернизируются. Причем согласно выступлениям высокопоставленных американских военных новыми КРВБ будут оснащаться все без исключения стратегические бомбардировщики – носители ядерного оружия: как существующие В-2А и В-52Н, так и перспективные «ЛРСБ» (LRS-B – Long Range Strike – Bomber).

Следует добавить, что в результате почти двадцатилетнего сокращения стратегических наступательных вооружений США и РФ наземный и морской компоненты ядерной триады США в значительной степени утратили свой контрсиловой потенциал в отношении СЯС РФ, имеющих в своем составе группировку подвижных грунтовых ракетных комплексов. Это обстоятельство, судя по всему, не устраивает американское военно-политическое руководство, продолжающее претендовать в новом столетии на безоговорочное глобальное лидерство США.

До конца прошлого века американская ядерная триада, структура которой сложилась еще в разгар холодной войны, составляла основу стратегических наступательных сил (СНС) США.

На рубеже столетий американское военно-политическое руководство (ВПР) пришло к выводу, что существующие СНС будут неспособны обеспечить гарантированное противодействие новым угрозам национальной безопасности США, с которыми последние могут столкнуться в ХХI веке.

Результатом этого стало решение администрации Дж. Буша-младшего приступить в 2001 г. к созданию качественно новой стратегической триады США, включающей компоненты наступательных сил, оборонительных сил и военно-промышленной инфраструктуры. Причем все три указанных компонента должны объединяться между собой посредством единой системы боевого управления, разведки, связи и оперативного планирования.

По решению ВПР США существовавшая тогда ядерная триада, сохранив свою структуру (МБР, БРПЛ и СБА), была включена в состав компонента наступательных сил новой триады, куда помимо нее также вошли неядерные ударные силы, предназначающиеся для нанесения стратегических ударов обычными средствами и проведения на стратегическом уровне информационных операций.

Необходимо отметить, что начиная с администрации Дж. Буша-младшего американское ВПР со свойственной ему прагматичностью стремится превратить свои ядерные силы в гибкий силовой инструмент, позволяющий ему не только «сохранять стратегическое сдерживание», но и обеспечивать «достижение Соединенными Штатами и их союзниками целей, если не удается сдержать противника».

Об этом свидетельствуют как провозглашенная при Дж. Буше-младшем «стратегия превентивных действий», так и недавно направленная в конгресс новая ядерная доктрина США, подготовленная администрацией Б. Обамы.

Исходя из преемственности политики США в области использования ядерного оружия (ЯО), можно ожидать, что применение американских ядерных сил в условиях, когда «не удается сдержать противника», будет реализовано в зависимости от складывающейся обстановки в рамках двух основных вариантов действий: превентивных и ответно-встречных (ответных). При этом масштаб и порядок применения ядерных сил США в ходе их реализации будет напрямую определяться количественно-качественными параметрами указанных сил, а также действующей на тот момент стратегией их применения.

КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ СОСТАВ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ЯДЕРНЫХ СИЛ США НА БЛИЖАЙШУЮ ПЕРСПЕКТИВУ

Приступив к созданию новой стратегической триады, ВПР США было вынуждено действовать вначале в рамках количественно-качественных ограничений Договора СНВ-1 (Договор между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений), а затем и Договора о СНП (Договор между РФ и США о сокращении стратегических наступательных потенциалов).

Договор СНВ-1 был подписан в 1991 г. и действовал до 5 декабря 2009 г. В соответствии с ним СССР и США сокращали и ограничивали свои МБР, БРПЛ, тяжелые бомбардировщики (ТБ) и их боезаряды на них таким образом, чтобы через семь лет после вступления договора в силу их суммарные количества не превышали 1600 развернутых носителей и 6000 ядерных боезарядов (ЯБЗ) на них.

К 5 декабря 2001 г., через предусмотренные договором семь лет, его стороны выполнили свои обязательства: РФ, как преемница СССР, имела на эту дату 1136 носителей и 5518 ЯБЗ; США – 1238 носителей и 5949 ЯБЗ.

Фото: US AIR FORCE

Заметим, что все сокращения стратегических наступательных вооружений (СНВ) сторон в рамках Договора СНВ-1 осуществлялись исключительно путем их ликвидации или переоборудования. К сожалению, в дальнейшем подобная практика из американо-российских договоренностей о сокращении СНВ была исключена. В конечном итоге это дало США возможность накопить к сегодняшнему дню внушительный возвратный потенциал, который активно используется ими в своих интересах.

Договор о СНП стал первым американо-российским договором в области сокращения СНВ, заключенным США после начала создания новой триады. Он был подписан 24 мая 2002 г. В соответствии с Договором стороны должны были сократить и ограничить ЯБЗ на развернутых стратегических носителях таким образом, чтобы к 31 декабря 2012 г. их суммарное количество не превышало у каждой из сторон 1700–2200 единиц.

Данным договором в правоприменительную практику процесса ограничений и сокращений СНВ впервые был введен термин «оперативно-развернутые ядерные боезаряды» (ОРЯБЗ). К ним стали относить ЯБЗ, установленные на оперативно-развернутых стратегических носителях (как баллистических ракетах, так и бомбардировщиках), а также ЯБЗ, находящиеся на объектах хранения оружия авиабаз, где базируются стратегические бомбардировщики.

Другим существенным отличием Договора о СНП от Договора СНВ-1 стало то, что его стороны начали определять состав и структуру своих остающихся СНВ самостоятельно, руководствуясь лишь сформулированными в преамбуле договора принципами «обоюдной безопасности, сотрудничества, доверия, открытости и предсказуемости».

О выполнении условий Договора о СНП госдеп США отчитался в декабре 2009 г., заявив о наличии у США на тот момент 1968 ОРЯБЗ. Данный уровень ОРЯБЗ, который было невозможно проверить из-за отсутствия контрольных процедур, судя по сообщениям иностранной печати, был достигнут американской стороной следующим образом:

• с вооружения были сняты 50 МБР МХ;
• четыре ПЛАРБ с БРПЛ «Трайдент-1» были переоборудованы в подводные лодки – носители неядерных крылатых ракет большой дальности;
• из лимита договора были исключены все ТБ В-1В, которые хотя и были переоборудованы в носители неядерных вооружений еще в 1997 г., однако по-прежнему продолжали засчитываться в уровни Договора о СНВ-1 как носители ЯО;
• снижено количество боеголовок в боевом оснащении МБР «Минитмен-3» и БРПЛ «Трайдент-2»;
• из категории ОРЯБЗ были исключены боеголовки БРПЛ, размещаемых на двух американских ПЛАРБ, которые, по заявлению американских должностных лиц, постоянно находятся в капитальном ремонте;
• из боевого состава ядерной триады были дополнительно исключены 50 МБР «Минитмен-3» и несколько сотен КРВБ (по данным ВВС США, в 2006 году у них на вооружении имелись 1142 КРВБ AGM-86B «АЛКМ» и 394 КРВБ AGM-129А «АКМ», из которых тогдашним министром обороны США планировалось снять с вооружения все ракеты «АКМ», а количество ракет «АЛКМ» сократить до 528 единиц).

Все исключаемые из боевого состава носители при этом складировались, а их боезаряды включались в состав так называемого активного арсенала. Последний по состоянию готовности ЯБЗ к применению состоит из оперативно-развернутых, активных неразвернутых и неактивных неразвернутых ядерных боезарядов.

Активные неразвернутые ЯБЗ содержатся в режиме «оперативного хранения» в готовности к установке на носители и при необходимости могут быть возвращены на БР и ТБ. Неактивные неразвернутые боезаряды представляют собой обменный фонд для ЯБЗ каждого типа на случай, если в каком-либо боезаряде обнаружится дефект.

На 3 мая 2010 г. согласно официальному заявлению американской администрации активный арсенал США насчитывал 5113 ЯБЗ, из которых, по оценкам, около 2500 боезарядов находились на «оперативном хранении». Следует подчеркнуть, что в приведенном итоговом значении ЯБЗ суммарно учитываются и стратегические, и нестратегические ядерные боезаряды США.

Качественно новое содержание нынешней стратегической триады США, обусловленное включением в ее наступательный компонент как ядерных, так и неядерных ударных сил, нашло свое отражение в подписанном главами США и РФ 8 апреля 2010 г. в Праге Договоре СНВ-3 (Договор между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений). Договор вступил в силу 5 февраля 2011 г. и должен действовать в течение десяти лет.

Договор СНВ-3 устанавливает для сторон потолок в 1550 единиц для боезарядов на развернутых МБР и БРПЛ и ядерных боезарядов, засчитываемых за развернутыми ТБ. Обратим внимание, что в отличие от развернутых ТБ за развернутыми МБР и БРПЛ засчитываются не только ядерные, но и неядерные боезаряды, что автоматически делает объектом договора любые баллистические ракеты-носители неядерных боезарядов.

Четыре ПЛАРБ с БРПЛ «Трайдент-1» были переоборудованы в подводные лодки – носители неядерных крылатых ракет большой дальности
Фото: US NAVY

Согласно договору количество развернутых МБР, БРПЛ и ТБ сторон не должно превышать 700 единиц, а суммарное число развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР и БРПЛ, а также развернутых и неразвернутых ТБ – 800 единиц.

Так же, как и в случае с Договором о СНП, каждая из сторон самостоятельно определяет состав и структуру своих СНВ. К 2018 г. США планируют иметь развернутыми 400 ШПУ МБР, 12 ПЛАРБ с 240 БРПЛ (количество ракетных шахт на каждой лодке намечено сократить с 24 до 20 штук) и 60 ТБ (16 В-2А и 44 В-52Н) – всего 700 единиц развернутых МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков.

Для достижения лимита в 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ американская сторона планирует содержать 20 ШПУ МБР «Минитмен-3» без ракет, обеспечивая возможность установки в них МБР, а 30 ШПУ демонтировать полностью. «По традиции» в число неразвернутых пусковых установок также будут включены 40 ракетных шахт на двух ПЛАРБ «Огайо», числящихся в послепоходовом ремонте.

В итоге исходя из общего количества ТБ-носителей ЯО в 96 единиц число неразвернутых ядерных бомбардировщиков составит 36 самолетов (4 В-2А и 32 В-52Н). Таким образом, суммарное количество американских развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ должно составить 796 единиц.

Договором СНВ-3 в отношении развернутых ТБ введено правило засчета ЯБЗ, согласно которому за одним бомбардировщиком засчитывается только один ядерный боезаряд, причем на введении данного правила, судя по сообщениям СМИ, настояла именно американская сторона. Один из американских экспертов признался, что это было сделано в ходе переговоров специально с целью снижения «привлекательности» американских ТБ как предмета сокращений.

Заметим, что американская сторона тем самым фактически вывела ядерные вооружения своих ТБ, в первую очередь КРВБ, из-под количественного контроля. Теперь США, имея на вооружении любое количество ядерных КРВБ, может вообще не представлять последние для контрольных процедур Договора СНВ-3, а «отчитываться» в рамках последнего, например, только 60 ядерными бомбами.

СОКРАЩЕНИЕ СНВ И ПОТЕНЦИАЛ ОТВЕТНОГО УДАРА РФ

Одной из важных особенностей продолжающегося с 1991 г. процесса ограничения и сокращения СНВ США и РФ является снижение возможности нанесения США разоружающего удара по СЯС РФ. Ее возникновение и дальнейшее развитие в ходе проводимых сокращений СНВ стало возможным благодаря наличию и поддержанию в боеготовом состоянии в составе СЯС РФ многочисленной группировки обладающих высокой боевой живучестью подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК), необходимая часть из которых постоянно находится на маршрутах боевого дежурства.

На существование упомянутой закономерности в рамках нынешней структуры СНВ США и РФ еще несколько лет назад обратил внимание такой авторитетный специалист в области СЯС РФ, как В. З. Дворкин.

В начале 2010 г. им были сделаны расчеты, по которым в случае нанесения американской стороной гипотетического разоружающего удара по СЯС РФ 800 боеголовками МБР и БРПЛ не менее 600 из них должно быть потрачено на уничтожение ШПУ РВСН, а оставшимися 200 боеголовками будет поражено в лучшем случае около 10% отечественных ПГРК.

Вероятно, последний показатель был получен В. З. Дворкиным в допущении, что атакующая сторона, не имеющая сегодня возможности контролировать перемещения отечественных ПГРК в их позиционных районах в реальном масштабе времени (РМВ), будет вынуждена наносить удары по всем без исключения потенциальным местам боевого дежурства ПГРК.

Если принять приведенные выше оценки за основу, то на сегодня общее количество боеголовок, которое необходимо задействовать только в разоружающей фазе массированного ракетно-ядерного удара (МРЯУ) по СЯС РФ, должно составить не менее 2600 БГ, что превышает заявленное США в 2009 г. число ОРЯБЗ почти на 30%.

Здесь надо не забывать, что в указанное число ОРЯБЗ входят и боезаряды американской СБА, которая к нанесению рассматриваемого удара не привлекается. К тому же США должны иметь дополнительный резерв в несколько сотен ОРЯБЗ для парирования возможных недружественных действий Китая, который в условиях конфликта между США и РФ может попытаться воспользоваться складывающейся ситуацией для достижения своих собственных стратегических целей.

Отсюда можно сделать очевидный вывод, что в условиях мирного времени при сложившихся уровнях ОРЯБЗ и структуре СНС США последние не обладают возможностью нанесения внезапного МРЯУ по СЯС РФ. Очевидно, что данное положение будет оставаться справедливым и в период непосредственной угрозы агрессии, до момента полномасштабного задействования США своего возвратного потенциала.

Любопытно отметить, что к подобному выводу сегодня пришла и американская сторона, зафиксировав в своей новой ядерной стратегии тезис о «существенном уменьшении вероятности внезапного разоружающего ядерного нападения».

Взятый ВПР США после окончания холодной войны курс на единоличное глобальное лидерство уже не раз продемонстрировал, что Соединенные Штаты не приемлют сегодня наличия государств, проводящих независимую от них политику. Тем более когда в этой политике они опираются (или начинают опираться) на собственный ядерный потенциал.

Подобное отношение США прослеживается к любым государствам: как к «старым» участникам «ядерного клуба» (Россия, Китай), так и к странам, только пытающимся в него «вступить» (Иран, Северная Корея). Это недвусмысленно подтверждается новой ядерной доктриной США, заменившей введенную в действие Б. Обамой всего два года назад американскую ядерную стратегию, основные положения которой изложены в «Обзоре ядерной политики США» (NPR-2010).

Разработанный администрацией Обамы доктринальный документ под названием «Доклад о стратегии использования ядерного оружия Соединенными Штатами Америки» (далее – «Доклад…») однозначно указывает, что новая ядерная доктрина является доктриной наступательного ядерного сдерживания: никто из обладателей ядерного оружия теперь не застрахован от «противосиловых» действий США.

При этом действия будут в подавляющем большинстве случаев ядерными, а их начало США будут определять по собственному усмотрению.

«Доклад о стратегии использования ядерного оружия Соединенными Штатами Америки»

Согласно американскому законодательству администрация США в случае введения в действие новой стратегии использования ЯО должна направить в конгресс специальный доклад с обоснованием необходимости внесения изменений в ядерную стратегию и их описанием. В нем представляются обусловленная этими изменениями корректировка политического курса государства, перспективные планы развития ядерных сил, а также их возможные альтернативы.

Необходимость появления подобного документа, судя по содержанию «Доклада…», вызвана уточнением ядерной стратегии США «на случай неудачи сдерживания», когда «не удастся сдержать противника». Все остальные основные положения политики США в области ЯО, изложенные в NPR-2010, остались без изменений:

• предотвращение ядерного распространения и ядерного терроризма;
• сохранение стратегического сдерживания и стабильности на пониженных уровнях ядерных сил;
• укрепление регионального сдерживания и уверенности союзников и партнеров США в надежности американских гарантий ядерной безопасности;
• уменьшение роли ЯО в стратегии национальной безопасности США;
• поддержание безопасного в эксплуатации, защищенного от несанкционированного доступа и применения эффективного арсенала ЯО.

В новой ядерной доктрине открыто заявляется, что «США должны быть готовы к тому, что устрашение не достигнет цели». Одновременно министерству обороны «на случай неудачи сдерживания» предписывается иметь усовершенствованные «планы применения ядерного оружия».

Центральным моментом «Доклада…», по нашему мнению, является заявление о необходимости наличия и поддержания США мощного противосилового потенциала, обеспечивающего реализацию указанных планов: «Новые указания (доктрины) требуют, чтобы Соединенные Штаты поддерживали значительный противосиловой потенциал против вероятных противников». В «Докладе…» также отмечается, что США больше не ориентируются на «стратегию минимального сдерживания» и отказываются от «противоценностной стратегии».

Новая ядерная доктрина США декларирует использование ЯО «только в чрезвычайных обстоятельствах для защиты жизненно важных интересов Соединенных Штатов, их союзников и партнеров». Причем момент наступления подобных «чрезвычайных обстоятельств», судя по отсутствию в «Докладе…» каких-либо разъяснений, будет определяться США исключительно по собственному усмотрению.

Понятие «противосиловой потенциал» в новой американской доктрине непосредственно не раскрывается. Однако качественное содержание американского противосилового потенциала напрямую определяется структурой создаваемой стратегической триады США, которая позволяет аккумулировать в нем потенциалы наступательных и оборонительных сил триады одновременно.

Поэтому с учетом сказанного выше можно ожидать, что основной формой задействования американского противосилового потенциала будут не ответные, а превентивные наступательные действия: провозгласив отказ от «противоценностной стратегии», будет нелогичным тратить имеющийся потенциал наступательных сил для нанесения ударов по уже отстрелявшимся пустым пусковым установкам противника.

Несмотря на заявление в «Докладе…» о том, что «Россия и США более не являются противниками», США тем не менее готовят варианты ядерных действий и против РФ. Американское ВПР по-прежнему озабочено тем, что «Россия остается единственным соперником США, обладающим ядерным потенциалом, соизмеримым с американским», «имея на вооружении триаду стратегических ядерных сил» и обладая «большими нестратегическими ядерными силами».

Отмечая «существенное уменьшение вероятности внезапного разоружающего ядерного нападения», ВПР США предписывает министерству обороны «исследовать дополнительные варианты сокращения роли ответно-встречного удара в ядерном планировании США, сохраняя при этом возможность для пуска в ответно-встречном ударе в случае принятия соответствующего решения». Хотя объект ответно-встречного удара здесь в явном виде не указывается, тем не менее ясно, что им может быть только РФ – единственное государство, потенциально обладающее возможностью нанесения разоружающего удара по США.

Кроме России в рамках новой ядерной стратегии США намерены «поддерживать стратегическую стабильность» и с Китаем. Нет сомнения, что именно для «нейтрализации» данных двух государств США вынуждены сохранять свою ядерную триаду и им понадобился «значительный (выделено авт.) противосиловой потенциал».

В подразделе доктрины «Ядерное сдерживание и стратегическая стабильность» США открыто предупреждают РФ и Китай, что «сохранение (ядерной) триады и возможностей «дозагружать» ядерные заряды гарантирует (США), что в случае любого потенциального кризиса в будущем никакой противник не сможет прийти к выводу, что выгода от удара по Соединенным Штатам или их союзникам и партнерам никогда не перевесит потери противника от ответных действий США».

Как отмечалось выше, начиная с Договора о СНП сокращения СНВ США производились главным образом путем снятия ЯБЗ с носителей и перевода их в «оперативный» резерв с формированием значительного возвратного потенциала. В новой доктрине поясняется, каким образом ВПР США намерено использовать последний в случае появления технических проблем с ЯБЗ или средствами их доставки.

В рамках специальных «Программ продления сроков жизненных циклов» (LEP – Life Extension Program) для каждого из компонентов ядерной триады США было запланировано модернизировать по два типа ЯБЗ (W78 и W87 – для МБР; W76 и W88 – для БРПЛ; W61 – для ядерных бомб; W80-1 – для КРВБ). Работы по программам LEP характеризуются высокой степенью неопределенности, поэтому ожидаемый срок их завершения – не ранее 2030–2050 гг.

Имея в запасе большое количество неразвернутых боезарядов, в случае технического сбоя в ЯБЗ какого-либо типа американские специалисты намерены осуществить его замену внутри компонента ядерной триады на боезаряд другого типа (intra-leghedgeoptions). Если же текущий запас ЯБЗ не обеспечивает подобной замены, то намечен «маневр» боезарядами между компонентами триады: в другом компоненте триады производится увеличение количества ЯБЗ на носителях до нужного уровня (inter-leghedging).

В части непосредственного применения ЯО декларируется стремление «свести к минимуму сопутствующий ущерб гражданскому населению и гражданским объектам», чего можно достичь в первую очередь за счет снижения мощности ЯБЗ и повышения точности стрельбы ЯО. Данному направлению модернизации ЯО сегодня вполне отвечают существующие КРВБ и ядерные бомбы, о чем свидетельствует ряд проводимых в США работ. Ядерные боеголовки МБР и БРПЛ в условиях моратория на проведение ядерных испытаний США и РФ для этого абсолютно не подходят.

Например, на базе стратегической (В61-7) и тактических (В61-3, -4, -10) ядерных бомб США ведут разработку перспективной ядерной управляемой авиабомбы (УАБ) В61-12. Ядерное зарядное устройство (ЯЗУ) новой бомбы намечено создать на основе ЯЗУ бомбы В61-4, которое имеет четыре значения переключаемого тротилового эквивалента: 0,3/1,5/10/45 кт. Одновременно нельзя исключать возможности разработки для новой бомбы ЯЗУ с еще меньшей мощностью, используя технологический задел, накопленный в США при создании ядерных боезарядов сверхмалой мощности, так называемых мини-ньюков.

В хвостовой части В61-12 вместо парашютной системы планируется установить блок наведения, широко используемый сегодня на американских неядерных УАБ типа «Джидам», что позволит обеспечить при дифференциальном режиме действия КРНС «Навстар» точность бомбометания (КВО) до 5 м.

Приступить к выпуску авиабомб В61-12 планируется в 2019 г.

Не видится особых технических проблем при проведении аналогичных работ (снижение мощности ЯЗУ и повышение точности стрельбы) и в ходе создания перспективных ядерных КРВБ, разработка которых была начата в США в прошлом году по программе «ЛРСО» (LRSO – Long Range Standoff) для замены КРВБ «АЛКМ» и «АКМ».

В итоге США могут получить реальный противосиловой инструмент, более эффективно обеспечивающий решение задач как стратегического, так и регионального ядерного сдерживания по сравнению с существующими МБР и БРПЛ.

К этому следует добавить, что положительной стороной использования СБА с КРВБ является то, что бомбардировщики могут, поднявшись в воздух, рассредоточиться для обеспечения живучести, а в случае принятия решения об отмене боевой задачи самостоятельно вернуться на авиабазы. ВПР США также считает немаловажным, что в отличие от МБР и БРПЛ «бомбардировщики могут быть демонстративно развернуты в регионах, чтобы послать сигнал потенциальным противникам об усилении сдерживания и подтверждении обязательств США перед союзниками и партнерами по обеспечению их безопасности».

Конечно, СБА по сравнению с МБР и БРПЛ обладает сравнительно низкой оперативностью применения, однако в условиях превентивных действий, когда нападающая сторона сама выбирает, где и когда нанести удар, невысокая скорость носителей и средств поражения уже отходит на второй план.

Наконец, в «Докладе…» США вновь предлагают РФ продолжить сокращения СНВ сторон. На этот раз «на одну треть от уровня, установленного в Новом договоре о СНВ». Данные предложения не могут рассматриваться иначе, как попытка продолжить на практике реализацию особого, двухстороннего американского подхода к решению задачи ядерного разоружения РФ, о чем уже писалось на страницах журнала («ВКО», № 3, 2007, стр. 62–69).

С одной стороны, США, опираясь на свои финансовые и технологические возможности, активно занимаются разработкой новейших наступательных и оборонительных вооружений, находящихся вне процесса ограничений СНВ. Достаточно вспомнить ударные системы большой дальности на базе планирующих ГЗЛА, ядерные КРВБ нового поколения, комплексы ПРО морского и наземного базирования.

С другой стороны, учитывая еще ограниченные возможности создаваемого противосилового потенциала, США через заключение выгодных международных договоренностей ведут своеобразную «подгонку» количественно-качественных параметров СЯС РФ под реальные боевые возможности своего создаваемого потенциала.

В рамках Договора СНВ-3 американская сторона сокращает те свои стратегические вооружения, которые являются для нее «балластом» из-за невозможности их реального применения в рамках новой ядерной стратегии по экологическим соображениям (американские МБР и БРПЛ имеют боеголовки с ЯЗУ мощностью 0,1–0,6 Мт). Одновременно из-под контроля выводятся КРВБ, которые, как мы считаем, способны обеспечить американской стороне более эффективное и с приемлемым побочным действием (по сравнению с МБР и БРПЛ) решение стоящих сегодня перед ними задач в условиях, когда «не удастся сдержать противника».

НОВАЯ КРЫЛАТАЯ РАКЕТА БОЛЬШОЙ ДАЛЬНОСТИ

Сократить наряд МБР и БРПЛ, требуемый для нанесения разоружающего удара по СЯС РФ, американская сторона, судя по всему, намерена за счет принятия на вооружение нового поколения ядерных КРВБ.

Конкурс на разработку перспективных КРВБ большой дальности «ЛРСО», которые должны заменить крылатые ракеты AGM-86В и AGM-129А, был объявлен в декабре 2012 г. Официально ВВС США предложили принять в нем участие четырем ведущим американским компаниям: «Боинг», «Локхид Мартин», «Нортроп Грумман» и «Рэйтеон». В ходе конкурса должен быть определен единственный разработчик и поставщик новой крылатой ракеты.

В 2013 ф. г. на разработку новой ракеты ВВС США выделили 2 млн. долл., в 2014 ф. г. – 5 млн. долл. Затем в течение трех лет ежегодное финансирование работ должно составить 41,7; 209,0 и 352,9 млн. долл. соответственно.

Принятие на вооружение КРВБ «ЛРСО» намечено на середину 2020-х гг., а к 2030 г. они должны полностью заменить весь имеющийся парк ракет «АЛКМ», которые до этого момента будут сохраняться на вооружении ВВС США, пройдя модернизацию по программе «Леп» с целью продления жизненного цикла ракет.

В апреле этого года помощник начальника штаба ВВС США по стратегическому сдерживанию и ядерной интеграции генерал-майор Г. Харенкак заявил в сенате, что разработка ядерных крылатых ракет «ЛРСО» будет осуществляться таким образом, чтобы они могли размещаться на всех типах стратегических бомбардировщиков-носителях ЯО: существующих СБ В-52Н и В-2А, а также перспективных бомбардировщиках «ЛРСБ» (LRS-B – Long Range Strike – Bomber).

Это же подтвердил и командующий командованием глобального удара ВВС США генерал-лейтенант Д. Ковальски: «В будущем LRSO заменят устаревающие ALCM и будут совместимы с B-52, B-2 и LRS-B».

Тактико-технические характеристики перспективной КРВБ пока остаются закрытыми, однако основные параметры ракеты могут быть оценены исходя из анализа ее боевого предназначения и имеющегося в США технологического задела в области разработки крылатых ракет большой дальности, в первую очередь КРМБ RGM-109E «Тактический Томахок».

Учитывая глубину планируемых для КРВБ «ЛРСО» задач по стратегическому сдерживанию РФ и Китая, а также достигнутый на сегодня уровень турбореактивного двигателестроения, можно ожидать, что дальность полета перспективной КРВБ будет составлять не менее 3–3,5 тыс. км при средней скорости около 800 км/ч.

Поскольку перспективную КРВБ планируется применять с малозаметных СБ B-2 и LRS-B, предназначенных для действий в воздушном пространстве противника, обладающего мощными интегрированными системами ПВО, можно ожидать, что и сама ракета будет выполняться с применением технологии «Стелс».

Основным типом оснащения КРВБ «ЛРСО» скорее всего будет ядерное. Однако в интересах применения ракеты в рамках концепции «Глобальный удар» для нее может быть разработана и обычная боевая часть.

По имеющимся данным, ядерное оснащение ракеты намечено создать на базе ЯЗУ типа W80-1, W84 или W61, прошедших модернизацию по программе «Леп». Данные ЯЗУ были разработаны для оснащения КР воздушного (AGM-86В и AGM-129А) и наземного (ВGM-109G «Грифон») базирования, а также ядерных бомб В61.

Перечисленные ЯЗУ имеют переключаемую мощность заряда, нижний порог которой составляет 3, 0,2 и 0,3 кт. По данному критерию ядерные боезаряды с подобными значениями мощности могут быть отнесены к ЯБЗ малой (1–10 кт) и сверхмалой (до 1 кт) мощности, что делает их чрезвычайно привлекательными с точки зрения минимизации побочного действия. Верхний порог мощности указанных ЯЗУ составляет 200, 150 и 340 кт соответственно.

Все ЯЗУ разработаны практически на одной элементной базе, обеспечивающей высокую взаимозаменяемость их узлов. Общее количество выпущенных ЯЗУ указанных типов составляет 1750, 350 и 3150 единиц соответственно.

Поскольку применение новых ракет планируется в условиях интенсивного задействования противником средств радиоэлектронного противодействия, система управления полетом перспективной КРВБ должна быть комбинированной.

Вероятнее всего, она будет включать инерциальную систему управления (ИСУ) на лазерных гироскопах, корректируемую по данным КРНС «Навстар», корреляционно-экстремальную систему (КЭС) типа «Птан», а также систему конечного наведения. По оценкам, подобный состав системы управления КРВБ обеспечит ей точность стрельбы (КВО) не хуже 3–5 м.

КЭС «Птан» (PTAN – Precision Terrain Aided Navigation), которая должна использоваться для коррекции ИСУ при потере или подавлении сигнала от КРНС «Навстар», по принципу действия практически аналогична известной системе «Терком».

Отличие заключается в том, что с помощью входящего в состав «Птан» интерферометрического высотомера определяются не только относительные высоты точек поверхности, но и углы наклона линий рельефа местности.

В совокупности с использованием трехмерных цифровых карт местности это позволяет отказаться от задействования необходимых для функционирования КЭС «Терком» районов коррекции, устраняя тем самым предсказуемость направленности удара КРВБ.

В интересах допоиска мобильных объектов удара, а также получения текущей информации об обстановке вдоль маршрута полета на КРВБ может устанавливаться видеокамера.

Очевидно, что перспективные КРВБ будут иметь двухстороннюю линию спутниковой связи, как у КРМБ BGM 109E «Тактический Томахок». Причем скорее всего они будут оснащаться аппаратурой высокоскоростной помехозащищенной спутниковой связи AEHF (Advanced Extremely-High-Frequency) КВЧ-диапазона, обладающей высокой степенью живучести в условиях ведения ядерной войны.

Такая же аппаратура сейчас устанавливается на борту бомбардировщиков В-2А и В-52Н. Это позволит осуществлять информационный обмен между пунктами управления, бомбардировщиками и ракетами, что соответствует американской оперативной концепции «Ведение боевых действий в едином информационно-коммуникационном пространстве» (Network-Centric Warfare-NCW).

Включение ракет в контур будущей глобальной информационно-управляющей сети обеспечит возможность перенацеливать их в полете; получать от них видеоинформацию вдоль трассы полета, данные о техническом состоянии ракет, работе их БРЭО и т. п.

Имеющийся в США значительный научно-технический задел по основным системам перспективной ракеты (двигатель, планер, боевая часть, аппаратура связи и навигации) в совокупности с достаточно большим, по американским меркам, располагаемым сроком разработки позволяет сделать утвердительный вывод о высокой степени успешности создания КРВБ «ЛРСО».

Изменение способов боевого применения СБА с КРВБ в условиях действия новой ядерной стратегии

Применение КРВБ в качестве средств поражения при нанесении превентивного разоружающего удара по группировке СЯС, состоящей из мобильных и защищенных стационарных ракетных комплексов, более целесообразно, чем задействование для этой же цели МБР и БРПЛ.

Если КРВБ при действии по мобильным комплексам обладают возможностью перенацеливания в полете по данным внешнего целеуказания, то сегодняшние МБР и БРПЛ этого сделать не могут.

В последнем случае единственным выходом является беспропусковое накрытие боеголовками всей территории, куда потенциально может переместиться мобильный комплекс за время полета БР до цели, что значительно увеличивает наряд средств поражения.

Что касается поражения защищенных стационарных комплексов, то КРВБ и здесь благодаря более высокой точности стрельбы имеют преимущество: например, вероятность поражения КРВБ типа «АЛКМ» защищенного объекта с инженерной стойкостью по избыточному давлению во фронте ударной волны, равному 70 кг/кв. см, составляет 0,85, а МБР типа «Минитмен-3» – 0,2.

Как уже отмечалось, наличие в составе РВСН многочисленной группировки ПГРК, часть из которых постоянно находится на маршрутах боевого дежурства, значительно усложняет нанесение разоружающего удара по СЯС РФ.

Очевидно, что в этом случае реализация подобного удара будет невозможной без наличия системы непрерывного контроля за перемещением ПГРК в их позиционных районах, обеспечивающей определение и выдачу координат ракетных комплексов на средства поражения в РМВ.

Основные принципы построения подобной системы контроля были изложены в ядерной стратегии США 2002 г. (NPR-2002). Представляя ее конгрессу, министр обороны США Д. Рамсфелд заявил следующее: «Чтобы успешно выявлять и сопровождать мобильные цели до того момента, когда будет спланировано и осуществлено их поражение, необходимо решить ряд сложных проблем в области сбора и обработки информации. Современная спутниковая группировка не отвечает требованиям обеспечения борьбы с подвижными целями. Планируемые усовершенствования данной группировки создадут новые возможности по оперативному и точному обнаружению и сопровождению мобильных целей от момента их развертывания из пунктов базирования до возвращения в эти пункты. Для этого потребуется создать средства, способные в дискретном или непрерывном режиме отслеживать районы развертывания целей во взаимодействии с автоматическими системами, находящимися в этих районах (выделено авт.)».

Таким образом, перспективная система контроля, вероятно, будет представлять собой комбинированную систему наблюдения, включающую в свой состав космические и воздушные средства разведки, а также сети разведывательно-сигнализационных приборов (РСП), заблаговременно развернутые в позиционных районах ПГРК. Доставка и развертывание РСП в указанных районах скорее всего будет осуществляться с помощью беспилотных летательных аппаратов или крылатых ракет в период, непосредственно предшествующий нанесению удара.

За прошедшие с момента введения в действие NPR-2002 десять лет в США для замены космических аппаратов радиолокационной разведки (КА РЛР) «Лакросс» было создано новое поколение КА РЛР на базе РЛС с синтезированием апертуры (САР) антенны. Разработка новых КА велась по программе «ФИА» (FIA – Future Imagery Architecture). Сейчас на орбитах находятся два аппарата из пяти запланированных. Они были выведены на околокруговые орбиты высотой 1070–1100 км и наклонением орбиты, равным 123 градусам.

Не исключено, что новые КА будут также задействоваться в интересах экспериментальной отработки в условиях орбитального полета крупногабаритных развертываемых антенн большой длины (до 300 м) для перспективных РЛС с САР.

Активно продолжаются работы и в области создания компактных РСП, предназначенных для установки с воздушных носителей на удалении в несколько тысяч километров от пункта приема информации.

В рамках программы Global Strike NRT-BDA (Global Strike Near Real Time Battle Data Assessment System) разрабатываются сейсмохимические датчики, обеспечивающие определение дальности до движущегося транспортного средства, типа его двигателя (дизельный-карбюраторный), типа шасси (гусеничное-колесное), функционального состояния (груженый-пустой) и т. п.

Парашютируемые датчики массой около 2 кг имеют оборудование для определения собственного местоположения по данным КРНС «Навстар», а также аппаратуру передачи полученных данных на пункт приема через спутник. Основная сложность сегодня, как выяснилось, заключается в создании мощных компактных источников питания для увеличения времени работы датчиков с достигнутых 4–6 часов до нескольких дней.

Очевидным «минусом» применения СБА с КРВБ в качестве главного средства нанесения превентивного разоружающего МРЯУ является сложность скрытия факта массированного взлета СБ и значительное время предупреждения, обусловленное большой продолжительностью полета носителей КРВБ до рубежей их пуска.

В этой связи можно полагать, что массированный ядерный удар КРВБ с разоружающими целями будет наноситься исключительно на заключительной стадии эскалации войны с применением обычных средств поражения, поскольку реализация подобного удара в мирное время и в период непосредственной угрозы агрессии по указанным выше причинам крайне маловероятна.

Только в условиях военного времени появляется потенциальная возможность ввести атакуемую сторону в заблуждение относительно истинных целей ядерного разоружающего удара КРВБ путем его «маскировки» в череде нескольких последовательных массированных ракетно-авиационных ударов обычными КРВБ. При этом масштабы и последствия последних не должны ставить атакуемую сторону перед необходимостью применения ею собственного ЯО в качестве ответной меры.

К тому же развертывание сетей РСП в позиционных районах мобильных стратегических ракетных комплексов, представляющее собой достаточно длительный и сложный процесс, связанный с вмешательством в сферу государственных интересов другой стороны, реально возможно лишь в условиях военного времени.

Применение КРВБ или КРМБ в обычном оснащении для нанесения превентивного разоружающего удара по СЯС РФ представляется маловероятным. Это не только на несколько порядков увеличит наряд средств удара и усложнит его организацию, но и потребует создания дополнительной, достаточно сложной в техническом плане системы глобального контроля результатов нанесения удара.

Так, в результате применения обычного высокоточного боеприпаса элементы ракетного комплекса могут получить определенные повреждения, однако если при этом не произойдет подрыва самой ракеты, сделать однозначный вывод об эффективности удара будет невозможно.

ВЫВОДЫ

Новая американская ядерная доктрина прямо предполагает создание США мощного противосилового потенциала, обеспечивающего решение задач как стратегического, так и регионального сдерживания. В случае, когда сдерживание не достигнет цели, США готовы использовать свое ядерное оружие для нанесения превентивного удара по ядерной инфраструктуре потенциального противника.

В связи с глубоким сокращением стратегических наступательных вооружений США и России МБР и БРПЛ США нанести в настоящее время разоружающий удар по СЯС РФ неспособны. Можно полагать, что в ближайшем будущем роль основного средства разоружения СЯС РФ будет отведена СБА США, вооруженной КРВБ.

США приступили к созданию нового поколения ядерных КРВБ, которые, как ожидается, будут обладать высокими дальностью, точностью стрельбы и малой заметностью. На ракетах будут установлены ядерные боевые части с переключателем мощности, усовершенствованные системы навигации и помехозащищенные высокоскоростные линии передачи данных. Этими ракетами будут оснащены все без исключения типы американских стратегических бомбардировщиков – носителей ЯО.

Нанесение разоружающего удара по СЯС РФ возможно только при наличии комбинированной системы непрерывного контроля за перемещением ПГРК в их позиционных районах, обеспечивающей определение и выдачу координат ракетных комплексов на средства поражения в РМВ. Система контроля будет включать космические и воздушные средства разведки, а также сети разведывательно-сигнализационных приборов, заблаговременно развернутые в позиционных районах ПГРК.

Нанесение массированного разоружающего удара ядерными КРВБ США по СЯС РФ наиболее вероятно на заключительной стадии эскалации войны с применением обычных средств поражения.