9 августа, 2011

«Глобальный удар» в действии

Важной особенностью подготовки подписанного в Праге 8 апреля 2010 г. Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (далее – Договор СНВ-3) стала позиция Российской Федерации по учету в общем стратегическом балансе сторон новых видов неядерных вооружений стратегической дальности.

В первую очередь эта позиция была обусловлена озабоченностью РФ уже давно ведущимися в США работами по созданию подобных вооружений, начиная с высокоточных боеголовок в обычном снаряжении и заканчивая системами их доставки различных типов.

Еще при Джордже Буше-мл. американское военно-политическое руководство (ВПР) пришло к выводу, что нынешние стратегические ядерные вооружения перестали играть роль того политического инструмента, который ранее всегда обеспечивал Вашингтону значительные односторонние преимущества.

Сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда эти вооружения рассматриваются ВПР США лишь в качестве «разменной карты» в процессе выхода из не устраивающей Вашингтон ситуации «ядерного пата», а основная ставка делается на обладание подавляющим превосходством в обычных высокоточных вооружениях, включая неядерные вооружения стратегической дальности.

Согласно букве Договора СНВ-3 к числу неядерных вооружений стратегической дальности, учитываемых в его количественных ограничениях, в настоящее время относятся МБР и БРПЛ сторон в обычном оснащении. Теперь обычные боеголовки в случае их установки на баллистические ракеты (БР) указанных классов должны засчитываться как ядерные.

Естественно, что подобное и, судя по всему, явившееся компромиссом сторон положение нового договора не может устраивать Вашингтон.

К тому же на подходе появление в США новых видов обычных наступательных вооружений. В первую очередь ими должны стать перспективные наступательные вооружения сил глобальных ударов из состава новой американской стратегической триады.

Пражский договор, как и любой результат компромисса договаривающихся сторон, имеет свои «белые пятна». Особенно отчетливо они проявились в ходе дебатов в сенате США по резолюции о возможности ратификации Договора СНВ-3 президентом США Бараком Обамой.

Несмотря на положительный итог голосования по указанной резолюции, американские сенаторы внесли в нее несколько обязательных для президента США условий, а также ряд существенных уточнений, касающихся трактовки сенатом положений договора.

Так, сенат США однозначно заявил, что любые новые виды неядерных вооружений стратегической дальности, не подпадающие под определение Договора СНВ-3, не могут быть ничем ограничены. А всякое запрещение на развертывание подобных систем должно рассматриваться как поправка к новому договору с обязательным последующим ее представлением сенату для ратификации.

Сенат США однозначно заявил, что любые новые виды неядерных вооружений стратегической дальности, не подпадающие под определение Договора СНВ-3, не могут быть ничем ограничены. А всякое запрещение на развертывание подобных систем должно рассматриваться как поправка к новому договору с обязательным последующим ее представлением сенату для ратификации
Фото: U. S. Department of Defense

Сенат также утверждает, что «обычные системы стратегической дальности, которые не станут размещаться совместно с ядерными системами, не будут отражаться на стратегической стабильности между США и Россией». Одновременно сенат обязал президента США принять меры, обеспечивающие различия между обычными и ядерными стратегическими системами, чтобы «предотвратить неверную интерпретацию». Таким образом, налицо явная попытка американского ВПР вывести свои перспективные неядерные стратегические наступательные вооружения из правового поля Договора СНВ-3.

Между тем анализ действий Пентагона по разработке новых ударных вооружений указывает на то, что этот процесс уже идет полным ходом. В июле 2010 г. Управление перспективных исследований МО США (DARPA) развернуло амбициозный проект создания новой ударной системы большой дальности (УСБД), получивший в зарубежных СМИ название «Арклайт» (ArcLight).

По замыслу разработчиков новая УСБД должна представлять собой ракету-носитель (РН) с планирующим гиперзвуковым летательным аппаратом (ГЗЛА). Для данной ракеты намечается использовать маршевые ступени находящейся в разработке противоракеты «Стандарт-3» модификации Блок 2. Причем данная РН вместе с ГЗЛА по своим габаритам должна допускать ее размещение в установках вертикального пуска типа Mk 41, общее количество которых в ВМС США сегодня достигает 8500 единиц.

По заявлениям американских специалистов, УСБД «Арклайт» сможет обеспечить доставку боевой полезной нагрузки массой 500–1000 кг на расстояние свыше 3,8 тыс. км за время, не превышающее 30 мин.

Как считает руководство DARPA, система «Арклайт» должна поступить в первую очередь на вооружение ударных надводных и подводных сил флота. Для борьбы с мобильными целями противника, критичными по времени поражения, может быть разработан также и воздушный вариант данной системы.

Уже беглый взгляд на заявленные DARPA тактико-технические характеристики новой ударной системы позволяет сделать вывод, что мы имеем дело с одним из средств поражения, специально разрабатываемых в США под новую оперативно-стратегическую концепцию «Глобальный удар».

Возможность скрытного применения, близкая к межконтинентальной дальность стрельбы, значительная масса полезной нагрузки, малое время полета до объектов поражения, низкая уязвимость делают данные средства поражения весьма привлекательными для этих целей.

С помощью подобных ударных средств американские военные рассчитывают еще в самом начале конфликта оперативно «проломить дверь» в удерживаемое противником боевое пространство, чтобы тот лишился возможности не только контролировать ситуацию, но и оказывать какое-либо противодействие, расчистив себе тем самым путь для дальнейших решительных действий.

Несомненно, что массовое поступление на вооружение США ударных систем, подобных «Арклайт», будет представлять достаточно серьезную угрозу военной безопасности РФ.

Согласно буквальному трактованию положений Договора СНВ-3 РН системы «Арклайт», которые планируется размещать в первую очередь на подводных лодках, как это ни странно, не могут относиться к классу БРПЛ. А потому они напрямую не являются объектом действия данного договора.

Системы «Арклайт» планируется в первую очередь размещать на подводных лодках
Фото: U. S. Department of Defense

Так, глава первая протокола к Договору СНВ-3 «Термины и их определения» устанавливает, что «термин «баллистическая ракета» означает являющуюся средством доставки оружия ракету, большая часть полета которой осуществляется по баллистической траектории».

В свою очередь «термин «баллистическая ракета подводных лодок», он же «БРПЛ», означает баллистическую ракету с дальностью свыше 600 километров того или иного типа, какая-либо из ракет которого содержалась на подводной лодке или запускалась с подводной лодки».

В нашем случае ракета УСБД «Арклайт» (если быть точнее – ее головная часть, представляющая собой планирующий ГЗЛА) большую часть своего полета осуществляет не по баллистической, а по планирующей траектории.

С этой точки зрения данная ракета в терминах Договора СНВ-3 никак не может быть отнесена к БР. Соответственно поскольку она формально не относится к БР, то автоматически не может быть отнесена и к классу БРПЛ, несмотря на то, что дальность полета РН с планирующей головной частью будет составлять свыше 600 км и запускаться она будет с подводных лодок.

Подобной же логики, судя по всему, придерживается и сенат США, который в одном из своих «пониманий» однозначно указал, что новый договор «не ограничивает разработку, испытания и развертывание неядерных систем стратегической дальности, включая системы, осуществляющие после разгона аэродинамический полет».

Следует также обратить внимание, что УСБД «Арклайт» при своей заявленной дальности действия в 3,8 тыс. км не подпадает и под ограничения Договора о РСМД (Договор между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности), подписанного в Вашингтоне 8 декабря 1987 г.

В соответствии с данным договором в течение трех лет тогда были полностью ликвидированы все советские и американские ракеты средней дальности (в диапазоне от 1000 до 5500 км) и меньшей дальности (500–1000 км). При этом стороны обязались не иметь в дальнейшем данные два класса ракет.

Однако, как мы видим, последнее обязательство легко обходится американской стороной за счет выбора вида базирования новой ударной системы (морское и воздушное), в то время как Договор о РСМД распространяется исключительно на баллистические и крылатые ракеты наземного базирования.

Также нельзя не отметить, что в связи с окончанием Договора СНВ-1 сегодня канул в Лету целый ряд существенных для военной безопасности РФ ограничений на типы перспективных стратегических наступательных вооружений.

В первую очередь к данным ограничениям следует отнести обязательства сторон не производить и не испытывать БР класса «воздух-поверхность» (БРВЗ); БР с дальностью свыше 600 км, а также пусковые установки (ПУ) для таких ракет на плавучих средствах, не являющихся подводными лодками; пусковые установки (ПУ) баллистических и крылатых ракет для размещения или закрепления на дне океанов, морей и внутренних водоемов.

В этой связи предложение DARPA по оснащению боевых самолетов ВМС и ВВС США новой ударной системой следует рассматривать как первый шаг к созданию БРВЗ, разработка которых ранее находилась под запретом Договора СНВ-1.

Сейчас также ничего не мешает американской стороне устанавливать УСБД типа «Арклайт» и на своих надводных боевых кораблях. Ничем не ограничена и разработка ПУ с ракетами системы типа «Арклайт» в виде специальных подводных модулей, размещаемых на дне океанов, морей и внутренних водоемов.

Вывод УСБД типа «Арклайт» из правового поля Договора СНВ-3 позволяет легко обойти и требования пункта 11 статьи IV договора, которая гласит: «Стратегические наступательные вооружения, подпадающие под действие настоящего Договора, не базируются за пределами национальной территории каждой из Сторон».

Результатом этого может стать возможность заблаговременной доставки и скрытной установки подводных модулей с ударным вооружением вблизи наших территориальных вод, где они смогут функционировать в автономном режиме, ожидая команды на боевое применение.

Таким образом, перспективная американская УСБД типа «Арклайт» являет собой новый класс неядерных стратегических наступательных вооружений, способных существенно изменить сложившийся между США и Российской Федерацией стратегический баланс.

Анализ предложений DARPA в части создания УСБД типа «Арклайт» показывает, что на протяжении последних десяти лет данное управление Пентагона уже полным ходом вело исследования, связанные с разработкой составных элементов новой системы, накопив при этом достаточно серьезный технологический задел.

После почти десятилетнего изучения вопроса применения своих подводных сил для скрытного нанесения дальних ударов БР в неядерном высокоточном снаряжении руководство ВМС США пришло к выводу о необходимости использования в качестве ударных лодок не ПЛАРБ, а многоцелевых ПЛА, способных действовать в прибрежных районах противника
Фото: U. S. Department of Defense

В первую очередь это относится к известной амбициозной программе «Фалкон» (FALCON – Force Application and Launch from the CONtinental US), которая была развернута DARPA в 2004 г., практически сразу после принятия Вашингтоном своей новой ядерной стратегии.

Главная цель программы «Фалкон» заключалась в разработке технологий и демонстрации боевых возможностей стратегического ударного авиационно-космического комплекса для оперативного поражения при действии с континентальной части США наземных и надводных целей противника в любой точке земного шара.

В состав ударного комплекса тогда планировалось включить ГЗЛА-разгонщик и сбрасываемое с него универсальное средство доставки управляемого авиационного вооружения класса «воздух-поверхность» типа CAV (Common Aero Vehicle), представляющее собой управляемый планирующий ГЗЛА с аэродинамическим качеством 3–5 единиц.

По оценкам американских специалистов, при отделении CAV от носителя на гиперзвуковой скорости данный аппарат должен был обеспечивать доставку к цели, находящейся на расстоянии до 16 тыс. км, боевую нагрузку массой до 500 кг. При этом максимальное боковое отклонение аппарата оценивалось в 5400 км.

На начальном этапе работ в качестве разгонщика аппарата CAV намечалось использовать недорогую РН типа SLV (Small Launch Vehicle) с малым временем подготовки к пуску. Аналогичная конфигурация ракетной системы как раз и была задействована во время первого испытательного запуска, состоявшегося на авиабазе «Ванденберг» 20 апреля 2010 г.

Тогда РН «Минотавр-IV» успешно вывела испытательный ГЗЛА НТV-2 (Hypersonic Test Vehicle) на заданную траекторию планирования, однако уже через 9 минут аппарат сошел с нее, связь с ним была потеряна, после чего НТV-2 автоматически самоликвидировался. По мнению американских специалистов, причиной ухода ГЗЛА с траектории планирования стали ошибки в алгоритмах управления полетом, обусловленные недостаточным пониманием особенностей гиперзвукового обтекания аппарата.

Они также полагают, что внесения существенных изменений в конструкцию ГЗЛА для устранения обнаруженных просчетов не потребуется и запуск следующего испытательного аппарата НТV-3 состоится летом 2011 г. Что касается идеи использовать размещаемые в больших количествах на борту американских боевых кораблей зенитные управляемые ракеты (ЗУР) для усиления их ударной мощи, то она выдвигалась DARPA еще раньше – в 2000 г.

Тогда по программе «Ласм» (LASM – Land Attack Standard Missile) планировалось разработать на базе ЗУР «Стандарт» в интересах огневой поддержки действий морской пехоты управляемую ракету (УР) класса «корабль-берег» с дальностью стрельбы до 280 км. Параллельно с этим велись исследования и по созданию морского аналога известной американской оперативно-тактической ракеты «Атакмс» – ракеты NTACMS. В качестве штатного боевого снаряжения УР «Ласм» предусматривалось использовать осколочно-фугасную боевую часть Мк125. Помимо этого, УР могла оснащаться кассетой с противотанковыми боеприпасами или боевой частью проникающего типа.

Правда, дальше исследования концепции новой УР работы тогда не пошли. Американские военные посчитали, что задача обеспечения действий морской пехоты на указанную глубину может быть легко решена уже имеющимися силами и средствами ударной авиации ВМС США.

Сегодня же, когда американской стороне удалось обойти многие договорные ограничения, фактически развязав себе руки, когда стало очевидным, что силы «Глобального удара» нуждаются в новейших вооружениях, а противоракеты типа «Стандарт», по прогнозам, займут значительную часть мирового рынка ракетных средств доставки оружия, DARPA не могло не «выстрелить» проектом «Арклайт».

В свете проекта «Арклайт» сегодня совершенно по-иному выглядит американский подход к использованию своих подводных сил для нанесения в рамках концепции «Глобальный удар» внезапных ударов БР в неядерном высокоточном снаряжении. Первоначально для решения подобных ударных задач руководство ВМС США планировало использовать существующие ПЛАРБ типа «Огайо».

Эти лодки должны были оснащаться так называемыми баллистическими ракетами промежуточной дальности (БРПД), общая концепция которых исследовалась в рамках программы SLIRBM (Submarine Launched Intermediate Range Ballistic Missile). Причем дальность полета БРПД должна была составлять свыше 3 тыс. км, а точность стрельбы (КВО) – не более 10 м.

В 2006 г. ВМС США открыли программу СТМ (Conventional Trident Modification), которая предусматривала переоснащение неядерными боеголовками каждых двух БРПЛ «Трайдент-2» (из общего лодочного боекомплекта в 24 ракеты) на всех 12 ПЛАРБ «Огайо» из состава боеготовых сил флота. Остальные БРПЛ на лодке должны были сохраняться в ядерной комплектации. Для неядерной БРПЛ «Трайдент-2» планировалось разработать два типа головных частей, которые могли бы использоваться для поражения точечных и площадных объектов противника. Всего на БРПЛ могло размещаться до четырех высокоточных боеголовок в обычном снаряжении с индивидуальным наведением на цели. Точность стрельбы боеголовок в этом случае за счет применения космической радионавигационной системы «Навстар» должна была составлять 5–10 м. Однако рядом американских конгрессменов состоятельность программы СТМ была поставлена под вопрос.

По их мнению, до сих пор нет надежных и достоверных способов идентификации пусков с ПЛАРБ стратегических БР в неядерном снаряжении. Поэтому задействование БРПЛ с неядерными боеголовками в условиях военного конфликта с применением обычных средств поражения может легко привести к дальнейшей эскалации конфликта, вплоть до применения ядерного оружия.

Аналогичную обеспокоенность проявили и сенаторы, которые, как уже указывалось выше, обязали президента США принять все меры, чтобы обеспечить четкое различие между обычными и ядерными стратегическими ударными системами. Некоторые конгрессмены также считают, что существенным недостатком программы СТМ является вынужденное сокращение количества развернутых ядерных боезарядов на американских ПЛАРБ из-за их замены на обычные боеголовки, поскольку последние теперь должны идти в зачет количественных ограничений Договора СНВ-3.

При этом противники программы СТМ отмечают, что в условиях нового договора, предусматривающего уменьшение количества боезарядов до уровня 1550 единиц, вклад каждого ядерного боезаряда в решение задач стратегического сдерживания многократно возрастает. Причем результат применения ядерного оружия по любым объектам потенциального противника хорошо известен, а эффективность боевого применения обычных высокоточных средств поражения надо еще доказывать.

Также считается, что пуски с ПЛАРБ баллистических ракет в неядерном снаряжении будут демаскировать районы боевого патрулирования подводных лодок, облегчая противнику их дальнейшее обнаружение. Одновременно высказываются опасения, что в результате применения БРПЛ в обычном снаряжении может быть затруднено выполнение ПЛАРБ своих основных боевых задач, связанных с подготовкой и нанесением ракетно-ядерных ударов по стратегическим целям противника.

Пока нет надежных и достоверных способов идентификации пусков с ПЛАРБ стратегических БР в неядерном снаряжении. Поэтому задействование БРПЛ с неядерными боеголовками в условиях военного конфликта с применением обычных средств поражения может легко привести к дальнейшей эскалации конфликта, вплоть до применения ядерного оружия
Фото: U. S. Department of Defense

Боевое патрулирование ПЛАРБ с баллистическими ракетами в смешанной комплектации также ставит на повестку дня вопрос о возможности случайных и несанкционированных пусков БРПЛ, оснащенных ядерными боеголовками, а также о разработке комплекса специальных мер по их гарантированному предотвращению.

В итоге после почти десятилетнего изучения вопроса применения своих подводных сил для скрытного нанесения дальних ударов БР в неядерном высокоточном снаряжении руководство ВМС США пришло к выводу о необходимости использования в качестве ударных лодок не ПЛАРБ, а многоцелевых ПЛА, способных действовать в прибрежных районах противника. Данное решение позволяет снять с повестки дня многие из озвученных выше проблем.

Согласно докладу МО США конгрессу «Всесторонний обзор состояния и перспектив развития ВС США» 2010 г. в качестве новых многоцелевых ПЛА для сил глобальных ударов планируется использовать находящиеся в серийном производстве ПЛА типа «Вирджиния», внеся соответствующие изменения в их проект.

Головная ПЛА этого класса была введена в состав флота в 2004 г. Общее количество лодок в серии должно составить к 2025 году 30 единиц. На сегодня всего построено 8 ПЛА, при этом характерной особенностью строительства очередных корпусов данных лодок является их постоянная модернизация. Она заключается в расширении боевых возможностей ПЛА типа «Вирджиния» в соответствии с перспективными концепциями применения подводных сил ВМС США в рамках новой американской стратегической триады.

Начиная с 2012 г. ПЛА типа «Вирджиния» планируется строить по существенно измененному проекту, предполагающему использование технологий, разрабатываемых для реализации концепции модульной ПЛА нового поколения. При этом одним из ключевых направлений усовершенствования ПЛА типа «Вирджиния» станет хранение и запуск оружия вне прочного корпуса (ПК) лодки. Для хранения оружия вне ПК ПЛА будут использоваться специальные контейнеры, выполненные в виде вертикально или горизонтально расположенных пакетов всплывающих капсул с находящимися внутри них боеприпасами различных типов.

Конструкция данных контейнеров и всплывающих капсул будет обеспечивать применение вооружения лодки со значительных глубин и на большой скорости ее хода. При этом подобная система пуска оружия даст возможность ПЛА покинуть район боевого применения оружия до его выхода на поверхность, сведя таким образом к нулю возможности противника по обнаружению подводной лодки за счет демаскирующих признаков старта БРПЛ.

Оценивая перспективы развития средств «Глобального удара», нельзя кратко не остановиться на вариантах (на первый взгляд кажущихся сомнительными) их стационарного подводного и наземного базирования. В первом случае можно вспомнить о проводившихся в интересах ВМС США с середины 1999 г. двумя группами американских промышленных компаний во главе с «Локхид-Мартин» и «Рэйтеон» исследований по созданию автономных боевых и обеспечивающих подводных модулей (ПМ), предназначенных для усиления группировок сил флота, действующих в передовых районах.

По замыслу тогдашнего американского военно-морского руководства подобные ПМ должны были представлять собой в ударном варианте дистанционно управляемые подводные ракетные или артиллерийские комплексы, заблаговременно выдвигаемые к прибрежным объектам противника. В обеспечивающем же варианте это должны были быть подводные склады-арсеналы для снабжения как сил корпуса морской пехоты США, так и сил специальных операций.

Для этого ПМ предусматривалось оснащать баллистическими и крылатыми ракетами, вертикальными артустановками, автономными подводными аппаратами различных типов, средствами контроля за надводной и подводной обстановкой, контейнерами с материально-техническими запасами для ведения боевых действий КМП и ССО и т. п. Доставлять подводные модули в район заранее выбранных позиций и скрытно устанавливать там предполагалось с помощью ПЛА.

Рабочая глубина погружения ПМ должна была составлять не менее 75 м (оптимальная 120–180 м). При этом цикл применения модуля включал его подвсплытие по сигналу на требуемую глубину, выполнение боевой задачи и последующее возвращение в исходное положение. На ПМ предусматривалась установка аппаратуры, препятствующей их несанкционированному подъему. Перевод модуля в боеготовое состояние должен был производиться как по акустическому, так и по радиосигналу на чрезвычайно низкой частоте. Аналогично планировалось уточнять полетные задания крылатых и управляемых ракет, а также данные стрельбы для БР и подводных артсистем.

Исключить в сегодняшних условиях при отсутствии каких-либо договорных ограничений возобновление в США работ по созданию автономных подводных модулей с ракетным вооружением дальнего действия полностью нельзя. Подобная идея достаточно привлекательна с точки зрения заблаговременного развертывания группировки сил «первого удара», обладающей высокой скрытностью функционирования и оперативностью применения. При этом отпадает необходимость в достаточно длительном, сопровождаемом множеством демаскирующих признаков процессе полномасштабного развертывания группировки ударных подводных сил, а также в последующей организации дежурства этих сил в районах боевого патрулирования.

Что касается стационарных наземных средств «Глобального удара», то в этой связи нельзя не вспомнить о встречающихся в некоторых американских изданиях по тематике ПРО термина «средства ПРО до этапа разгона», которые не могут являться не чем иным, как средствами превентивного «разоружающего» удара.

Сегодняшний так называемый поэтапный адаптивный подход администрации Барака Обамы к развертыванию в Европе элементов ПРО США предполагает размещение к 2015 г. на европейской территории противоракетных комплексов «Стандарт-3» наземного базирования. Договор СНВ-3 напрямую запрещает переоборудовать и использовать пусковые установки противоракет для размещения в них МБР и БРПЛ (пункт 3 статьи V договора). В нашей же ситуации, как это было отмечено выше, ракеты УСБД типа «Арклайт» формально к МБР и БРПЛ не относятся. В первом случае недотягивают по дальности (МБР имеет дальность стрельбы свыше 5500 км), а во втором – по определению.

В качестве новых многоцелевых ПЛА для сил глобальных ударов планируется использовать находящиеся в серийном производстве ПЛА типа «Вирджиния», внеся соответствующие изменения в их проект. Головная ПЛА этого класса была введена в состав флота в 2004 г. Общее количество лодок в серии должно составить к 2025 году 30 единиц
Фото: U. S. Department of Defense

Поэтому имеются веские опасения, что вместе с противоракетными «Стандартами» с надводных кораблей и подводных лодок ВМС США «сойдут на берег» и УВП с ракетами перспективной УСБД типа «Арклайт». Причем по американской терминологии последние будут обязательно причислены к «средствам ПРО». Правда, без акцента на их специализацию.

В свете изложенного хотелось бы высказаться по вопросу единого понимания как состава новой стратегической триады США, так и задач, возлагаемых на ее составные компоненты. По соображениям секретности один из основополагающих концептуальных документов в области американской ядерной стратегии «Обзор ядерной политики и состояния ядерных сил США» (далее – «Обзор…»), которым в 2002 г. введено понятие новой стратегической триады, был представлен широкой общественности в урезанном виде.

По этой причине в трактовке предназначения основных компонентов триады до сих пор присутствует неоднозначность. В первую очередь это касается оборонительной составляющей триады. В «Обзоре…» указано, что она будет состоять из «оборонительных систем вооружения (как активных, так и пассивных)». При этом какие-либо открытые комментарии к подобному разделению отсутствуют.

Некоторые отечественные аналитики считают, что «системы активной противоракетной обороны» из состава оборонительного компонента американской триады включают системы ПРО и ПВО, а системы ПРЯУ и ККП они относят к пассивным «оборонительным системам вооружения». Причем ряд аналитиков в состав последних дополнительно вводят некие «пассивные средства обороны», под которыми они понимают «меры по повышению мобильности, рассредоточения, маскировки, дезинформации, боевого управления».

Не претендуя на истину в последней инстанции, все-таки логичнее предположить, что в состав оборонительного компонента новой американской триады входят так называемые силы активной обороны, предназначенные для нанесения превентивных ударов по пусковым установкам БР противника и объектам его ракетной инфраструктуры до момента старта ракет, а также силы пассивной обороны, состоящие из элементов стратегических оборонительных систем ПРЯУ, ККП, ПРО, ПВО и ПКО.

Подобное разделение не противоречит ни ныне действующей стратегии превентивных действий Джорджа Буша-мл., ни основополагающим принципам строительства ВС США, касающихся их оперативного и административного управления.

1. Договор СНВ-3 не ограничивает в явном виде разработку, испытания и развертывание США перспективных неядерных ударных систем стратегической дальности, создаваемых для оснащения сил глобальных ударов из состава новой американской стратегической триады.

2. Сразу после подписания нового договора с целью сохранения подавляющего превосходства в обычных высокоточных вооружениях США приступили к разработке стратегической ударной системы большой дальности с высокими боевыми свойствами.

3. Возможность скрытного массированного применения, значительная дальность стрельбы, большая масса полезной нагрузки, малое время полета до цели, низкая уязвимость от средств ПВО делают данную систему основным кандидатом на использование в рамках новой американской оперативно-стратегической концепции «Глобальный удар».

4. С целью устранения неоднозначности в идентификации применения ядерных и неядерных стратегических средств новая ударная система будет в первую очередь развернута на многоцелевых ПЛА класса «Вирджиния» новых серий и надводных боевых кораблях ВМС США. В перспективе возможны варианты ее воздушного, наземного и подводного стационарного базирования.