1 января, 2003

Ракетами по аэропланам и дирижаблям

Возможность использования твердотопливных ракет для стрельбы по воздушным целям обосновывалась в России еще в первое десятилетие XX столетия. Однако в разрез с доминировавшей в те годы точкой зрения, что для борьбы с летательными аппаратами достаточно лишь обычной легкой полевой артиллерии.

МЕЖДУ ТЕМ тем, вплоть до 60-х годов XIX в. Россия почти 200 лет широко использовала в военном деле пороховые ракеты. В последний раз они применялись в боевых условиях в 1863 г. при подавлении национального восстания в Польше. Многие из них были способны совершать полет на дальность более 4 км. С появлением и развитием нарезной ствольной артиллерии необходимость в ракетах практически отпала. С 1886 г. их производство в России полностью прекращено, правда, продолжаются проектные разработки.

В 1909 г. известный российский ученый-метеоролог и воздухоплаватель генерал-майор М.М.Поморцев выступил с предложением "для борьбы с воздухоплавательными целями установить пусковые (ракетные) установки на автомобили". По сути, он поддержал идею определенной части русских артиллеристов, которые настаивали на необходимости создания мобильных зенитных средств. По мнению Поморцева, ракетные установки могли бы стать действенным оружием против крупноразмерных и маловысотных дирижаблей. При этом даже одиночное попадание зажигательной ракеты в воздухоплавательный аппарат с тонкой мягкой оболочкой, наполненной водородом, практически гарантировало его уничтожение.

Идея генерала не осталась без внимания, и в том же 1909 г. впервые были проведены опытные пуски зенитных ракет на Сестрорецком полигоне. Причем место это выбрали не случайно. Летом 1908 г. здесь проводились опытные стрельбы из полевых пушек по змейковым аэростатам и шарам-зондам. Поражающая эффективность подвижных пусковых установок оказалась довольно низкой по причине малой скорости полета ракет и отсутствия каких-либо правил стрельбы ими по движущимся летательным аппаратам. Вердикт Главного артиллерийского управления (ГАУ) был категоричен: данный тип ракет не пригоден для борьбы с воздушными целями. Однако работы в этой области продолжались, и в течение 1909-1912 гг. в артиллерийский комитет ГАУ поступают проекты ракетных установок Н.Н.Сытенко и Н.В.Герасимова.

В апреле 1912 г. инженер Н.В.Воловский выдвинул довольно интересный проект автомобильной многозарядной пусковой установки (ПУ) для залповой стрельбы реактивными снарядами. Предлагалось вновь вернуться к разработкам генерала М.М.Поморцева, и огонь по воздушным целям вести не одиночными, а сразу несколькими ракетами. Но артиллерийский комитет продолжал стойко держаться прежней позиции, считая, что ракеты против летательных аппаратов малоэффективны. Кстати сказать, за несколько лет до этого, в марте 1905 г., консерваторы от артиллерии "успешно" без явных видимых причин отклонили проект полковника Данилова, который предусматривал на базе 3-дюймовой осветительной ракеты создать боевую ракету со шрапнельной боевой головкой, содержащей в себе 90 пуль. Тогда же ими отвергается и проект фугасной ракеты. Причем ГАУ настороженно относилось не только к ракетам, но и к проекту мобильного артиллерийского зенитного орудия, предложенного гвардии штабс-капитаном В.В. Тарновским. Похоже, все новое и прогрессивное в области вооружения явно пугало старых артиллеристов. Между тем, в 1909 г. артиллерийский комитет на одном из заседаний принял решение о том, что "пока не установлен способ борьбы с аэростатами и аэропланами, полезно испытывать все средства, которые заслуживают внимания".

Войны рубежа XIX-XX веков уже настоятельно требовали увеличения дистанции артиллерийской стрельбы до 4 км. Тем временем мнение старой артиллерийской школы по этому поводу выразил известный российский военный теоретик генерал от инфантерии М.И. Драгомиров: "Мы считаем нашу артиллерию нашей хранительницей - стыдно располагать ее дальше 2500 метров. Отныне всякий командир, ставший на маневрах на большую дистанцию, будет отрешен от командования".

Действительно, при ведении стрельбы по открытым живым целям такой подход был неоспорим. Так, по мнению германского военного командования, в начале Первой мировой войны одна 8-орудийная русская батарея способна была шрапнельным огнем в считанные минуты полностью уничтожить не только пехотный батальон, но даже полк кавалерии. В то же время эта "коса смерти" была малоэффективна при поражении укрытых целей, что выяснилось еще в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. Пришлось принимать срочные меры по разработке мелинитовой и закупке за рубежом фугасной гранат. К сожалению, такие примеры были для военного ведомства не единичны.

Только активное применением в годы Первой мировой войны противоборствующими сторонами военного воздухоплавания потребовало начать поиск наиболее действенных средств для борьбы с ним. Расчет исключительно на обычную полевую артиллерию в данном случае оказался не состоятельным, и появились специальные противоаэропланные батареи. Но они при обстреле летательных аппаратов расходовали большое количество боеприпасов, усугубляя известный "снарядный голод" в Русской армии. Поэтому снова вспомнили о ракетах. Учитывая, что на разработку новых типов не было ни времени и дополнительных денежных средств, приняли решение использовать то, что имелось в тот момент на вооружении действующей армии, - в первую очередь, 3-дм осветительную (светящую) ракету. Она представляла из себя жестяную гильзу длиной более 0,76 метра. Головная ее часть была наполнена "звездочками" (светящимся составом), способными гореть бездымным ярким огнем. Промежутки между ними наполнялись пороховой мякотью. В задней части гильзы находился железный поддон. В его центральное отверстие ввинчивалась хвостовая трубка, к которой крепился деревянный хвост длиной 1,5 м. По краям поддона симметрично располагалось шесть отверстий для выхода пороховых газов (сопел). Начало деревянного хвоста было одето на жестяную трубку для защиты от раскаленных газов, вылетающих из сопел весом около 16,4 кг.

Светящаяся ракета стартовала с ординарной пусковой установки, состоящей из металлической трубы и деревянной треноги. Запуск осуществлялся с помощью палительной свечи. Ракета взлетела под углом 45° к горизонту. После прохода ракеты вершины траектории (на расстоянии около 1,1 км от места пуска) жестяная головная часть разрывалась. Восемьдесят "воспламененных" звездочек рассыпались, как светящийся град. Для переделки осветительной ракеты в боевую было достаточно заменить осветительную головную часть фугасной с тротилом или мелинитом и внести незначительные изменения в корпусе последней.

Но и саму осветительную ракету вследствие высокой температуры горения светящегося состава можно было использовать в качестве средства ПВО. Например, в пункте 12 "Инструкции по воздухоплаванию в районе VI-й армии", введенной в действие секретным приказом командарма от 17 ноября 1914 г. за № 90, в частности, указывалось: "Распоряжением Начальника воздушной обороны Петрограда, по мере возможности, снабдить подведомственные ему части и команды светящимися ракетами и станками для стрельбы ракетами. Ракетами стрелять по аэропланам, летящими на высоте не свыше 1 версты".

Выбранная высота, в первую очередь, исходила из технических возможностей указанной ракеты. Она включалась в установленный диапазон высот, где была возможна зенитная стрельба. Для стрелкового оружия она предусматривалась от 800 до 1200 м, для артиллерийских орудий - от 660 метров и выше. С установкой части 3-дм полевых пушек на специальные поворотные рамы конструкции генерала М.Ф. Розенберга высота обстрела возрастала до 3,3 км.

Однако вражеская авиация над Северной столицей так и не появилась. Отсутствие в период войны полетов воздушного флота Германии в районе гор. Петрограда и его окрестностей практически исключило возможность боевого использования осветительных ракет в интересах воздушной обороны.

В октябре 1915 г. очередной проект поступил от генерала М.М. Поморцева, который представил на рассмотрение морского и сухопутного военного ведомства конструкцию боевой пневматической ракеты, предназначавшуюся для поражения подводных лодок и воздушных судов. Флот (в лице начальника артиллерийского отдела Главного управления кораблестроения вице-адмирала В.К.Гирса) не имел возможности практической реализации проекта. Реакция военного министерства на предложение Поморцева вообще не известна. В то же время моряки предоставили изобретателю корабельный компрессор, с помощью которого он смог продолжать свои опыты в стенах Аэродинамического института.

К сожалению, скоропостижная смерть (в июне 1916 г.) М.М.Поморцева и вынужденная эмиграция в 1917 г. его продолжателя предпринимателя Д.П.Рябушинского во Францию окончательно поставили крест на данном проекте. Между тем, ракета имела оригинальную конструкцию. В движение она приводилась за счет сжатого воздуха. С одной стороны, это существенно ограничивало ее дальность, с другой - делало ее практически бесшумной. Боеголовка ракеты снаряжалась тротилом. Двигатель оснащался соплом Леваля, позволявшим потоку газов из пороховой камеры втекать в него с дозвуковой скоростью, а вытекать со сверхзвуковой. Это в значительной мере увеличивало тягу его работы. На корпусе ракеты находился кольцевой стабилизатор.

Нужно отметить, что помимо российских в области создания зенитных ракет для эффективной борьбы с германскими цеппелинами работали английские специалисты.

В целом ракеты первых десятилетий XX в. по своим тактико-техническим характеристикам были весьма схожи со своими "бабушками" середины XIX столетия. Причина этого проста: в качестве источника энергии и у тех, и у других использовался низкокалорийный и неоднородный по структуре черный дымный порох. Попытки внедрения нового типа ракетного топлива в России опять-таки отверг артиллерийский комитет ГАУ. Так в 1915 г. было отклонено предложение преподавателя Михайловской артиллерийской академии полковника И.П. Граве (позднее известного российского ученого) по замене существующего типа топлива на заряд из разработанного им пироксилинового пороха с примесью стабилизирующих веществ.

К вопросу разработки ракет для противовоздушной обороны у нас в стране вернулись только в середине 30-х годов, когда уже имелся определенный опыт в области ракетостроения, и стало ясно, что этот тип оружия рано или поздно придет на смену зенитной артиллерии.