12 декабря, 2012

ВОЙСКА РТВ 10-Й АРМИИ

Владимир САХНО

Владимир Федорович Сахно родился в 1933 г. Окончил Вильнюсское радиотехническое училище (1956 г.) и Киевское военное инженерное радиотехническое училище (1965 г.). Служил в должностях: начальник РЛС, заместитель командира и командир отдельной радиолокационной роты, начальник штаба радиотехнического батальона, заместитель командира и командир радиотехнического полка, начальник РТВ дивизии, заместитель и начальник радиотехнических войск 10-й армии ПВО, заместитель начальника РТВ Войск ПВО. Награжден двумя орденами и одиннадцатью медалями. Генерал-майор.

В 1977 году я получил предложение возглавить РТВ 10-й ОА ПВО. Как офицер, понимал, что новая должность потребует еще большего напряжения сил. Понимала это и жена, Раиса Петровна, привыкшая к постоянным переездам, утратам подруг, сменам климата. Со свадьбы она сформулировала для себя правило – офицерская жена это надежный друг, верный товарищ, прочный тыл, заботливая мать.

Я, мысленно оценивая размеры воздушного пространства, за охрану которых отвечали подчиненные мне люди и техника на Дальнем Востоке, прикидывал размеры, с которыми придется работать на Севере.

И вот – Архангельск. Общежитие, знакомства, представление тем, с кем придется бок о бок нести тяготы воинской службы. При первой возможности изучил собранные материалы об истории развития радиотехнических войск в Северной армии. 1915 год – посты ВНОС, 1934–1941 годы – формирование радиобатальонов и радиорот (они внесли свой вклад в уничтожение самолетов фашистов), 1952 год – вместо службы ВНОС создаются РТВ – радиотехнические войска. Летом 1953 года вместо ВОПЛ ВВС (воздушной обороны приграничной линии) создаются приграничные управления ПВО, первое из них в г. Беломорске. Условное наименование 10-й ОА ПВО – войсковая часть 41137, сохранилось от части, которая была передислоцированна из г. Краснодара. В июне 1954 года, после пролетов американских самолетов на Севере, 1-е управление ПВО в г. Беломорске преобразовали в управление Беломорского корпуса ПВО со штабом в г. Архангельске. Начальником РТВ был назначен полковник Иван Григорьевич Зажогин. Знал я и то, что уже к 1958 году РТВ включали 16 отдельных частей с зоной ответственности от Енисея до Норвегии и от рубежа Петрозаводск – Вологда до Земли Франца-Иосифа. Знал я и моих предшественников – Т.А. Овсянникова, Л.М. Кавуненко, А.В. Линника, М.А. Шевелева.

С момента написания этих строк прошло 27 лет, но и сегодня хочу отметить, что, прибыв в армию, мне хотелось быстрее узнать, что же представляют собой группировка войск, люди, техника, сильные и слабые стороны, что срочно нужно сделать, тем более что прибыл я накануне инспекции. Не секрет, что каждый год задачи усложняются, со сменой технических возможностей требования ужесточаются. Противник на нашем театре военных действий тоже ежегодно оттачивал тактику своих действий, насыщал части новыми образцами самолетов, совершенствовал аппаратуру помех, стремясь «ослепить» наши РТВ. То, что было хорошо вчера, удовлетворительно сегодня и плохо завтра.

С этих позиций Военный Совет армии, командующий генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Дмитриев, член Военного Совета генерал-майор Василий Васильевич Кондаков и призвали личный состав и всех нас серьезно готовиться к инспектированию армии Министерством обороны.

После предыдущей хорошей оценки, нас будто ледяной водой окатили. Не все соответствовало требованиям Министра обороны, не в полной мере учтен опыт войн во Вьетнаме, Египте, особенно, тактика действий авиации противника по прорыву системы ПВО. РТВ армии получили «удовлетворительно» с большой натяжкой. Я подготовил предложений командующему по совершенствованию группировки РТВ в соответствии с требованиями инспекции. Это была программа не только мероприятий по устранению недостатков, на что нам отводилось два года, а главное, мы с учетом предложений командиров подразделений и частей, отработали основные направления своей деятельности. Главным было – научиться работать в условиях применения всех видов помех, отработать практически взаимодействие с Северным флотом, пограничниками, частями ЗРВ и ИА, провести соответствующие доработки на РЛС.

Надо отдать должное Военному Совету и командующему. Из неутешительных результатов инспекции были сделаны правильные выводы. Мой доклад по устранению недостатков Военный Совет утвердил, теперь предстояла кропотливая работа по его реализации. Я преклоняюсь перед мужеством, настойчивостью и решительностью начальников РТВ соединений армии, командиров и начальников политотделов частей: В.Д. Семенова (сегодня уже нет в живых), В.Н. Кийко, В.И. Рекеть, И.П. Валунгиса, В.Н. Хевсуришвили, В.Ф. Кабанова, А.Н. Андреева, A.M. Матюхина, B.C. Герасимова и многих, многих офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат, которые практически осуществляли намеченные меры. Особо сегодня хочется отметить главного инженера Ю.С. Карасева, который поддерживал постоянные контакты со службой вооружения войск ПВО, управлением боевой подготовки, с учеными – разработчиками новой техники. Анализируя промахи, он практически показывал, какие возможности техники не использованы.

Предложения наши шли в военные училища, в институты, на заводы и всюду встречались с интересом и принимались для разрешения. Я благодарен преподавателям Харьковской академии, КВИРТУ, вузам в Вильнюсе, Гомеле, Красноярске, Калинине (Твери) за уровень профессионализма в подготовке специалистов-офицеров, школе в Кильдинстрое по подготовке младших специалистов и многим другим за их ратный труд.

Мы знали, что в любую минуту в 1979 году нам придется отчитываться за способность не пропустить противника с нашего ответственного направления к сердцу страны. Казалось бы, сделано все – доработаны станции на работу в помехах, все поле проверено облетами на малых, средних и больших высотах, на наиболее опасных направлениях обговорено взаимодействие с пограничниками при пролете противника через границу на предельно малых высотах и с командованием Северного флота при нападении со стороны моря. В подразделениях расконсервировано, проверено и вновь законсервировано резервное радиолокационное вооружение, отработан призыв мобресурса с военкоматами, определены наблюдатели за воздушной обстановкой в мертвой зоне для РЛС (пригодился опыт фронтовиков, знавших работу ВНОС в годы войны), создан ряд ложных позиций. Проводился целый комплекс мероприятий боевой подготовки от рядовых до офицеров аппарата начальников РТВ соединений и армии. Это был настоящий труд, личный состав понимал цель и относился к решению задач с большой ответственностью. И тренировки, тренировки, тренировки в помехах, в условиях массовых налетов условного противника с применением ракет по «уничтожению» РЛС. В месяц осуществлялись проводки до 100 тыс. самолетов. Особое внимание было уделено подразделениям, обеспечивающим непосредственно части ЗРВ и ИА.

Перед инспекцией в армию прибыл новый командующий генерал-лейтенант Ю.А. Горьков. Знакомясь с группировкой РТВ, он одобрил нашу работу, поддержал начатую при генерале B.C. Дмитриеве отработку стратегии и тактики действий РТВ. Все передовые подразделения были вооружены двумя ПРВ, тактически грамотно были расставлены комплексы 5Н87, каждому подразделению был определен свой частотный режим.

Я считал, что к инспекции РТВ армии готовы и вот снова настал час «икс». Вспоминается, как, доложив о готовности частей РТВ армии представителю инспекции, я по инерции спросил генерал-лейтенанта В.Я. Мартынова (мы были давно знакомы): «Чего можно ожидать, что увидим?», он так же шутя, с улыбкой ответил: «Не волнуйся и не переживай, Владимир Федорович. На этот раз ничего не увидишь».

Нервничаем, ждем. Все, что нужно было сделать, сделано. Начался налет, в котором были применены тактические приемы авиации из арсенала противника. Когда начался «удар» по боевым порядкам корпуса ПВО с целью прорвать систему противовоздушной обороны, для начальника РТВ стала главным живучесть системы построения радиолокационного поля. Применение постановщиками помех против РЛС, помехи каналам связи, «уничтожение» РЛС, вывод из строя станций, агрегатов питания – все было в арсенале по вводным инспекторов.

Рабочее место начальника РТВ на КП армии, все ждут, что же будет, если прорыв – мне проваливаться некуда, кругом бетон. Вот пошли отметки от целей. Налет невероятный, уже в частях группируют цели, количество их превышает 170, однако все они своевременно обнаруживаются и выдаются на оповещение в ЗРВ, в ИА. Теперь занервничал генерал Мартынов: «Откуда цели, вы их не должны видеть!». Отвечаю: «Соединения выдают!».

На КП корпуса маршал Москаленко в недоумении, ему докладывали, что помеховая обстановка будет невероятно сложной и система РТВ будет подавлена. Главный инспектор авиации генерал В.П. Бобков поднимается на РИЦ корпуса, ему, как рассказал начальник РТВ корпуса полковник В.Н. Бубенчиков, дают наушники и он слышит считывание от операторов станций непосредственно из подразделений.

Генерал возвращается к маршалу и докладывает, что цели выдают подразделения. Да, помехи были очень сильные, но тактически грамотные действия командиров всех степеней, профессиональная подготовка инженерно-технического состава и операторов позволили справиться с поставленными задачами в сложно складывавшейся обстановке. Как теперь вспоминается, инспекция затянулась на месяц. Две недели РТВ заставили заниматься оправданием – «почему и как обнаружили условного противника». Ведь стояла задача подавить РТВ армии, сорвать боевое управление частями ЗРВ и ИА, обеспечить прорыв самолетов противника к Москве и затем устроить показную «порку» ПВО на разборе результатов инспекции в Министерстве обороны. Не получилось. Армию оценили на твердое «хорошо». Маршал Москаленко лично вручал офицерам армии ценные подарки. На докладе Министру на вопрос: «Так что же, ВВС слабо или ПВО сильно?», он ответил: «ПВО выполняло свою задачу и выполнило ее».

Все же инспекция вновь вскрыла слабые стороны. Они возникли в силу того, что для достижения своих целей на театре военных действий противник также совершенствовал свою тактику. Самым опасным были скорости летательных аппаратов – носителей крылатых ракет и скорости этих крылатых ракет, их подлет к объекту на предельно малых высотах над водой в море после пуска и пролет над сушей с огибанием рельефа местности. Уничтожать носителей до рубежа пуска ими крылатых ракет становится главным требованием, а это значит, что РТВ опять должно искать пути решения этой задачи, обнаруживать на расстоянии до рубежа боевого применения ЗРВ и ИА более чем за 600 километров. Если же пуски крылатых ракет противник будет осуществлять с территорий приграничных государств – членов НАТО, то нужно занимать господствующие высоты вдоль границы и, обеспечивая живучесть, обваловывать или укрывать все элементы РЛС, строить укрытие личного состава, укрытие горючего, продуктов, источников воды.

Роль «учителя» в 1977, 1978, 1980 годах выполняли SR-71, «Орион» и другие разведчики противника. Скорость SR-71 была настолько велика, что масштаба планшетов не хватало. Проходя службу на Дальнем Востоке, я столкнулся с этим обстоятельством.

Воспользоваться своим горьким опытом, чтобы учить операторов, начальников РЛС, планшетистов, пришлось на Севере в течение месяца. Операторы подразделений, имеющих на вооружении П-14, успевали выдать одну, максимум две отметки, но, полагая, что работали по помеховому всплеску, стирали с планшета отметки и успокаивались. До КП армии и до РИЦ ЦКП Войск ПВО страны засечки доходили только на 5-й пролет SR-71. Комиссия Главнокомандующего Войск ПВО страны, изучив на месте в частях армии ситуацию, согласилась с нашими предложениями и масштаб планшетов был увеличен. В приграничных и приморских подразделениях были грамотно расставлены П-14, для всех категорий специалистов, задействованных в работе по SR-71, переработали инструкции, изменили режим работы РЛС по высоте обнаружения, увеличили скорость вращения антенн. Для высотомеров ввели режим вдогон цели и затем удержание ее в луче.

Все это было очень сложным делом, но кто тогда считался со сложностью, ведь за индикаторами сидели наши парни, горячо любившие свою Родину, верившие в возможности техники, верившие своим командирам. Я наблюдал за работой одного высотометриста, который со второй засечки выдал высоту. После окончания работы по разведчику он от напряжения был весь мокрый.

Мысль отучить нахального разведчика от постоянных полетов в зоне ответственности армии, хотя и в нейтральных водах, не давала покоя нам в РТВ. Мало того, что почти все подразделения работали круглосуточно хотя и по графику, при появлении разведчика приходилось включать дополнительно много станций, в том числе при частях ЗРВ и ИА. При попытке не делать этого мы видели, как разведчики начинали приближаться к нашей госгранице, прекрасно зная требования наших боевых документов и ранее разведав рубежи объявления готовности для частей ЗРВ и ИА. Ресурс станций наших РТВ таял, как снег весной.

Решение выдвинуть полк истребителей перехватчиков на Греэм-Белл было принято Военным Советом, как одна из мер. Уверовав однажды в свою безнаказанность, разведчик играл на нервах наших войск, как на гармошке. И вдруг со стороны Северного полюса разведчик видит приближение перехватчика, надо было наблюдать лично, как ретировался восвояси этот нахал! РТВ выполнило свою задачу по наведению истребителей на предельно большой дальности. С тех пор в наших РТВ мы в шутку называли командующего Ю.А. Горькова «Греэмбельским». Разобравшись, что к чему, разведчик после перерыва появился вновь. Но его ждали новые сюрпризы.

В тундре валялось много железных бочек. Что говорить, хозяйствовали те, кто осваивал просторы тундры плохо. Заправят ГТС, пустую бочку выкидывают – не возить же с собой. Вот и родилась идея собрать их и сложить в одном из мест в определенную конфигурацию. Такие задачи получили все приграничные подразделения РТВ, а так как бочек было действительно много, таких конфигураций создали по две, три. Так появились ложные позиции. Если ранее разведчик летал по графику раз в три-четыре дня, то теперь пришлось летать каждый день. Сколько времени ушло на распознание, где что развернуто и зачем, не скажу, было ясно, что своими действиями мы вносили сильную неразбериху. А подразделениям постоянно ставилась задача переносить бочки после очередного полета и на следующий полет противнику оставалось опять гадать, что, почему и зачем, тратить свой ресурс.

Памятны работы по освоению новых позиций на о. Витязь, в Краснощелье, Куолоярви, Корпукасе. Решение Военного Совета по нашему анализу развернуть новые роты именно на этих высотах было принято по результатам инспекторской проверки. Время шло, корпус собирал технику, подбирал личный состав, готовил места, ремонтируя с согласия пограничников оставленные ими казармы. Но главком торопил и командующий Ю.А. Горьков на вертолете прибыл на Корпукас. Некоторое количество личного состава будущей роты там готовили позицию. Командующему доложили, сколько было собрано мин, снарядов, оставшихся после войны, показали место, куда были собраны кости погибших солдат, сложивших головы на этой высоте.

Командующий вызвал на г. Корпукас командира корпуса генерала А.Т. Морина. Фраза «Морин, ты говорил, что на Корпукас трудно забраться, а я уже на этой горе, прилетай и ты, я тебя жду», запомнилась мне хорошо. Увидев подлетающий вертолет, зажгли костер. Но неожиданно дунул ветер, и огонь пошел в сторону границы с Финляндией. Упустить его было нельзя. Все, кто был на высоте бросились тушить, командующий, перемещаясь от одной группы военнослужащих к другой, тоже помогал тушить. Я не помню, сколько часов он вручил на тушении пожара, но произошедшее было достойно отдельной повести. Прилетевшему командиру корпуса была поставлена задача в течение двух недель ввести роту в строй и информация должна поступать и отражаться на РИЦ КП армии.

Сколько раз вертолет на подвеске, перевозя грузы, летал на эту гору, на высоты Куолоярви, в Краснощелье, не вспомню. Скажу одно – наши советские солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры мужественно выполнили все эти задачи, в том числе и задачу доставки санным путем, тягачами по тундре в Краснощелье техники и горючего под руководством командира бригады РТВ подполковника П.В. Мехова, начинавшего службу в армии с должности командира роты. К месту сказать, офицеры РТВ росли внутри армии до командиров полков, бригад, начальников РТВ соединений и объединения. Уместно отдать должное тем, для кого смыслом жизни стала эксплуатация техники: олицетворением таких офицеров для меня остаются навсегда полковники Виктор Павлович Бирштейн, Юрий Сергеевич Карасев, Виктор Александрович Мазов. Отдельную большую книгу можно писать об обеспечении боевых стрельб на полигонах Ашулука, Балхаша. Именно там по крупицам собирался и накапливался опыт боевых действий в различных условиях воздушной обстановки, именно там командиры становились организаторами боя.

Быстро бежит время. Сегодня, думая о проделанном, вспоминая тех, кто ратным трудом прославил ПВО Заполярья, задаешь себе вопрос: «Неужели все было напрасно?». Радиолокационного поля, которое мы с таким трудом создавали, нет, так же как и многого, что было, в том числе и подразделений РТВ в составе той группировки тоже нет. Нет и 10-й отдельной армии. Что осталось? Память.

Теперь мы часто слышим уверенное: «У России нет теперь врага». Но тогда почему количество американских баз вокруг России выросло более чем в два раза, почему они находятся уже и на территориях бывших наших республик, почему НАТО вплотную подошел к границам России, а количество полетов разведчиков вдоль наших границ не уменьшается?

Осенью ежегодно мы, ветераны, встречаемся. Воспоминаем тех, кого уже нет, надеемся, что высшее руководство пересмотрит взгляд на ПВО страны... Мы надеемся, что в памяти тех, кто идет за нами, сохранится наш опыт, наша история, фамилии тех, кто эту историю писал своим ратным трудом. А главное, он будет востребован теми, кто серьезно изучает опыт современности. Понимает, как опасна утрата противовоздушной обороны государства. Мы свидетели, как после уничтожения ПВО, самолеты агрессора безнаказанно хозяйничали в воздухе Югославии и Ирака, уничтожали их промышленный потенциал, выводили из строя связь, элементы обороны, расчищали путь танкам и мотопехоте. Из этих уроков в нашей стране должны быть сделаны надлежащие выводы.