30 ноября, 2012

ОТ КОМАНДИРА ДИВИЗИОНА ДО КОМАНДИРА ДИВИЗИИ

Григорий ОСЬМАЧКО

Григорий Иванович Осьмачко родился в 1929 г. Окончил Харьковскую артиллерийскую спецшколу, Пушкинское артиллерийское училище (1951 г.), Минское ВИЗРУ, ВКА ПВО (1962 г.). Командовал зенитным ракетным дивизионом, полком, бригадой, 23-й дивизией ПВО 10-й ОА ПВО, корпусом ПВО, был зам. командующего ОА ПВО, начальником Горьковского высшего зенитного ракетного училища ПВО. Награжден тремя орденами и многими медалями. Генерал-майор.

После окончания военной академии я был назначен командиром зрдн в 10-й ОА ПВО. Так что скоро, с женой и двумя сыновьями, я выехал к новому месту службы в Архангельск. Железнодорожный вокзал был еще на правом берегу Северной Двины. Переправившись на пароме в город, я был поражен, с одной стороны, величием и красотой северной природы, с другой стороны – неблагополучием городского хозяйства, Только несколько центральных улиц Архангельска выглядели прилично, остальные были заполнены почерневшими и покосившими деревянными домами; тротуары заменялись мостками, а проезжая часть улиц была в самом скверном состоянии.

В отделе кадров 10-й ОА ПВО я получил назначение в 515-й зрп 23-й дивизии ПВО. Тогда управление полка располагалось в «Казарме восстания». В личной беседе командир полка объявил о том, что я назначен командиром 2-го зенитного ракетного дивизиона и дал мне целый ряд полезных практических наставлений. По расположению дивизион относился к числу отдаленных, добираться до него приходилось сначала на МБМ (малый бот морской) по Белому морю и по Северной Двине (3,5 часа) до поселка Лапоминка, затем по болотистой лежневке на гусеничном тягаче еще около 7 км собственно до городка.

Несколько слов о зенитном ракетном дивизионе. Известно, что это тактико-огневая единица, от боевой выучки которой зависит успешное выполнение боевой задачи по уничтожению воздушного противника. Дивизион автономен, в коллективе существовали свои традиции, бытовая практика, система снабжения и взаимоотношений, некоторые особенности боевой и политической подготовки. Мне, к сожалению, пришлось командовать дивизионом, в котором напрочь отсутствовали блага цивилизации, что существенно затрудняло боевую учебу и усложняло внутриколлективные отношения. Каждый день поступали неприятные вводные – водовозка провалилась в болото, нет дороги, отсутствует электричество, надо топить снег, чтобы приготовить пищу семьям и личному составу, заболел ребенок и пр. Вся эта неустроенность отбирала у командования массу времени, нервов, энергии.

Особенно сложным было положение семей военнослужащих. Это касалось медицинского обслуживания, выдачи продуктов, которые выдавались раз в неделю с продовольственного склада, вывоза детей в школу. Школа в Лапоминке была малочисленной, все 4 класса часто сидели в одной комнате, а занятия вел один педагог.

Основным развлечением на точке был просмотр кинофильмов. Когда надоедало смотреть один и тот же фильм, его пускали задом наперед, что вызывало бурный восторг у аудитории.

Еще один важный момент кадрово-административного характера: подобные отдаленные подразделения часто использовались как место своеобразной ссылки недисциплинированных военнослужащих. Таких в моем дивизионе оказалось слишком много, и это потребовало серьезных воспитательных и дисциплинарных мер в целях наведения элементарного воинского порядка.

Так или иначе, шаг за шагом я добивался соблюдения распорядка дня, проведения занятий по боевой и политической подготовке, организации досуга личного состава. Жесткая система требовательности и контроля начала приносить позитивные результаты. В начале 1963 года на базе нашего дивизиона (первого в дивизии перевооруженного на ЗРК «Волхов») были успешно проведены армейские сборы, в которых принял участие командующий ЛенВО генерал Казаков. Летом 1964 года дивизион выполнял боевые стрельбы на полигоне Ащулук. Результат превзошел все ожидания, в стрелковой карточке подразделения появилась запись об отличной опенке, а также о том, что 2-й зрдн 515-го зрп показал в тот год наиболее высокую выучку среди всех подразделений ЗРВ ПВО. В основе этого достижения лежала слаженная работа всего воинского коллектива и особенно командиров подразделений, а также партийной и комсомольской организаций.

Хочется вспомнить тех офицеров, специалистов боевого применения, которые давали мне полезные рекомендации и добрые советы. Прежде всего, это ныне генерал-майор в отставке Г.Ф. Рылеев (тогда майор), с которым у нас сложились вполне доверительные отношения, офицер-политработник ныне полковник в отставке М.Я. Кандауров (тогда тоже майор), отличавшийся острым и тонким пониманием ситуации, умением не только планировать партийно-политическую работу, но находить пути реализации этих планов. Большое влияние оказал на меня начальник ЗРВ 23-й дивизии ПВО полковник И.П. Воронович. Высокую оперативно-тактическую подготовку имел командир 23-й дивизии генерал-майор С.Ф. Копыл. Этот командир соединения, явно недооцененный вышестоящим руководством, имел сильное влияние на коллектив дивизии.

В конце 1964 года на подведении итогов наш дивизион занял первое место среди подобных подразделений дивизии, а я был назначен начальником отделения боевой подготовки и боевого применения ЗРВ 23-й дивизии ПВО. Конечно, мне очень трудно досталось командование зенитным ракетным дивизионом (кстати, его часто называли «Бухенвальдом»), было вложено много энергии, сил и средств в наведение порядка, боевую подготовку, слаживание расчетов и пр. Зато я приобрел громадный опыт работы, что серьезно помогало мне в будущей службе.

Было заметно, что после Карибского кризиса, уничтожения самолета-разведчика У-2 в небе Свердловской области, руководство страны уделяло большое внимание развитию и совершенствованию противовоздушной обороны. В войска поступала новая техника, и мы искренне гордились своей принадлежностью к Войскам ПВО страны.

Итак, я перешел к новому месту службы в штаб дивизии, расположенный в 30 км от Архангельска в поселке Васьково. Несколько слов об этом городке. Васьковцы шутили: «Наша Васьква – что Москва, только дома пониже да асфальт пожиже!» Поселок располагался на болотистой возвышенности и был плохо связан с крупными магистралями. Он долгое время считался неперспективным, штаб дивизии планировалось переносить то в Северодвинск, то еще куда. В поселке были три кирпичных 8-квартирных дома с удобствами, у остальных домов удобства были во дворе. До Полярного круга от Васьково было 70 км, поэтому многие офицеры мечтали перевестись в льготные районы, где имелась льготная выслуга, замена, выдавался продпаек и пр. И вновь, как водится, каких-либо проштрафившихся офицеров часто отправляли именно в Васьково.

Было в Васьково и светлое место – это гарнизонный Дом офицеров. Он стал настоящим культурным и досуговым центром нашего городка, где демонстрировались кинофильмы, проводились концерты, детские мероприятия, торжественные собрания, вечера отдыха, проводы белых ночей, встречи Нового года и пр. Жизнь в Доме офицеров била ключом. Ветераны-васьковцы часто вспоминают наши совместные праздники.

Теперь об основной работе. В тот период ЗРВ дивизии находились вполне на уровне общих требований. Слабым местом оставался важнейший показатель – выполнение боевых стрельб. В войска поступал новый комплекс вооружения С-125, готовился к поступлению С-200 и их необходимо было осваивать. Работа в аппарате ЗРВ была сложной и напряженной. Основное время мы находились непосредственно в частях и подразделениях, готовя их к боевым стрельбам. Много проводилось занятий, инструктажей, большое внимание уделялось планированию боевой подготовки, подведению итогов и т. п. Надо сказать, что в результате согласованных действий всего аппарата под руководством полковника Вороновича наши силы ЗРВ существенно улучшили уровень боевого мастерства. Мне, как начальнику отдела боевой подготовки и боевого применения, удалось хорошо сработаться с начальником инженерно-ракетной службы дивизии подполковником А.Ф. Кадыковым. Наши отделы всегда действовали оперативно и согласованно.

В это же время в политический отдел дивизии из ВПА прибыл майор (в настоящее время генерал-майор в отставке) А.С. Иванов, очень организованный, высококультурный офицер-политработник, порядочный и гуманный человек, с которым у нас сложились добрые отношения. Люди шли к А.С. Иванову, у него всегда можно было получить и дельный совет, и товарищескую поддержку по всем вопросам службы и повседневной жизни.

Таким образом, в результате согласованных действий командования и политического отдела дивизии в соединении сложилась обстановка взаимного доверия, уважения и ответственности. Поэтому, несмотря на ранее высказанные соображения о проблемах дислокации военного городка и пр., я вспоминаю этот период службы с большим удовлетворением.

В конце 1968 года, я (после неоднократных просьб о переводе на строевую должность) был назначен командиром 515-го зрп, управление которого дислоцировалось в пос. Юрас недалеко от областного центра. На этой должности я сменил полковника В.П. Городецкого. В первую же ночь я отправился проверять полк. Температура воздуха была минус 34 градуса Цельсия. Дежурный по части, оперативный дежурный КП полка, дежурная смена технического дивизиона, дежурный по автопарку отчитались, казалось бы, достаточно удовлетворительно. Проверка подразделений не была столь успешной. Покоечный подсчет отдыхающего личного состава показал, что в самовольной отлучке находятся 42 человека. Уже в пятом часу утра я вызвал командиров подразделений, которые не смогли внятно объяснить, где находятся их подчиненные.

Эта (и последующие) проверка дала богатую пищу для размышлений. Пришлось принимать экстренные меры для наведения порядка. Часть этих мер была карательного характера (арест, взыскания, в том числе и партийно-комсомольские), но главное было заставить людей почувствовать себя членами единого воинского коллектива, сплотить их совместным делом, непростым воинским трудом.

В этой работе я опирался прежде всего на своих заместителей: начальника политотдела подполковника А.Г. Локтионова, начальника штаба подполковника А. В. Труфанова, заместителя командира полка подполковника И.А. Галаку. Полк удалось поставить на ноги примерно за год. На первых же боевых стрельбах на полигоне (тогда полковые и бригадные стрельбы были только что введены) полк получил оценку «отлично» и занял первое место в армии. Дорогого стоит и то, что в этом полку мне пришлось послужить как командиром дивизиона, так и командиром полка.

Во время командования полком мне повезло вплотную узнать немало достойных офицеров и генералов. Не могу не сказать доброго слова о заместителе начальника ЗРВ 10-й ОА ПВО полковнике М.Я. Аптере. Этот умный, тактичный, грамотный и доброжелательный руководитель своими подсказками и рекомендациями серьезно помог мне в командирском становлении.

Примерно в это же время командование 23-й дивизией ПВО принял полковник А.И. Хюпенен – командир современной формации, которого отличали аналитический склад ума, высокое чувство ответственности, прекрасные организаторские способности, требовательность и профессионализм. Анатолий Иванович пользовался уважением и у подчиненных и у руководства. При нем было много сделано в дивизии, повысилась боевая готовность, укрепилась воинская дисциплина.

Начальником политотдела дивизии был подполковник А.К. Сульянов, как говорится, политработник от Бога, который очень гордился своей летной профессией. Впоследствии Анатолий Константинович стал замечательным военным писателем. Его отличали стремление к анализу психологических проблем, правдивость, искренность, целеустремленность. Политработник А. К. Сульянов всегда был честен перед Родиной и друзьями. Он пользовался безграничным уважением офицеров и членов их семей. Этого простого и доступного человека буквально носили на руках. Но он, зная об этом уважении, вел себя достойно, как мужчина, патриот и офицер. Это был настоящий коммунист. Он много занимался подрастающим поколением, часто бывал в Васьковской 8-летней школе, выступал перед учениками, организовал там музей.

Также большим уважением пользовался член Военного Совета 10-й ОА ПВО генерал Г.И. Волошко – серьезный, солидный и умный политический руководитель.

Прокомандовав полком около двух лет, я был назначен командиром зенитной ракетной бригады в Мурманской области. В полном составе с трехканальной системой С-200 бригада разворачивалась при мне. Огневые дивизионы дислоцировались в основном на побережье Баренцева моря, а технические дивизионы были сосредоточены в Полярном. Подвоз всего необходимого в подразделения осуществлялся преимущественно морем на шести судах вспомогательного флота, введенных, кстати, в штат бригады. Условия дислокации подразделений бригады были очень сложными.

Уже в первый год нам пришлось заменить несколько ЗРК С-75 на С-75 «Волхов» с боевой стрельбой, развернуть ЗРК С-125. Чего это стоило и руководству, и личному составу, может понять только тот, кто сам прошел через подобные испытания. Это был очень сложный воинский труд, сопровождающийся колоссальными перегрузками. Коллектив бригады успешно справился с этими задачами. А на следующий год предстояло оборудовать в инженерном отношении и каналы С-200, и перенести КП бригады на господствующую высоту.

К чести руководящего состава бригады – начальника политического отдела подполковника Г.Г. Лазера, заместителя командира бригады полковника Н.Ф. Волкова, начальника штаба подполковника Н.И. Лукоянова, заместителя по вооружению К.М. Крылова – мы работали дружно и спаянно, без сваливания ответственности друг на друга.

Вспоминается и такой комический момент: как-то я находился в служебном кабинете. Вдруг ко мне буквально врывается военный контрразведчик и заявляет, что они записали американскую передачу о том, что подполковнику Осьмачко присвоено очередное воинское звание полковник. Далее следовало поздравление с полным наименованием воинской части. Факт подтвердился, но как эта информация оказалась у американцев раньше всех, выявлял, конечно, не я.

Наступила зима, а летом следующего года нам предстояло поставить на боевое дежурство группу дивизионов С-200. Что такое лето в северной части Кольского полуострова? Буквально два-три месяца. По предложению начальника инженерной службы майора В. Мелыша мною было принято решение сформировать команду, которая еще зимой на предполагаемых позициях проведет подготовительные работы к взрывам скал. Такая команда работала всю зиму, готовила места закладки взрывчатки. Люди располагались в оторванности от основных сил бригады, в этом был определенный риск. Но этот риск оправдался летом, когда мы начали рвать скалы под позиции, С большим трудом мы уложились в сроки и поставили на боевое дежурство С-200. А руководство гарнизона Полярного – вице-адмирал Романенко – все время интересовалось, по какому случаю ракетчики чуть ли не ежедневно устраивают канонаду.

В 1970 году наша бригада проводила показательные боевые стрельбы на месте постоянной дислокации. Стрельбы наблюдали, Министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко, Главком ВМФ адмирал флота СССР С.Г. Горшков, Главком Войск ПВО страны Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий и другие. Мы тщательно готовились к этому ответственному мероприятию, большую помощь бригаде также оказали московские специалисты. Пришлось даже на острове Кильдин развернуть несколько зенитных ракетных дивизионов.

В назначенное время руководство страны и Советских Вооруженных Сил на крейсере вышло в море. Были запущены мишени, техника ЗРВ работала исправно. Все цели были успешно сбиты. Ракетчики знают, какое это захватывающее зрелище – боевые стрельбы. Правда, случился один неприятный эпизод: одна из ракет после старта не была взята на управление, в неуправляемом режиме пошла вертикально вверх, а потом начала отклоняться в сторону известного крейсера... Ракету вовремя ликвидировали, но это был шок, которого никто не ожидал, да и почти никто не заметил.

Последняя стрельба предстояла по надводной цели. Это был старый списанный корабль без экипажа. Сначала по нему стреляли моряки. Пущенные ими ракеты класса «вода–вода» не достигли цели. Тогда приказ на открытие огня получила наша бригада. Первой же ракетой цель была уничтожена. Это вызвало большое одобрение у руководства, а также и некоторое недоумение: почему ракетчики смогли уничтожить цель, а моряки нет.

В период подготовки к этим стрельбам в бригаде побывал заместитель Главкома Войск ПВО страны Маршал авиации дважды Герой Советского Союза Е.Я. Савицкий. За время моего командования бригадой этот заслуженный и авторитетный военачальник был в нашем расположении дважды. Видимо командование Войск ПВО страны отдавало себе отчет в том, что бригада находится на ответственнейшем участке, решая проблемы прикрытия основных сил Северного флота.

Оперативный дежурный доложил, что вертолет с Савицким вышел из Североморска и идет на Полярный. На территории управления бригады была оборудована вертолетная площадка. Через полчаса вертолет сделал круг и приземлился. Я встречал маршала один. После остановки лопастей он вышел из кабины в летной меховой куртке и брюках навыпуск. Все, кто мог, прильнули к окнам – такое событие! И вдруг из-за здания строящегося спортзала выбежал «полковой» пес и направился в нашу сторону. Чувствуя, что может произойти скандал, я попытался отогнать вдруг озверевшего общего любимца. Тот не обратил внимания на мои попытки и начал хватать маршала за голубые лампасы. Я все-таки отогнал собаку, но шуму она наделала немало. Все, кто видел это происшествие, «выпали в осадок», а Е.Я. Савицкий... все превратил в шутку, сказав мне: «Командир! Ты хочешь затравить меня собаками? Не выйдет!»

Проработав в бригаде один день, заместитель Главнокомандующего убыл в Североморск. Из общения с Савицким я понял, что он детально знал проверяемый вопрос. Работая в бригаде, он внимательно изучал все стороны дела, давал дельные и конкретные указания. Спрашивал жестко и точно. В ходе беседы с офицерами никогда не опускался до мата, разгонов, не «ловил блох». Все это оставило благоприятное впечатление о нем.

В 1970 году в бригаде был развернут автоматизированный командный пункт со своими источниками целеуказания. В том же году за достигнутые успехи в боевой и политической подготовке наша бригада была награждена Ленинской Юбилейной Почетной грамотой, учрежденной в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Мы все гордились этой заслуженной наградой.

В 1971 году я был назначен командиром 23-й дивизии ПВО. Это соединение имело славную боевую историю: оно было образовано из 216 истребительной авиационной дивизии, все почетные наименования которой (Краснознаменная Гомельская орденов Красного Знамени и Суворова II степени) остались за 23-й дивизией. Недостатки расположения сказывались на настроениях офицерского состава. Какая-то безнадежность порождала стремление уйти из дивизии, пусть даже с понижением, но в лучшее для жизни место. В кадровых органах дивизию считали трудной (так и было) и малоперспективной для карьеры. Генерал А.И. Хюпенен, командовавший нашей дивизией и много сделавший для наведения в ней порядка, говорил: «Кто прошел 23-ю дивизию, тому уже ничего не страшно».

Вступив в командование в мае 1971 года, я обратил внимание на отсутствие взаимосвязи, взаимопомощи со стороны штаба и политического отдела. Пришлось совершенствовать кадровую ситуацию. Особенно заметным стал для меня и для всего личного состава приход нового начальника политического отдела подполковника А.С. Иванова, который внес в стиль управленческой деятельности порядочность, взаимопонимание и взаимовыручку. Работать стало заметно легче.

Хотя проблем было очень много. Через полторы недели после моего вступления в командование произошла первая авиационная катастрофа в Летнеозерском полку. Для меня – молодого комдива – это было серьезным ударом. К сожалению, были еще две катастрофы в 1972–1973 годах.

Каждый раз происшествия происходили по вине летного состава. Значительно легче шли дела в ЗРВ и РТВ, хотя и здесь случались происшествия с гибелью людей. Особенностью этого периода было выполнение боевых стрельб дивизией. Забегая вперед, скажу, что мы выполнили их на «хорошо», что было вполне приличным показателем. В 1972 году 10-я ОА ПВО подверглась инспекторской проверке Главной инспекцией Министерства обороны СССР, С боевыми стрельбами ЗРВ и истребительная авиация дивизии справились хорошо, но были серьезные недостатки в области укрепления воинской дисциплины. В процессе повседневной организаторской и политической работы мы старались их устранять.

О дивизии можно рассказать много очень интересного. Однако, прежде всего, хочется вспомнить командующего 10-й ОА ПВО генерал-полковника авиации Н.Д. Гулаева, который очень помог мне в становлении на должности комдива. Дважды Герой Советского Союза Гулаев, сбивший в небе Великой Отечественной войны 57 немецких самолетов, был не только отличным летчиком, но и мудрым руководителем. Часто в телефонных разговорах он как бы наводил меня на решение сложной проблемы. Он часто приезжал в наш военный городок, выделял деньги для строительства объектов самого разного назначения. В экстремальных случаях он мог взорваться, употреблял ненормативную лексику (например, после авиакатастроф), но быстро отходил и продолжал разговор как ни в чем ни бывало. В таких ситуациях лучше всего было молчать и ждать. Я понимал его нервность, ведь предстоял доклад Главкому. В нашей дивизии глубоко уважали командарма и на его примере учили и воспитывали личный состав. Это был поистине народный герой. Как всегда, на память приходят какие-то комические ситуации. Как-то раз санитарная машина 8-го Полярного радиотехнического полка в Архангельске наехала сзади на машину командующего. На Военном Совете Николай Дмитриевич пошутил: «Фашисты меня не сбили, а Осьмачко сбил!» Эта шутка долго гуляла по армии.

Командарм мог строго спросить за упущения и недоработки. Один раз после «накачки» на Военном Совете я вышел в коридор. Вдруг чувствую, что кто-то трогает меня за плечо. Обернулся, смотрю – командующий. Он улыбнулся и спрашивает: «Ну, как я тебе врезал?»

Всем нам в этой ситуации требовались не только выдержка, профессионализм, но и умение работать с людьми. Надо сказать, что в то время в стране существовала достаточно мощная и эффективная система противовоздушной обороны. Мы гордились такой принадлежностью к Войскам ПВО страны, старались беречь небо Родины в неприкосновенности. Олицетворением системы противовоздушной обороны выступал наш знаменитый Главком – Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий. Созданная и развивавшаяся при нем система ПВО продемонстрировала свою эффективность и в горячих точках. После П.Ф. Батицкого начался закат, а позже развал некогда грозного вида Вооруженных Сил.

В 1974 году после присвоения мне воинского звания «генерал-майор» я распрощался с Севером, так как был переведен на должность командира Челябинского корпуса ПВО. В 10-й ОА ПВО я прослужил 13 лет, пройдя путь от майора командира дивизиона до генерал-майора, командира дивизии. Это были очень непростые годы, но молодость, энергия, патриотизм, поддержка товарищей и прочее делали свое дело. Порой было невыносимо трудно, но нам в основном удавалось добиваться выполнения стоящих перед ПВО задач.