3 ноября, 2012

ИЗ ИСТОРИИ АВИАЦИИ ОКРУГА

Лев СЕРГЕЕВ

Сергеев Лев Алексеевич (род. в 1937 г.), полковник в отставке, начальник направления оперативного управления Московского округа ПВО. Окончил Батайское военное авиационное училище летчиков, Военно-воздушную академию им. Ю.А. Гагарина. В Московском округе ПВО с 1956 г. в должностях: заместителя командира 153-го иап, старшего офицера боевой подготовки управления авиации. Награжден орденом Красной Звезды и многими медалями Союза ССР.

В Московском округе ПВО мне довелось прослужить с 1957 по 1988 гг. с небольшим перерывом до его переформирования в МО ВВС и ПВО.

Оглядываясь на пройденный путь, вспоминая друзей, однополчан, я и все мои сослуживцы с гордостью отмечаем, что округ всегда был в числе передовых объединений Вооруженных Сил, одним из первых получал лучшие образцы военной техники, утверждал новые приемы в боевом применении авиации.

В пятидесятые годы, как известно, была пересмотрена военная доктрина, в соответствии с которой изменилась организационная структура войск. Выполнение задач стратегического масштаба в основном возлагалось на ракетные войска всех их типов и предназначения. Авиационные группировки подверглись сокращению. Если раньше авиация 52-й воздушной армии, входящая в состав округа, базировалась на 42-х аэродромах, то после реорганизации в Московском округе осталось лишь 12 истребительных авиаполков.

Перед нами, молодыми летчиками, прибывшими в 176-й иап, была поставлена задача в течение года освоить и приступить к полетам днем в сложных и ночью в простых метеоусловиях. Нужно отметить ту атмосферу, в которой было принято столь ответственное решение. С каждым из нас, 35 выпускников различных летных училищ, индивидуально беседовали командир дивизии генерал-майор Вишняков, руководство авиационного полка. Их практические советы по вхождению в должность, рекомендации по различным житейским вопросам, оставили у нас неизгладимый след. Через всю жизнь мы пронесли их озабоченность за наши судьбы. Мы прониклись уважением к старшим товарищам, хотели в чем-то быть похожими на таких бывалых летчиков, гордились нашим инструкторским составом. А гордиться ими у нас были, более чем веские, основания. Все они имели высокую выучку, проявляли товарищескую внимательность, обладали деловым авторитетом. Многие из них были участниками Великой Отечественной войны, боевых действий в Корее. Так, например, боевой счет сбитых самолетов командира звена капитана Плиткина составлял 10 F-86 и один В-29.

Мужество и хладнокровие в Корейской войне проявили заместитель командира полка майор Бердыш, заместитель командира эскадрильи капитан Меньшиков, которые, несмотря на серьезные ранения и повреждения самолетов, сумели посадить их на своем аэродроме. Эти летчики вдохновляли нас, способствовали тому, что молодые пилоты с еще большим усердием осваивали летное дело.

Но в сентябре случилась неприятность: при выполнении полетного задания погиб молодой летчик лейтенант М.Н. Никитенок. Не всем одинаково давалась ускоренная летная подготовка. Видимо, для нашего товарища она оказалась непосильной. Данное летное происшествие произвело психологическое давление и снизило темп освоения нашей летной программы. После окончания ее мы были распределены по различным авиационным полкам округа.

В конце 50-х гг. началось интенсивное перевооружение авиации округа. Пять из двенадцати авиаполков начали переучивание на самолеты третьего поколения: Су–9 и Су–11, а чуть позже – на Ту–128. Нам предстояло освоить Су–9. Это был совершенно новый, непохожий на все предыдущие истребители самолет, как по своим тактико–техническим характеристикам, так и по программе его освоения. Теоретическая подготовка производилась только в 148 учебном центре боевого применения и переучивания летного состава. К полетам допускали летчиков не ниже уровня 2-го класса. В это время учебно-боевых самолетов такого типа не было. Провозную программу летный состав выполнял на самолете Ути–МиГ–15, а самостоятельно вылетать необходимо было на совершенно другом. Поэтому некоторые летчики даже второго класса не смогли освоить самолет Су–9.

Это был самолет нового поколения. По своим характеристикам он имел большой диапазон боевого применения, привлекался для уничтожения скоростных, малоскоростных, высотных и маловысотных целей, использовался с грунтовых и ледовых аэродромов. В истории развития авиации этому самолету отведено особое место. Считалось, если летчик смог освоить применение этого самолета, то он и в дальнейшем свободно сумеет переучиться на другие авиационные комплексы.

В начале 60-х гг. резко обострилась международная обстановка. Назревал Карибский кризис. Политическое и военное руководство СССР, ранее недооценившее значение авиации в современной войне, вынуждено было в экстренном порядке решать количественное и качественное развитие данного вида войск. После значительного увольнения из рядов Вооруженных Сил подготовленных летчиков, вновь был объявлен набор бывшего летного состава на летную работу. Но восстановить в прежнем составе авиационные группировки на местах не удалось. Набор летного состава в авиационные полки пришлось производить даже из аэроклубов, минуя подготовку в летных училищах.

В такой сложный и ответственный период комплектования авиации округа молодыми летчиками было принято решение о реформировании двух авиаполков в учебные центры.

Отчетливо вспоминается 1971 г., ибо мне, тогда уже заместителю командира 153-го иап, пришлось на практике заниматься подготовкой молодого летного состава.

За год предстояло подготовить до уровня 2-го класса 17 молодых летчиков, прибывших в полк из училища.

Нужно отметить сложность и трудность этой программы. Подготовка усугублялась отсутствием, по различным причинам, руководящего состава полка. Заместитель командира, начальник огневой и тактической подготовки полка были переведены на другое место службы, командир полка и старший штурман – уволены из рядов ВС, да и мне, только что прибывшему в полк из академии, предстояло самому переучиться на Су–15. Пришлось в корне перестроить график летных дней. Чтобы выполнять полеты в две смены, к руководству полетами срочно были подготовлены командиры авиационных эскадрилий майоры В.В. Соболь, В.В. Бобровский, Ю.М, Макаров. Мне же приходилось отлетать в первую смену, а потом руководить полетами второй смены. В дальнейшем такая организация летной работы была совершенно обоснованно запрещена.

В те времена 153-й иап называли обезглавленным полком. Юмор, конечно, но – черный.

Как всегда, в таких ситуациях выручал инструкторский состав из числа командиров звеньев. В инструкторы в то время не все могли быть зачислены по возрастному цензу. Вновь уместно сказать, что насильственный принцип омоложения, в ущерб правильному сочетанию молодых и старших по возрасту, был очередным перегибом в кадровой политике. Трудно было объяснить 30–35-летнему командиру звена бесперспективность его дальнейшей службы. Но только благодаря командирам звеньев, был обеспечен сточасовой налет молодыми летчиками и их подготовка до уровня 2-го класса. Затем они успешно выполнили боевые стрельбы на полигоне Красноводск. Мне и самому приятно вспомнить свой первый успех на Су–15, когда при стрельбе в переднюю полусферу учебной ракетой была сбита мишень Ла–17. До сих пор с благодарностью вспоминаю командиров звеньев – капитана И.Г. Фадина, В.В. Кузнецова, А.Ф. Шашурина, А.И. Юровского. Они, не жалея сил, полностью отдавались полетам и приняли на свои плечи всю тяжесть подготовки молодых летчиков, да к тому же и несли боевое дежурство.

Конечно, нельзя не отметить большую помощь в подготовке молодого летного состава инспектора управления авиации округа полковника И.П. Иванова, инспекторов Горьковского 16-го корпуса ПВО подполковников А.В. Краснопевцева, И.И. Нестеренко. В этом процессе активно участвовал и заместитель командующего авиации округа полковник Москвителев Николай Иванович, уверенно летавший на Су–15. Умелый и опытный пилот, прекрасный методист и воспитатель, он постоянно держал на контроле весь процесс подготовки, оказывал практическую помощь в летной работе 153-м полку.

Впоследствии молодые летчики стали первоклассными специалистами своего дела. Многие из них добились высоких командных должностей (генерал-майор С.Н. Сергеев – начальник кафедры авиации Университета ПВО, полковники П.Н. Разуваев, А.Н. Голев – командиры авиационных полков). Некоторые были переведены с повышением в соединения и объединения ПВО.

Годы, предшествующие переформированию округа в Командование специального назначения, были для 153-го иап годами серьезных достижений в боевой и политической подготовке, решении задач по защите воздушных рубежей г. Москвы. Личный состав полка ежегодно с хорошими и отличными оценками выполнял боевые стрельбы на различных полигонах страны. Каждый летчик подтверждал свою высокую квалификацию воздушного бойца. Однополчане заслуженно гордились достигнутыми успехами. Полку было доверено в числе первых в округе перевооружиться на лучший в мире авиационный ракетный комплекс МиГ– 31, гордость нашей отечественной авиации.

Наступившие 1990-е гг. вспоминаю, как годы увядания, а затем уничтожения 153-го иап, одного из наиболее боеспособных авиационных полков МО ПВО.

В начале реформирования авиационных частей произошло, прежде всего, сокращение всех видов обеспечения, вплоть до снижения денежного довольствия офицерского состава. Нонсенс, когда зарплата московского водителя троллейбуса значительно превосходила должностной оклад командира звена, летчика 1-го класса, летающего в сложных метеоусловиях днем и ночью на современнейшем типе самолета. Дальнейшими разрушительными действиями была достигнута полная дисквалификация летного состава. Годовой налет не превышал 20–25 часов. Затем произошло самое невероятное – расформирование полка.

Так закончилась славная биография 153-го иап, расформированного, как специально, в канун 50-летия Московского округа противовоздушной обороны.

А у меня к этому времени подошла, как говорится, «черная полоса». Примерно, полгода я исполнял обязанности командира полка потому, как командир полк «забросил» и переключился на какие-то личные дела. Как-то водитель служебной машины не справился с управлением, и машина перевернулась, Пострадали машина и я. Ее восстановили, а меня временно, на год, списали с летной работы. Командующий авиацией округа предложил мне перейти в боевую подготовку авиации округа. Я согласился. Так я оказался в Москве.

Началась новая и непростая работа старшим офицером боевой подготовки. Мне, как и моему коллеге, подполковнику Зеренкову приходилось работать, не разгибая спины. Новые люди, новые обязанности. Непрерывно собирали информацию из авиационных частей, всесторонне ее анализировали, готовили справки и доклады для командующего авиацией, которые ему докладывал старший группы подполковник В.П. Чирков. Он в округе и авиации был своим человеком, проработав не один год в других должностях. Знал, куда двери открываются. Работали по направлениям, Чирков руководил. Начальников не беспокоила наша высокая загруженность. Пока я работал, все пять лет штаты не менялись.

Дорогу осилит идущий. Поэтому через пять лет такой аналитики меня хорошо узнали в других отделах и управлениях. Последовал перевод в оперативное управление штаба. Должность, вроде бы, называлась также – старший офицер, но категория была уже «полковник».

Вот здесь и выросло мое оперативное мышление с учетом войскового опыта и академических знаний. Много было срочной, в полном смысле слова, оперативной работы. Пять лет в должности привели к назначению начальником направления в Ржевский корпус ПВО, который в округе нес значительную авиационную нагрузку и по количеству авиационных полков, и по важности Северо-Западного оперативного направления.

Если мне, как летчику, прошедшему полковое звено, удавалось без затруднений решать весь комплекс авиационных вопросов, то с ЗРВ, РТВ и частями обеспечения было сложнее. Во всем следовало разбираться основательно. Большую помощь при этом я получал от начальника отдела полковника Фролова В.Т. Василий Тихонович, как отец родной: и «выдерет», как Сидорову козу, но и в помощи не откажет. И полагаю, что под его твердой рукой я и стал настоящим оператором.

Горькая участь нас ожидает порой там, где и не думаешь. В период событий с Рустом я, как направленец, 28 мая 1987 г. работал в штабе Ржевского корпуса. По тревоге вместе с расчетом выехал на командный пункт. Здесь я стал очевидцем того, как развивались события: поступала информация от Ленинградской отдельной армии ПВО, проводилась боевая работа личным составом КП и какую нервную обстановку создавало руководство свыше, ограничивая действия корпуса.

Случилось то, что случилось. А утром уже начали «подводить первые итоги». Приехал представитель от Генштаба с большой группой офицеров, стали искать «крайних». Одним из них, как это ни печально, оказался умнейший человек и способный командир генерал Марков.

После этих событий моя служба продолжалась около года, и потом по выслуге лет я был уволен из кадров, И поныне продолжаю трудиться вместе с другими ветеранами в штабе нашего округа.