17 декабря, 2012

И ЛИЧНЫМ СВОИМ ПРИМЕРОМ...

Николай БОСЕЦКИЙ

Николай Антонович Босецкий родился в 1925 г. В Советской Армии с 1943 г. – участник Великой Отечественной войны. Окончил Ленинградское артиллерийское техническое училище (1944 г.) и Артиллерийскую инженерную академию (1957 г.). Служил в должностях: начальник артиллерийской мастерской, начальник артиллерийского вооружения полка, инженер инженерной службы дивизии, главный инженер полка и бригады, заместитель командира бригады, начальник спецотдела ЗРВ армии, руководитель военного представительства, старший инженер управления 4 ГУ МО, главный инженер – заместитель начальника ЗРВ 10-й ОА ПВО. Награжден тремя орденами и семнадцатью медалями, в том числе «За боевые заслуги» и «За взятие Берлина». Полковник.

Условия холодной войны тех лет, военно-политическое противостояние США и СССР диктовали необходимость срочно укрепить воздушные границы Северо-Запада страны. Началось масштабное развертывание войск 10-й отдельной армии ПВО.

Занять боевые порядки, развернуться и быть готовыми к отражению вероятного воздушного противника задача сама по себе не простая. А здесь ее усложняли погодно-климатические условия, лесисто-болотистая местность Архангельской и особенности рельефа Мурманской областей, островов.

Личный состав зенитной артиллерии в срочном порядке овладевал новой зенитной ракетной техникой.

Сущность и особенности происходивших тогда процессов можно проследить по истории зенитной ракетной бригады, которая в 1960–1963 годы обеспечивала надежное круговое прикрытие с воздуха важнейших объектов района Плесецк Архангельской области.

В 1959 году зенитно-артиллерийский полк, размещавшийся после Великой Отечественной войны в г. Бендеры, пройдя краткий курс переучивания, убыл на полигон в Капустин Яр.

Приняв четыре комплекса С-75, полк провел учебно-боевые стрельбы и к Новому году вернулся в г. Бендеры. А уже в феврале–марте 1960 года шестью эшелонами передислоцировался в болотисто-лесные массивы у поселка Плесецк с задачей уже к 1 июня быть готовыми вести боевые стрельбы.

Однако пролет 1 мая 1960 года самолета-разведчика У-2 резко корректировал сроки.

Это был, пожалуй, самый напряженный и сложный во всех отношениях период. Солдаты и офицеры размещались в палатках. Немеренное количество кубометров глинисто-песчаной земли было перелопачено и перенесено, чтобы обваловать пусковые установки и кабины РЛС, так как окопаться не позволяла близость грунтовых вод. Солдаты и офицеры смогли занять так называемые «сборно-щелевые» казармы только в декабре 1960 – январе 1961 годов. Постоянно занятые на оборудовании позиций, развертывании зенитных ракетных комплексов расчеты выкраивали время и на изучение технической документации, документов по боевому применению комплексов.

В последующие три года полк пополнился двумя дивизионами С-75, четырьмя дивизионами С-125, а затем и двумя дивизионами С-200. Был создан мощный боевой порядок зенитной ракетной бригады, обеспечивший сплошную зону поражения воздушных целей вокруг стратегического объекта на высотах от 30 до 40 000 метров.

В становлении зенитного ракетного полка, начиная с г. Бендеры, превращении его в зенитную ракетную бригаду неоценимая заслуга его первого командира подполковника Мелехова Виктора Михайловича. (В последующем – командир корпуса, генерал-лейтенант, начальник училища в г. Орджоникидзе.) Уже только то, что ему при формировании полка доверили самому подобрать личный состав и сформировать подразделения, говорит о его высоком авторитете, профессиональных, деловых и моральных качествах. Его чутье при отборе кадров не подводило никогда. Он умел личным примером увлечь подчиненных за собой и успешно решить любую сложную задачу.

Мне, главному инженеру полка, довелось вместе с ним с первых дней организовывать переучивание личного состава, прием зенитных ракетных комплексов, обустройство боевых позиций и проведение учебно-боевых стрельб.

Находясь в этих нескончаемых заботах, по обеспечению и поддержанию боевой готовности, подполковник Мелехов не забывал и о бытовых условиях воинов, их отдыхе. Ведь одно от другого неотделимо. Быт, отдых, спорт, морально-психологическое состояние личного состава – все это слагаемые боеспособности. Он лично участвовал в создании при штабе библиотеки и читального зала. Библиотеки были созданы и в каждом подразделении. По его указанию в подразделениях создавались коллективы художественной самодеятельности, на базе которых была создана и полковая. В дивизионах, как только позволяла возможность, проводились спортивные соревнования, всевозможные развлекательные мероприятия. На объекты и по дивизионам регулярно выезжала кинопередвижка. Фильмы подбирались тщательно, чтобы просмотр доставил удовлетворение, душевный отдых и положительный моральный настрой. Часто кинофильмы заимствовали у соседей.

Особое внимание Виктор Михайлович уделял молодым офицерам. Болота, леса, полярная ночь и нескончаемая пурга, как бы ты ни был патриотично настроен, сказываются на лейтенанте, особенно на холостяке. И Мелехов это понимал и изыскивал любую возможность, чтобы каждый побывал в городе и даже в Архангельске.

А в дивизионе, командиром которого был подполковник К.А. Марущак, возбудителем хорошего настроения был еще и медвежонок. Медведица, видимо, испугалась шума гусеничного тягача и солдатам ничего не оставалось, как усыновить малыша. Он был окружен всеобщей любовью, бегал за солдатами по территории палаточного городка, доставляя всем неописуемый восторг. На солдатских харчах медвежонок быстро рос и уже стал проявлять свой характер, требовать к себе особого внимания. Так, заслышав звон алюминиевой посуды, которую кухонный наряд расставлял на длинных дощатых столах, медвежонок прытко являлся и, если никто из солдат не обращал на него внимания, напоминал о себе, становился на задние лапы, а передней стучал по столу. Сначала легко, а потом, рассердившись, так стукнет, что посуда слетала на землю.

Солдаты баловали его и сахарком и конфетами. Особенно забавно он ел ириски, которыми угощал его и я. Ириска, как правило, прилипала ему к небу. Тогда он ложился на спину, раскачивал головой и лапой пытался отлепить конфету. Солдаты покатывались со смеху. Забавно было наблюдать, как мишка гонялся за кошкой. Та на дерево, и он за ней. Кошка на ветку. Медвежонок был сообразительный, понимал, что лезть на ветку опасно, обломится. Тогда он начинал трясти ветку, и кошка с воплем шлепалась на землю. Умиляло всех и то, как по-братски мишка дружил с самой маленькой собачкой из трех. Они и спали вместе. А двух других, больших, собак он не обижал, но они держались от него на почтительном расстоянии.

Медвежонок подрос. И от греха подальше его посадили на цепь. С этим он не согласился, оборвал цепь и ушел в лес. Трое суток, как шутили солдаты, он пробыл в «самоволке». На четвертые вернулся. Весь какой-то помятый, облепленный колючками. С жалобным плачем, если так можно назвать медвежье завывание, он бросился к столам, требуя еды.

На цепь его больше не сажали. Он периодически отлучался в лес, и мы думали, что он там освоится в своей среде. И как же было обидно и жалко, когда нашли его около узкоколейки, сбитого мотовозом! Солдаты несколько дней ходили хмурыми. Наверное, и сейчас там стоит валун-камень, поставленный солдатами в память о мишке-однополчанине.

В таких медвежьих углах мы жили и служили. А с нами и наши семьи. Чтобы как-то разнообразить свой досуг, жены офицеров ходили на рыбалку на реку, протекавшую рядом. Научились ловить на удочки и на «кораблик». А вскоре в городке заработала библиотека.

До середины 1961 года штаб и службы полка размещались в оставленном лесорубами поселке. Я с начальником тыла полка подполковником Кузьминым размещался в однокомнатном домике. Интересно было наблюдать, когда он ложился на кровать, открывал журнал на 8 странице, несколько минут «читал», пока журнал не падал ему на грудь. Назавтра все повторялось. Он снова открывал журнал на... 8 странице. И так каждый день. Когда над ним подшучивали, не обижался. Да и мы понимали: усталость давала о себе знать.

Был у нас и еще один объект для шуток. Это был Иван Ильич наш начфин. Храпел он нестерпимо громко, прямо взахлеб. Храп его записали на пленку и включили магнитофон, когда Иван Ильич бодрствовал.

– Это что за дикость? – спросил он.

– Это храп.

– Чей?

– Твой, твой, Иван Ильич!

– Фальсификаторы, так вашу разтак! – взорвался Иван Ильич.

Но все обошлось миром. Да иначе и быть не могло. Ибо и трудности и невзгоды, и взаимные подначки – это все было частью нашей жизни, нашего общего воинского бытия в условиях Севера.

Чувство воинского братства отличало всех: и офицеров, и сержантов, и солдат. Я не помню случая, как это принято называть сегодня «дедовщиной». И могу еще раз повторить, что повода для этого не давал никто. Трудности Севера сплачивали людей. И пример преодоления всех невзгод и трудностей, пример воинского братства подавали офицеры и прежде всего старшие. Я уже отмечал нашего командира Виктора Михайловича Мелехова, человека высоких профессиональных и морально-психологических качеств, умелого организатора, командира и воспитателя. Участник Великой Отечественной войны, он пользовался непререкаемым авторитетом среди личного состава. Его личный пример вдохновлял нас.

С 1966 года боекомплекты ЗРК С-75 стали пополняться спецракетами, которые требовали особых правил их эксплуатации, хранения и применения. В связи с этим в управлении ЗРВ армии был сформирован 6-й отдел и я был назначен его начальником. Командующий 10-й ОА ПВО генерал Бондаренко лично поставил мне задачу о срочной разработке инструкции по обращению со спецракетами.

Начав с «нуля» организацию обращения со спецракетами, отдел приложил немало усилий по организации завершения строительства хранилищ для спецракет и их правильной эксплуатации. Огромный объем работ и мероприятий, особенно непосредственно в войсках, выполнял старший инженер отдела С.П. Грачев.

С октября 1968 года, будучи назначенным заместителем начальника главным инженером ЗРВ армии, мне довелось заняться большим объемом решения задач. Необходимо было планировать поставку в воинские части запасных частей и различных материалов, предусматривать и организовывать своевременную замену непригодного к эксплуатации вооружения и техники, обеспечивать все части армии стрелковым вооружением, боеприпасами к нему и оптическими приборами. На первом месте стояли задачи контроля эксплуатации техники, боевой готовности ЗРК и проверки совместно с офицерами отдела боевой подготовки боевой выучки расчетов зрдн.

Выезды на полигоны дорого обходились государству. С целью избежать материальных, моральных и физических затрат было предложено проводить боевые стрельбы ЗРВ с мест дислокации частей.

Приказом командующего армией мне было предписано провести такие стрельбы с острова Кильдин. Я договорился с авиаторами Северного флота о запуске радиоуправляемых самолетов-мишеней ЛА-17 и стрельбы были проведены.

Зенитный ракетный полк, дислоцирующийся на острове Новая Земля, при моем участии проводил боевые стрельбы по надводным целям, которые выделялись местной базой ВМФ. Это позволило укрепить защиту воздушных границ на Северном и Северо-Западном направлениях Европейской части СССР.